В ночь на 28 февраля в Москве, в паре минут ходьбы от Красной площади, был убит Борис Немцов. Политик, чье имя сегодня не нуждается в представлении. Это событие потрясло многих – так цинично, страшно и не справедливо.
Лично мне удалось уснуть лишь под утро – шоковое состояние не проходило, а интернет разрывался от предположений, возмущений, воспоминаний и всех тех вещей, которые не хочется читать и в которые не хочется верить. Трагедия случилась накануне Всероссийского антикризисного марша «Весна», который после бурных споров и вопреки всему состоялся. При этом, когда в Москве он стал маршем памяти Бориса Немцова, у нас в городе митинг прошел в изначально заявленном формате.
К двум часам дня небезразличные самарцы стали подтягиваться к оцепленной полицейскими площади у Дворца спорта легкой атлетики на Безымянке. По дороге от метро группа молодых людей с увлечением обсуждала всевозможные способы агитации. Позже эти же ребята помогали организаторам раздавать ленточки – не только цветов российского флага, но и черные, которые расходились куда быстрее. К началу марша на площади собралось порядка восьмидесяти человек. Были те, кто приходил семьями с детьми, и даже те, кто пришел с четвероногим другом. Пока из установленных колонок Шевчук пел о свободе, присутствующие перешептывались и фотографировали – много и с увлечением.
«Разве на Майдане в наших не стреляли?», — громко спрашивал пожилой мужчина, стоявший недалеко от меня. Его вопрос остался без ответа – на сцену поднялись организаторы митинга. В связи с трагическими событиями, произошедшими накануне, митинг начали с минуты молчания. После этого организаторы сделали сообщение: на выходе из дома полицейскими был задержан один из организаторов митинга и сопредседатель отделения партии «РПР-ПАРНАС» в Тольятти Андрей Балин. Накануне на него было совершено нападение – его сильно избили неизвестные.
Дальше последовали выступления представителей партии «Прогресса» и «ПАРНАС», гражданских активистов и общественных деятелей. Говорили о разном: о бедности Тольятти, о процветающей в стране коррупции, о «террористической войне против украинского народа», о полиции. При этом последняя со своими обязанностями справлялась хорошо – при входе были установлены «рамки», сумки тщательно проверяли, провокаций не было.
Выступающие требовали и распустить Федеральное собрание и вернуть прямые выборы мэра. «Мы много просили у власти быть честными, дать нам возможность развиваться как обществу. Да и просто мы хотим нормальной жизни. Но каждый раз эта власть отвечает нам агрессией».
Многие принесли с собой плакаты, где также выразили самые разные требования – убрать руки прочь от самарских вузов, защитить учителей, освободить политических заключенных. Складывалось ощущение, что выступающие и присутствующие здесь говорят хоть и на одном языке, но на разные темы, причем одновременно. Только вот перекричать никто никого не пытался – с самого начала с завидной регулярностью возникали технические перебои с микрофонами, а к концу митинга и вовсе трудно было расслышать, что говорят со сцены.
Требования выступающих сопровождались аплодисментами. Особо тепло встретили председателя регионального отделения общественной организации «Голос» Людмилу Кузьмину: «Скажу несколько простых вещей: власть все больше врет и ворует, впадая в истерику. Развязали политические репрессии — и не потому, что четвертый раз на меня заводят уголовное дело, а потому что развязаны еще и политические убийства. Хотела бы у вас спросить несколько вещей. Вы рады, что мы девять месяцев в году ходим по этим грязным, не убираемым, черным улицам? Потом мы все это глотаем и отправляемся в самые большие онкоцентры. Мы достойны того, чтобы умирать, не дождавшись скорой помощи? Чтобы пришли в поликлинику и не могли добиться приема у врача? Чтобы нам увеличивали и увеличивали стоимость услуг ЖКХ, которые мы не получаем? Думаю, вы скажете, что нет, мы достойны лучшего».
Между тем люди продолжали приходить. На площади к половине третьего собралось около трех сотен человек, что для Самары не мало. «Почему-то я думаю о том, что если бы убийство Бориса Немцова не было таким громким, наглым, жутким, людей было бы в десятки раз меньше. По опыту посещения митингов и различных акций могу сказать, что сегодня людей больше, чем обычно. Но неужели для этого необходима чья-то смерть?», - поделился своими мыслями студент Дмитрий.
О смерти Бориса Немцова говорили многие выступающие. «Я восхищалась его умом и принципиальностью. И радовалась тому, что на том высоком уровне, где он находился, есть такие сильные и свободные люди», — с этих слов начала свою речь один из организаторов митинга Екатерина Герасимова. Многие из пришедших держали в руках фотографии Немцова, некоторые принесли цветы, которые клали к портрету, прикрепленному к ограждению. Стоит отметить, что это не первое место возложения цветов в память о Немцове – на улице Ленинградской за день до этого самарцы также клали букеты возле фотографии.
Кто-то даже следил за тем, чтобы не гасла свеча. «На митинги, марши и протесты меня вытащить очень сложно: всегда отговаривает от этой затеи собственный инстинкт самосохранения. Но убийство Бориса Немцова настолько сильно затронуло что-то глубокое в душе, что не прийти я просто не могла. Это моя дань уважения улыбчивому, искрящемуся человеку и адекватному политику», — рассказала одна из участниц митинга.
К концу первого часа пришедшие заметно замерзли. Со сцены продолжали рассказывать о больном и насущном, исполняли песни Макаревича и Цоя.
Когда погиб Борис Немцов, очень многие писали, что он стал символом и жертвой путинского режима и что, теперь-то все должно измениться. Что мы проснемся в новой стране, в которой наступит другая весна.
Да, наступила весна.
Но другой, увы, она не стала.
Софья Сараева
