Захватывающие новости поступают нынче из почтового ведомства. И чем дальше, тем увлекательней: итоги работы «Почты России» столь впечатляющи, что ее руководитель удостоился миллионной премии! Десятками тех же миллионов премированы и все замы! В деле премирования замешаны бюджетные ассигнования! Во всем виновата некая ведомственная дама, ответственная за расчеты премиальных! Генпрокуратура требует уголовного дела! Гендиректор «Почты России» не видит причин отказываться от вознаграждения и т.д. и т.п.
И тут возрадоваться бы всем миром: модернизация, похоже, удалась! А за что же иначе премировать почтовых деятелей? Да вот только пара моментов смущает – подключившиеся к делу Следственный комитет с Генпрокуратурой и обстановка на местах, бывающие в отделениях почтовой связи (далее – ОПС) меня поймут.
Но для начала стоит сделать небольшой экскурс в историю вопроса. Помните, лет этак шесть назад национальный оператор почтовой связи обзавелся многообещающим слоганом: «Почта России» – мы меняемся», дав тем самым старт глобальным преобразованиям. Обещаны были и сортировочные центры – автоматизированные на полную катушку, и система ГЛОНАСС – призванная следить за перемещениями наших отправлений. Только в 2011-2014 годах предприятие планировало инвестировать в модернизацию свыше 60 миллиардов рублей! В какой-то момент, если верить отчетности, оно даже вышло на безубыточный уровень. У сотрудников появилась форменная одежда, а в отделениях связи электронная очередь.
Под занавес уходящего 2016-го, а именно – 22 декабря, отправляла я бандероль из Москвы в Иркутск. Отправляла, замечу, первым классом. Это дороже, но зато и быстрей. Если верить «контрольным срокам пересылки», длина вопроса – три дня. Заложив еще столько же на обработку и «мало ли что», я вышла из ОПС в твердой уверенности: мое послание имеет все шансы прибыть к адресату аккурат к Новому году, как и задумывалось. Да вот только не сложилось. Лишь 9 января бандероль со скрипом добралась-таки до места.
На вопрос «а за что были деньги плачены» мне ответили предложением составить претензию. Отреагировать обещали письменно и, как требуют контрольные сроки, через месяц. Ну, месяц, так месяц. Жду. Прошел январь, за ним февраль, март на исходе. «Почта России» молчит. Вежливый сотрудник при личной встрече доходчиво так объясняет, что ведомство ищет причину задержки. И вот на этом этапе я как-то перестаю улавливать суть происходящего. А что ищут-то: самолет, в который моя бандероль не могла попасть, судя по всему, несколько дней подряд? Или машину, из которой она вывалилась по дороге в аэропорт? А может, изъян в автоматизированной сортировке, из-за которого мой груз слетел с конвейера и пролежал под ним все те же несколько суток? Так мне не важно, где задержалось отправление.
Мне не понятно, почему не приносят извинения и не возвращают неотработанные деньги. Ведь преимуществами данной услуги на официальном сайте ведомства названы скорость пересылки, приоритет в обработке и надежность. О каком первом классе можно говорить, имея в виду дыру в упаковке, кое-как заклеенную скотчем, и долгих 18 дней в пути?
Скажете – досадное исключение? Да ничего подобного! В упомянутой бандероли хотя бы портиться нечему было. А вот моей знакомой не повезло по полной программе. Некоторое время назад она отправляла, тоже, кстати, из столицы в Сибирь, клубни элитных георгин. Родственницу хотела порадовать. Проболтавшись в дороге три недели вместо заявленных пяти дней, георгины от безысходности расцвели. Прямо в почтовой коробке.
На письменную жалобу по поводу задержки ответ женщина получила фееричный, цитирую: «Ваше заявление на замедление в прохождении EMS отправления направлено по пути следования для установления места замедления».
Действительно, установить, где случился сбой, это как-то банально, гораздо романтичней разыскивать «место замедления». Прям заорать охота: вы это серьезно? Цветы распустились из-за того, что их доставка всего лишь замедлилась? Но три недели ни один самолет не летит не то, что до Сибири, в Австралию! Даже с «замедлениями» в пути! Значит, посылка просто где-то провалялась безнадежно забытая всеми? Скажете, это невозможно? Ну, от чего же? Как показывает практика, случается.
Шесть суток пролежало в одном из столичных ОПС заказное письмо с уведомлением из Налоговой службы. В итоге предпринимателю пришлось решать проблемы не только с почтовым ведомством, но и с налоговым. Изрядно же помятый конверт извлекли на свет божий из груды беспорядочно сваленной на пол макулатуры на глазах обалдевшего получателя.
А модернизация тем временем идет. Одно из последних нововведений лично меня повергло в ступор. В отделениях связи адреса почтовых отправлений вводятся теперь таким образом, что любое отступление от заданного алгоритма буквально парализует процесс. С новой системой я столкнулась уже в марте. Так хотелось верить, что новогодняя история с застрявшей посылкой была всего лишь досадным недоразумением. И я вновь отправилась в ОПС. Вручив почтовой даме свою посылку, попросила бланк для адреса. Последующий диалог стоит привести без купюр.
- Не надо ничего писать, у нас сейчас новая программа, – объясняет сотрудница. – Вы меня слушайте и отвечайте. А я сама буду вводить все, что надо. Куда отправляете?
- В Иркутск.
- Так, понятно, Иркутская область. Город?
- Иркутск, – с некоторым недоумением повторяю я.
- Мне система выдает только Иркутскую область, – отвечает женщина в форменном жилете, пристально вглядываясь в экран.
- Ну, напишите, Иркутская область, город Иркутск. Это, если что областной центр.
Следует долгая пауза, затем консультация с коллегой и поиски города Иркутска в системе. Наконец, система «проявляет» признаки понимания, и мы движемся дальше.
- Адрес?
- Микрорайон Приморский.
- Улица?
- Улицы нет, только микрорайон и номер дома.
- Такого не может быть! Это не полный адрес, должна быть улица или квартал или что-то там еще, – безапелляционно заявляет женщина по ту сторону окна. От нелепости происходящего не сразу соображаю, чем крыть. Ведь упомянутый адрес известен мне уже не один десяток лет, и назвать его могу даже в состоянии прерванного сна. На почтовую даму, впрочем, аргумент не действует. Она снова призывает свою, видимо, более продвинутую, коллегу на помощь.
- Вот она (кивок в мою сторону) говорит, что только микрорайон там есть.
- Ну, может, вы вспомните или позвоните-спросите, какая там улица, – это уже продвинутая сотрудница обращается ко мне. Еле сдерживая истеричный смешок, я предлагаю для всеобщего удовлетворения улицу придумать, потому что по факту ее нет, а значит, и вспоминать нечего. На меня смотрят, как на средоточие вселенской глупости. А затем «опытная» резюмирует: да отсылай так, пусть ищут. Я возражаю, мне не надо, чтобы искали, мне надо, чтобы доставили.
- Ну, так надо адрес нормальный называть, – отрезает принимающая посылку сотрудница. Затем раздраженно выдает мне бланк, чтобы я писала сама.
Господа-топонимисты! Если верить нашей почте, вы глобально не правы! Адрес длиной в один город и микрорайон – это же не нормально. Ну, зачем вы придумали то, что «система» отказывается понимать!
Надо ли говорить, что и эта посылка, отправленная, к слову, посредством EMS за весьма увесистую плату, в срок доставлена не была. «Почта России» верна себе. И эта «стабильность» начинает впечатлять.
Не надо лишать почтовых начальников премии! Пусть будет. За какую-никакую, а стабильность.
Ольга Путилова
