После превентивной поправки о запрете на усыновление детей однополыми парами мне кажется, что люди, которые вообразили, будто у нас в стране возможны однополые пары, желающие усыновить ребенка, да притом хорошо бы еще и инвалида, – вовсе никакие не путинские соколы, не прислужники кровавого режима, не хунта и не шайка злодеев

Мне кажется, это просто неисправимые оптимисты, лишенные элементарных представлений о человеческой природе, в том числе совершенно не отдающие себе отчет в непроходимой пропасти между «сказать» и «сделать». Всерьез говорить об усыновлении детей семьями геев в то время, как такие семьи невозможны де-юре, не то что бы наивно или глупо, но как-то даже забавно, несмотря на драматизм вопроса: слегка отдает бродячим сюжетом о дурачке, который старался заранее просчитать все риски, связанные с походом в погреб или к колодцу.

Вообще полное гражданское бездействие при невротическом обилии словес сейчас в таком же тренде, как и национальная нетерпимость или пропаганда здорового образа жизни. Мы всегда выбираем то, что проще, приятнее и удобнее: быть здоровым приятнее, чем больным, морщиться при виде инородцев проще, чем налаживать с ними контакт, рассказывать в интернете про свою гражданскую позицию удобнее, чем молча делать свое дело. Вполне достаточно вспомнить ситуацию с законом Димы Яковлева. Я не знаю, есть ли в России населенные пункты, где после принятия этого закона случился бы такой невероятный бум среди российских усыновителей, чтобы самые обычные, традиционные, гетеросексуальные пары из обыкновенных мужчин и обыкновенных женщин так и ломанулись в детские дома за отказниками. Может быть, такие места есть. Да, в интернете вспыхивали отдельные новости, вселяющие надежду: ребенка с тяжелой формой ДЦП усыновила семья из такого-то города. Сбежалось телевидение, интернет кишмя кишит обсуждением радостного известия. Наши тоже храбрые, смотрите, берут детей-инвалидов.

Да, наши тоже храбрые. Тоже берут детей, случается, что и инвалидов. Но после закона, который отрезал путь к нормальной жизни огромному количеству детей-сирот, мы вовсе не поднялись в едином порыве им помогать, потому что все наши единые порывы вот уже много лет уходят в виртуальный гудок: хорошая штука – интернет, удобная, как старые тапки. Тут можно, развалясь с ноутбуком на диване, бесконечно жонглировать словосочетанием «моя гражданская позиция», можно даже писать открытые письма Путину, и тебе ничего за это не будет. Мы так и сделали: возмущенно пошумели в интернете. Наше возмущение было искренним и чистосердечным - и потому что речь шла о детях, а детей жалко; и потому что мы всегда искренни в своем возмущении. Оппозиция тоже тогда выразила негодование - правда, не сказать, что с пылу, с жару, вовсе нет: дав себе и людям с кайфом отгулять рождественские каникулы, народ вышел на акцию протеста против «закона подлецов». В Самаре акция была настолько малочисленной, что больше походила на перформанс кучки художников-моржей. Завершилось все это очень быстро – холодно, январь на дворе, и мы снова принялись возмущаться в интернете, проклинать Путина, Астахова и всех нехороших людей вместе с ними. На этом, собственно, все и закончилось.

Усыновить ребенка, да еще и инвалида – это вам не авоську макулатуры собрать, поэтому глупо приставать к людям с вопросом: «А почему ТЫ не усыновил ребенка?» Так же глупо, как взваливать на всех, кто возмущался и ничего больше не сделал, ответственность за бесчеловечность антисиротского закона. И тем не менее - никого ничего не гложет? Все идет своим чередом? И уже можно возмущаться смешным запретом на усыновлении детей однополыми парами, которые вообще-то по законодательству РФ не имеют права даже вступать в брак?

Я не люблю обобщать и чаще всего пишу о том, что связано с моим жизненным опытом. В него можно верить или нет, с ним можно соглашаться или спорить. Но по опыту своей собственной жизни с дочкой-инвалидом – не приемной, родной - я точно знаю, что в ближайшее время в России не предвидится никакого «бума» или «вала» усыновления: хоть геями, хоть натуралами, хоть здоровых детей, хоть инвалидов. Я не социолог, и мне не доводилось заниматься специальными исследованиями. Но я регулярно отвечаю на один и тот же вопрос. «Как же ты живешь?» - спрашивают меня самые разные люди, включая довольно близких знакомых, которые знают нас с дочерью не первый день. В этом вопросе – всё сразу: сочувствие, недоумение, желание помочь и невозможность это сделать. В этом вопросе есть и то, в чем не каждый признается: тайное облегчение от того, что все это происходит с кем-то другим. Я отвечаю, что живу я по-разному (как все люди), когда как (как все люди), иногда хуже, иногда лучше (как все люди), но не думаю, что мне верят, потому что априори считается, что такая жизнь, как у меня, – это конец света, это постоянная борьба, это череда нечеловеческих усилий и т.п.

Люди просто отказываются принимать трудности, в том числе и драматичные, пожизненные, как одну из естественных форм существования. Я понятия не имею, кто в этом виноват – безголовые деятели, выкосившие из школьной программы самые нужные книги, призванные бередить душу; плохие родители, воспитавшие своих детей холодными эгоистами; или лично президент Путин. Но принять как факт, что трудная жизнь – это нормально, современному человеку очень нелегко, и вы уж меня простите за банальность, но тут я никак не могу удержаться, чтобы не кинуть косой взгляд в сторону общества потребления, лишившего человека иных удовольствий, кроме собственно бесконечного поглощения удовольствий. Очень много написано в том же интернете, что жизнь с ребенком-инвалидом отшвыривает вас за пределы любых человеческих радостей, оставляя крохотное пространство в шаге от самого близкого существа, нуждающегося в постоянной заботе. Добросовестные мамаши, чаще всего – покинутые мужьями одиночки, яростно отстаивающие свое право на счастье, выглядят наивными миссионерами, в их пламенные речи о том, сколько счастья дарит особый ребенок и как он меняет взгляд на мир, никто особо не верит (в скобках позволю себе заметить, не комментируя: а зря).

Поэтому я никогда и никого ни в чем не убеждаю. Просто мне слишком хорошо известно, что наша сегодняшняя Россия с ее антигуманистическими ценностями – this is Sparta, как сказано в одном известном фильме. И мы все готовы много и подробно разговаривать о собственном гуманизме, но только не воплощать его в реальность. Поэтому вокруг одного-единственного приемного ребенка с ДЦП или синдромом Дауна водят хороводы все телекомпании страны. Так что давайте займемся привычным делом - еще раз вместе повозмущаемся таким бесчеловечным законом о запрете на усыновление детей однополыми парами, а пока мы негодуем, нам подгонят какой-нибудь новый повод посудачить.

Екатерина Спиваковская