Так зовут участкового и старики, и молодежь

На вопрос о доме №94 по улице Ташкентской первая же встречная женщина догадливо интересуется:

- Милицию ищете?

После чего немедленно указывает нужное здание, попутно разъяснив, что вход в опорный пункт с другой стороны, а участковый сейчас на месте.

- Откуда знаете, сами от него? – уточняю на всякий случай.

- Слава Богу, у меня в нем нужды нет, просто наши машины рядом стоят, - отвечает прохожая.          

Прожив почти двадцать лет в многоэтажке на ул. Киевской, я так и не удосужилась узнать, каков из себя наш участковый, на чем он ездит и где сидит в служебное время. Поэтому популярности чужого «Анискина» подивилась. Точнее, не Анискина, конечно, а Атласова Василия Николаевича, подполковника полиции, старшего участкового уполномоченного Управления полиции №1 УВД по г. Самаре. Так его аттестовали в региональном полицейском ведомстве, присовокупив, что имеет он кучу благодарностей, награжден нагрудным знаком «Лучший участковый», а по национальности  – мордвин. Очевидно, с приходом из Мордовии нового губернатора последнее априори засчитывается человеку в плюс.

К слову, знают Атласова не только в своем микрорайоне и в областном ведомстве. После сюжета, показанного по телеканалу «Россия», слава о нем достигла далекой Якутии, обернувшись душевным посланием. «Мы живем от Якутска недалеко, всего 800 км. В поселке Чульман. Мне 76 лет, а моему деду – 82. Но он со мной не хочет жить, потому что я не разведена», - простодушно поделилась своей бедой неведомая Мария Васильевна. А потом обратилась к самарскому участковому с необычной просьбой. Оказывается, ее законный супруг давным-давно уехал в Новокуйбышевск,  не оформив развод, и всякая связь между ними прервана. Мария Васильевна совсем было отчаялась, а тут такая счастливая оказия в лице «народного участкового» выдалась. Кто как не он ей поможет.

Можно было, конечно, посмеявшись над якутской бабушкой и ее романтическими отношениями, то сердечное послание отправить прямиком в урну. Но не такой Василий Николаевич человек. Он, напротив, от Марии Васильевны не отмахнулся, а вежливо ответил, что, увы, полномочия его не распространяются на Новокуйбышевск, однако он попросит заняться этой проблемой тамошнего коллегу и лично проследит, чтоб тот в будничной суете про нее не забыл. И слово свое Атласов сдержал, о чем счастливая новобрачная в очередном письме его и уведомила с благодарностями и пожеланиями всяческих успехов.

Больше всего в этой истории Василия Николаевича поразили расстояния: если 800 километров до Якутска – это недалеко, то лично он, получается, от родных корней вовсе не отрывался. Атласов по натуре человек оседлый, но однажды в бега подался. После восьмилетки в родном селе Нижнее Ягодное, что в Похвистневском районе, они с приятелем определились было в девятый класс в подбельскую школу. До Подбельска от дома рукой подать, через железнодорожный переезд перемахнул и там. Но новая школа дружкам не глянулась, «другое село, другие люди – не наши». И спустя пару дней они, заранее сговорившись, встали ни свет ни заря и первой электричкой укатили в Самару, вернее, тогда еще в Куйбышев. В областном центре по сторонам зевать не стали, отправились прямиком в ГПТУ №29, где их сразу с руками-ногами и оторвали, не спрашивая даже документов. У профтехучилища своя задача: рабочий класс растить, а деревенские ребята там вообще на вес золота – небалованные. Когда родители их нашли, менять что-либо было уже поздно: парни и в общагу заселились, и к занятиям приступили.

По нынешним временам беглецов сразу бы на учет в инспекцию по делам несовершеннолетних поставили. Но тогда обошлось. Мать-доярка и отец-водитель сына на городскую самостоятельную жизнь благословили. Может, потому что из четверых детей он старший был, отнеслись к его выбору по-взрослому. Сам Атласов из того случая тоже урок на всю жизнь извлек: разбираясь с подростками, с плеча не рубит, психологию учитывает. 

Воспитывать подрастающее поколение, к слову, ему пришлось долго – 14 лет. Потому что, отучившись три года на столяра по производству мебели, Атласов поступил в Куйбышевский индустриально-педагогический техникум, а затем уже дипломированным специалистом вернулся «к себе на улицу Ташкентскую, 88», в родное училище то есть. Там работал, параллельно получал заочное высшее образование в политехническом институте, женился, тремя детьми обзавелся (сейчас у Василия Николаевича уже трое внуков растут – Авт.) До 1990 года семья жила в общаге ГПТУшной, потом от училища квартиру дали, тоже неподалеку – на улице Стара Загора.

Одним словом, жизнь катила по накатанной. А потом вдруг обрыдло ему все, потому что изо дня в день, из месяца в месяц и из года в год было одно и то же.

- Я уже про всех все заранее знал, - описывает рутину Василий Николаевич. - Что Петя сегодня просто так на занятия не придет, а Миша - по «уважительной причине», он будет бабушку хоронить. У меня журнал был, в котором все записано, включая, сколько его бабушек уже умерло. Миша ко мне отпрашиваться на похороны, а я ему: «Все, извини, у тебя все бабушки кончились». Он в ответ: «А эта двоюродная». В группе 30 человек, и всю подноготную про каждого знаешь.

А в милиции он так оказался. Работала в инспекции по делам несовершеннолетних, курирующей их ГПТУ, Хоренкова Татьяна Михайловна – «добрейшей души человек и отличный специалист». С ней как-то и поделился настроениями. А она ему: «Давай к нам в милицию». Атласов решился и вот уже 18 лет трудится участковым на одном и том же рабочем месте. Скучать не приходится. Контингент тот еще. «Я от детей убежал, а попал к их папам», - смеется Василий Николаевич.

- Слушаю вас, мужчина, - прерывает он сам себя.

- Заберите меня в ментовку, - бубнит пьяненький посетитель в резиновых калошах и с сумкой. Видно, весь скарб собрал в надежде на скорое переселение.

-  Вы уже здесь.

- Ну, посадите.

- Наш клиент, - объясняет Атласов, отправив бедолагу к коллеге. - Вчера 16 человек таких пришли, я галочки ставил. Холодно стало им в подвалах, пришли сдаваться. Будем их пристраивать по приютам каким-нибудь. Иначе они могут пойти на преступление с единственной целью – чтобы их «закрыли». Раньше был спецприемник, собирали бомжей и туда сдавали, спецоперация даже была – «Невод» называлась. Там тепло было и пусть не разносолами, но людей кормили. А сейчас приходится попотеть, чтобы устроить.

На бомжа этого Василий Николаевич смотрел с интересом, не опознал потому что – похоже, откуда-то со стороны человек пришел. «Своих» участковый не путает.

- У нас тут как в деревне, всех знаю – даже со спины, - продолжает разговор Атласов.

Надо сказать, «деревня» большая, знакомых спин и лиц много. Поначалу, подсчитывает Атласов, опекаемых было 80 домов многоэтажных. Сейчас новый микрорайончик построили, это еще четыре больших дома. Было 18,5 тысячи людей, сейчас – под 20 тысяч. Пять участков создано. Соответственно, пять участковых должно быть и главный над ними, то есть Василий Николаевич. Но это с вакансиями, а пока «живых», то есть действующих участковых на весь жилой массив всего двое.

Пришел он в милицию старлеем (после военной кафедры в политехе звание присвоили) и к 51 году дорос до подполковника. Звание высокое, а кабинет тот же. Впрочем, карьеру, считает, сделал. Причем не за счет высокопоставленных друзей и выслуживания перед начальством, а благодаря тому, что «все заборы и дырки в них» здесь знает и тех, кто этими лазейками пользуется - тоже. Работа от дома в двух шагах. В Промышленный РОВД можно полчаса на автобусе добираться, а можно за пять минут на машине по «пьяной дороге» сквозь дворы.

- В чем измерить работу участкового? – спрашиваю.

- А как народ о тебе отзывается. Иногда ко мне человек приходит. Я ему: «Ты же не с моего участка». А он: «К другому не хочу».

 Жители, если что, звонят даже по ночам. И мобильный, и домашний знают. Сам тоже в гуще народной: у подъездов с бабушками-дедушками за жизнь разговаривает.

- Несколько лет назад был неприятный случай. Бомбочку небольшую взорвали в садике, - рассказывает о пользе взаимного общения участковый. - Всю ночь до утра тогда ходили, свидетелей опрашивали. Летом народ допоздна на улице засиживается. Особенно молодежь. Все тебя знают, всех ты знаешь. Они и подсказали, кстати, кто взрыв устроил. С народом надо нормально общаться. Хотя, бывает, и нас ругают. Участковый не может нравиться всем. Ну, пусть тогда кое-кто боится. Сейчас мы больше на психологию давим – у полиции же много прав убрали, а 99 обязанностей оставили.

Заданий участковый получает много и отовсюду. Вот из налоговой, к примеру, требуют, чтобы он доставил к ним человека, незаконно установившего рекламный баннер. Периодически приходит приказ: убрать гаражи. Но участковый всего и может, что составить протокол, гаражи тем временем как стояли, так и стоят. Огорчает Атласова иждивенчество людей в сочетании с желанием «покачать права». Сейчас, скажем, сплошь и рядом разувают машины. Он людей предупреждает, а те: машина застрахованная. Зато потом к нему бегут.

И друг к другу люди стали хуже относиться. Раньше сосед соседу был роднее брата. Сейчас все что-то делят, пакостят, заявления строчат:

- Я им говорю: случись что, пожар, к примеру – кто к вам на помощь первым прибежит? Не «пожарка», а сосед. Будут твою квартиру вскрывать, первый сосед услышит, в полицию позвонит. Не понимают! И все это отражается на участковых. «У меня унитаз не смывает, а слесарь не хочет приходить». И мимо домоуправления – к нам. Или: «Сосед меня затопил – примите заявление». А мы любое заявление обязаны принять, хоть о том, что инопланетяне прилетели. Мы и принимаем все, хотя потом объясняешь человеку: «Затопил тебя сосед - приглашай техника, он все опишет, потом с этой бумажечкой - в суд». Но они судиться не хотят – чем время тратить, пусть дядя Вася занимается.

Его, кстати, все так и зовут – дядя Вася: и 80-летние старики, и молодежь. Василий Николаевич не обижается, даже наоборот. Считает, что каждый уважающий себя участковый должен иметь кличку. Недавно на входной двери хулиганы намарали: «Атласов – кАзел». Через букву «а». Молодые сослуживцы смеются, а он им: «Зря потешаетесь. Меня знают, обо мне пишут!» Но дверь, конечно, тщательнейшим образом самолично отмыл.

Между прочим, когда Атласова называют дядей Васей, вспоминает он часто своего деревенского участкового. Вот кто был настоящий Анискин - Василий Степанович Лукьянов. Только в отличие от киношного образа, был их дядя Вася тощим, как жердь. Уважали его в Нижнем Ягодном все от мала до велика.

Звонит телефон. «А где же мне быть?! Я умру здесь на работе, пока тебя жду», - гремит в трубку дядя Вася. Договорившись о встрече, с горечью объясняет: «Уошница» звонит. Хорошая девчонка была, вдруг смотрю – в списках условно осужденных. Побили кого-то. Вот придет отмечаться, узнаю подробнее. Работать с ней надо».

Работать приходится и с условниками – «их немного, человек сто», и с «охотниками» (это владельцы травматического, нарезного и охотничьего оружия). Социальная адаптация бывших заключенных – не дело участковых, но Василий Николаевич многих трудоустроил. Кого в автосервис, кого дворником, охранником. Кучу времени отнимают отказные материалы.

- Очень большой вал. Есть люди, которые раз в неделю пишут. Регулярно! Есть люди, которые раз в неделю читают стихи – ровно час. У нас свои поэтессы. Свои шпионы, Инопланетяне, которые похищают людей. Старыми увозят, молодыми возвращают. Составляем карту области, куда увозят. Перекрываем аэропорты, вокзалы, объявляем планы-перехваты. Тем более, рядом психдиспансер. Он там уколется и сразу к нам, - продолжает объяснять специфику профессии Атласов.

Бывают, конечно, и серьезные дела. Приходится держать себя в форме. Недавно сдавали нормативы - от теории до физкультуры и стрельбы. Подготовка нужна. В сетевой магазин как-то зашел, был в гражданском, смотрит, там продавцов бьют. Продавцы знают, что Атласов здесь участковый. А жулик этого не знал. Скрутил его, отправил в отдел полиции. Но задержания – это скорее исключение из правил. Главное в работе участкового – работа с людьми.

- Мне нравится, что это рабочий район, - признается Василий Николаевич. - Это же заводской куст – авиационный, «Прогресс», «Экран». Здесь, считаю, с народом легче общаться, чем, например, в Октябрьском или Ленинском районах. Там больше богатых людей, богатых квартир, гонора больше. Здесь публика, может, не такая чистая, но она проще. Я кричу на молодого дебошира, он молчит, расписки дает, что больше свою подругу гонять не будет. А где-нибудь в центре заявил бы: «Без адвоката с тобой и разговаривать не буду». Или папа придет, права качать начнет. А здесь проще работать над психологией. Как с человеком обращаться. Одного надо хвалить. И он горы свернет, пить бросит. «Ты же на авиационном заводе работал»? – «Да». – «В КБ был»? – «Да». – «Ты же красавец, у тебя все впереди. Самолеты же летают, им модернизация нужна. Как без тебя»? Смотришь, жизнь у человека налаживается. С другим наоборот: «Я тебя в бараний рог скручу, если пить не бросишь». То есть участковый должен в первую очередь педагогом быть. Или оставаться. Участковый – это лечитель человеческих душ. Не надо бегать, стрелять из пистоле, буйных вязать, хотя и это приходилось делать. Но это не основное. Основное – авторучка, папка и слово. Наша первейшая задача – профилактика. Чтоб жулики знали, что есть, образно говоря, еще где-то «советская власть», и не наглели...

Такую эмоциональную речь дядя Вася закатил! И в блокноте моем еще немало вопросов было. Но опять раздался телефонный звонок. Послушав, нахмурился участковый, уточнил: «А корпус какой?» и крикнул напарнику: «Володь, поехали, во втором корпусе пьяный пэтеушник буянит». Все-таки немало исключений из правил бывает у участкового.

- А жизнь удалась? – уже вдогонку спрашиваю.

- Да…

Лидия Караулова