В Москву я прибыл утром 15 декабря. Мне предстояло в этот день принять участие в церемонии награждения финалистов, номинантов и лауреата конкурса им. А.Д. Сахарова «За журналистику как поступок»

В число финалистов попал и я, поэтому к 15.00 мне необходимо было явиться в Центральный Дом журналиста, где Фонд защиты гласности организовал чествование победителей.

Положение мое осложнялось тем, что, помимо появления на вручении премии им. Сахарова у меня было еще одно важное задание от редакции, для выполнения которого предстояло встретиться в столице с одним видным ученым. А в Москве я бываю не часто и не изучил ее вдоль и поперек, как некоторые другие коллеги. Конечно, вполне себе удобная вещь метро. Понять легко, добраться практически в любой конец города нетрудно, хотя порой и очень тесно. Но день-то, когда я приехал, был необычный: именно на 15 декабря назначен был оппозиционный «Марш Свободы», маршрут которого московская мэрия не захотела согласовать, в результате чего он в глазах официальных властей стал полностью незаконным. Тем не менее наиболее убежденные сторонники уличных протестов все же собирались то ли промаршировать, то ли просто собраться на Лубянской площади, перед цитаделью спецслужбы, из рядов которой вышел (или так и не вышел?) на просторы большой политики наш нынешний президент. И все же из информации в интернете, блогах и социальных сетях было довольно трудно понять, что именно будет в Москве в этот день происходить и какие силы привлечет государство, чтобы это не происходило. И как вообще эти самые привлеченные силы правопорядка будут реагировать на праздно шатающихся по своим делам граждан сомнительно интеллигентного вида (а многие — так просто в очках), одним из каковых граждан мне предстояло стать как раз в этот день. И не примут ли меня случайно за «креативный класс» или какого-нибудь неразрешенного вольтерьянца, желающего излишних свобод и вольностей? И не закроют ли на всякий случай выход из метро на центральных станциях, а также не будет ли вход в подземку или иной общественный транспорт осуществляться исключительно по паспортам или, того хуже, по каким-нибудь специальным пропускам. Словом, впереди меня ждала любопытная неизвестность.

Поэтому, спустившись в метро у Казанского вокзала, я приступил к прогнозированию возможных  вариантов развития событий. Изучив примерно (по названиям станций и схеме метро) векторы необходимых мне передвижений по Москве, я понял, что непосредственно на станции «Лубянка» мне ни разу ни выходить, ни пересаживаться не придется. Это давало некоторую надежду на то, что я в этот день попаду именно туда, куда собирался, а не в гостеприимный автозак и добрые руки ОМОНа. Хотя обилие сотрудников полиции в метро, даже на Кольцевой линии, в отдалении от предполагаемого места основных событий, меня как-то смущало. Впрочем, сказал я себе, «ты Москвы не знаешь, может быть, здесь всегда так много полиции в метро? Может быть, она ежедневно помогает гостям столицы сориентироваться в сложных переходах между тремя станциями с одинаковым названием, не быть защемленными турникетом на входе в метро, найти друг друга «в центре зала», не потерять и не забыть сумки, устоять на рвущихся вверх-вниз крутых эскалаторах?»

Словом, пребывая в некоторых сомнениях, я все же двигался к нужной мне станции. И благополучно достигнув ее, встретился с видным ученым, осуществил полуторачасовую беседу на интереснейшие темы (читателям «Парка Гагарина» предстоит скоро прочитать это интервью — Ред.), после чего неспешно стал подвигаться к месту торжественной церемонии вручения премии «За журналистику как поступок».  С приятным сознанием того, что никуда не опаздываю, что путь мой опять лежит в некотором отдалении от твердынь ФСБ на Лубянской площади, где уже (выяснил я, на минутку заглянув в интернет) собралось довольно много полиции, ОМОНа, полицейских машин и еще всяких других превентивных мер. Конечно, у превентивных мер под ногами путаться не хотелось, учитывая известную их адекватность и бульдожье намерение охранять закон даже ценой его нарушения. 

Прибыв в Центральный Дом журналиста на Никитском бульваре несколько заранее, я получил время осмотреться. Жизнь здесь била ключом: сновали люди творческого вида, возможно, журналисты; проходила выставка детской литературы; в ресторанном зале на втором этаже отдавали дань памяти погибших журналистов (их вспоминают в России в этот день, 15 декабря, с 1991 года). Мраморный зал, где должна была состояться церемония вручения премии «За журналистику как поступок», пока пустовал.

Но через некоторое время, которого хватило, чтобы выпить чашечку эспрессо в уютном кафе Домжура, в Мраморный зал потянулись организаторы и участники конкурса им. Сахарова. Я тут же пошел знакомиться с президентом Фонда защиты гласности (далее - ФЗГ), главным организатором конкурса «За журналистику как поступок», Алексеем Кирилловичем Симоновым. Он подписывал наградные дипломы. Но представиться я не успел. Алексей Кириллович, подняв голову, спросил: «А вы, наверное, из Самары, «Парк Гагарина»? Я преисполнился гордости от того, что узнан.

Вскорости началась торжественная часть. До ее начала я успел познакомиться еще и с Борисом Тимошенко, руководителем службы мониторинга ФЗГ, с которым «Парк Гагарина» давно и плодотворно общается, изучая и используя материалы, которые представлены в еженедельно присылаемом дайджесте о нарушениях прав журналистов в России.

Разговоры в кулуарах перед началом церемонии вручения премий шли в основном о том, что не очень удачно совпало время начала торжества в Домжуре и несанкционированного митинга на Лубянке. В результате часть финалистов и номинантов, московские журналисты, по заданиям редакций находились именно там, а собравшиеся в Мраморном зале надеялись, что они все же появятся в Домжуре через какое-то время.

Наконец члены жюри (те, кто в этот момент находился в России и в Москве) заняли свои места во главе стола. Бывший директор Музея и общественного центра им. А.Д. Сахарова Юрий Самодуров (организатор нашумевшей художественной выставки «Осторожно, религия!» - Ред.), известный российский социолог Борис Дубин, издатель Алексей Панкин, Борис Тимошенко и, конечно же, Алексей Симонов.    

Открывая церемонию награждения, Алексей Симонов коротко рассказал об истории и идеологии премии, которая присуждается журналистам с 2001 года. Он отметил, что в жюри конкурса — не только известные российские журналисты, но и иностранные, работающие в России и с Россией. Прозвучали имена Пилар Бонет, многолетнего московского корреспондента испанской El Pais, Грегори Уайта, руководителя московского корпункта The Wall Street Journal, независимого австрийского журналиста Сюзанне Штоль. Все они находились в этот момент в разных точках мира и России, далеко от Москвы, но поданные на конкурс публикации, тем не менее, прочитали и оценили.

Потом началось вручение дипломов.   Сначала — финалистам, затем — номинантам и, наконец — лауреату. Всего награжденных оказалось 14 (13 — финалисты, номинанты и лауреат, а также специальным дипломом жюри «За жизнь, отданную журналистике» был награжден редактор независимой дагестанской газеты «Черновик», убитый ровно год назад, 16 декабря 2011).

Я разглядывал полученный диплом, при вручении которого Алексей Симонов сказал теплые слова о «Парке Гагарина» и главном редакторе нашего СМИ Сергее Курт-Аджиеве, и слушал представление номинантов. Ими стали журналисты «Новой газеты» Роман Анин и Ольга Боброва, журналист «Комсомольской правды» Нигина Бероева, журналист сайта «Радио Свобода» Елена Власенко.

Меня поразил лауреат, спецкор ростовской газеты «Крестьянин» Виктор Шостко. Он немного рассказал о своей работе. Этот журналист с 2001 года писал о махинациях с землей, с зерном на юге России, о рэкете и организованной преступности — в том числе и в Кущевском районе Краснодарского края — словом, обо всем том, за что лишь в 2009 году была арестована знаменитая «банда Цапков». Алексей Симонов, вручая награду и диплом Виктору Шостко, выразил надежду, что статус лауреата премии сможет послужить журналисту хоть какой-то дополнительной защитой, учитывая крайнюю остроту и болезненность избранных им тем для «бандитско-правоохранительного сообщества тех мест».

Вручение закончилось, мы, иногородние участники, стали разъезжаться. У меня было еще время, и я отправился вместе с несколькими номинантами и Алексеем Симоновым выпить чашечку кофе и немного поговорить (у Алексея Кирилловича оставалось несколько минут до начала следующего мероприятия — фестиваля фильмов на социальные и правозащитные темы «Сталкер», где он также был членом жюри).

Правда, сначала мы чуть было не отправились все же на Лубянскую площадь, но, созвонившись с находившимися там номинантами премии (Нигина Бероева из «КП» и Елена Власенко с «Радио Свобода»), выяснили, что там все уже завершилось относительно благополучно, без чрезмерных по нынешним временам эксцессов. 

Немного поговорив о том, насколько нелегка нынче участь журналистов, пытающихся быть объективными и правдивыми; о том, что премия, несмотря на все финансовые трудности (а у кого из приличных людей их сейчас нет?) должна быть, поскольку это — еще и значительная моральная поддержка региональным журналистам, часто остающимся чуть ли не один на один со «звериным оскалом» местной власти; о том, что протестная активность начинает переходить из уличных форм в другое, более рациональное (и более правозащитное, я бы добавил) качество, мы расстались с Алексеем Кирилловичем Симоновым и поехали с Борисом Тимошенко в ФЗГ, чтобы забрать там разную полезную литературу: юридические справочники для журналистов, сборники публикаций лауреатов и номинантов премий предыдущих лет.

Небольшая комнатка в здании РИА-Новости (точнее, в том его подъезде, который занимает Союз журналистов России) оказалась заполнена шкафами. А шкафы оказались заполнены черепахами всех видов, цветов и размеров. Дело в том, что в 1991 году, когда организовывался Фонд защиты гласности, Алексей Симонов придумал логотип Фонда и девиз. Девиз таков: «Гласность — это черепаха, ползущая к свободе слова», ну а логотипом, естественно, стала черепашка. Вот с тех пор коллеги и гости дарят Симонову в качестве сувениров черепашек. Их накопилось уже более четырех тысяч. Можно устраивать музей, когда и если появится соответствующее помещение.

Тепло распрощавшись с новыми товарищами, я отправился на вокзал. А в поезде, по дороге в Самару, долго раздумывал о том, как все же много честных, справедливых и хороших людей на просторах России и как важно, чтобы они друг с другом почаще знакомились. Здорово, что личный энтузиазм Алексея Симонова и его коллег, Фонд защиты гласности и конкурс на премию «За журналистику как поступок» дают такую возможность журналистам из разных мест нашей страны.

Роман Хахалин

 

Справка «Парка Гагарина»

ФЗГ существует с 1991 года. Основные задачи Фонда - «мониторинг нарушений прав журналистов и СМИ на территории Российской Федерации; юридическая помощь журналистам и представителям СМИ в конфликтных ситуациях, консультации по вопросам их профессиональной деятельности; практическая помощь семьям погибших журналистов и сотрудникам СМИ, попавшим в критическую ситуацию; научные исследования по широкому спектру правовых и этических проблем журналистики; экспертиза законов о СМИ и внесение предложений по совершенствованию действующего законодательства России» и др.

Президент Фонда -  Алексей Кириллович Симонов (1939 г.р.), сын известного советского писателя Константина (Кирилла) Симонова.

Премия им. А.Д. Сахарова «За журналистику как поступок» вручается российским журналистам с 2001 года. Ее лауреатами и номинантами в разные годы становились: Эльвира Горюхина, Отто Лацис, Анна Политковская, Дмитрий Фурман, Галина Ковальская, Борис Вишневский, Зоя Светова, Андрей Пионтковский, другие известные российские журналисты.

Премия присуждается российским журналистам за материалы, которые становятся продолжением жизненной позиции авторов, последовательно воплощаемой в работе на высоком профессиональном уровне, и отстаивают те ценности, которые отстаивал А.Д. Сахаров.