В преддверии июньской премьеры «Бориса Годунова» – разговор с режиссером спектакля

 

Ныне смелый театральный режиссер Нина Чусова начинала как самарская актриса. В нашем Драмтеатре под руководством Петра Монастырского проработала около пяти лет. Как все возвращается на круги своя, так и Чусова снова . В Театре оперы и балета она ставит «Бориса Годунова», который заявлен как самая ожидаемая премьера сезона. Почему художественное руководство театра согласилось на кандидатуру Чусовой, и каково это — впервые работать над оперой, «Парк Гагарина» решил узнать у самого режиссера.

- Каким образом вы попали в Самарский драматический театр?

- После окончания Воронежского государственного института искусств, мы всем курсом приехали сюда - показываться. Монастырский многих взял в труппу. Мне давал главные роли — вообще грех жаловаться (Нина Заречная в «Чайке», Настена в «Живи и помни» - авт.). Но меня всегда тянуло к режиссуре. С актером Сергеем Меркушевым мы впервые самостоятельно поставили спектакль на сцене Дома актера. В этом плане я благодарна Самаре: здесь мне дали почувствовать ответственность, испытать себя в разных качествах.

- «Москва никого и ни в чем не жалеет» - ваши слова. Почему тогда уехали в столицу из Самары?

- Москва, конечно, безжалостная, но, к счастью, она существует. И все туда бегут, чтобы реализовать свои заветные мечты... Я не исключение. В ГИТИС поступила со второго раза, чему была очень рада.

- А к музыкальному театру как пришли?

- Переговоры с разными театрами велись давно. И, наконец, это моя первая опера. Но я давно связана с музыкальными театрами, с мюзиклами.

- Отдельное спасибо за «Екатерину Великую» (спектакль театра «Музкомедия» в Екатеринбурге — авт.)

- Спасибо. А мой первый мюзикл - «Энни». Потом была «Екатерина», сейчас идут «Алые паруса» в Новосибирске. В моих драматических спектаклях много музыки. Атмосфера, чувства — ничто кроме музыки лучше не передаст этого. Никакого дискомфорта при работе не испытываю — такое чувство, что занималась этим всю жизнь. Слава богу, есть музыкальное образование, как же без него.

- Первая опера — и сразу «Борис Годунов». И тема сложная, политичная.

- Добавлю — современная и актуальная очень. Про власть, про муки совести. Мы спрашиваем, может ли совестливый человек устоять у власти, и приходим к выводу, что нет....

- То есть ссылку на современность вы какую-то делаете?

- Конечно. Но мы не перемещаем героев в современность как таковую. Хотим сохранить флер историзма в опере. Это будет решено при помощи технических уловок, спектакль наполнится серьезным видео-контентом... Хочу, чтобы опера стала словно ожившей книгой-летописью, которую пишет Пимен.

В этом материале много психологичных моментов, которые хотелось бы передать. Я артистам так и говорю: здесь — хоррор, здесь — детектив. А еще — много мистики. Годунова я вообще сравниваю с Понтием Пилатом.

- Каким будет ваш Годунов?

- Мы репетиции начинаем с обсуждения материала: как за шесть лет красивый мужчина, бодрый и респектабельный правитель превращается в абсолютно немощного, ничтожного, неуверенного человека с полураспавшимся сознанием. Мы ставим его «историю болезни». Это драматически серьезная роль в первую очередь. Поэтому сыграть нужно мощно, чтобы передать весь спектр чувств. Иногда царь будет вести себя не по-царски. Мы дали себе вольность предположить: как он ведет себя дома. Наверное, не по-книжному, не по-оперному... Какие-то «шалости» в мизансценировании будут.

- Как роли распределяете? Кроме Михаила Гужова (солист московского театра «Геликон-опера» - авт.), который сегодня репетировал, кого-то уже успели прослушать?

- Александр Бобыкин и Андрей Антонов поют партию Годунова. Каждый в конкретный рисунок свою индивидуальность вносит. Пока все устаканивается, рано говорить, как точно распределятся роли.

- Как вам с труппой работается? Все-таки такие режиссеры новаторы не часто к нам приезжают. •

- Сразу сложились хорошие отношения с хором. Сначала для танцевальных фрагментов был назначен балет, но потом я подумала, что имея таких прекрасных артистов хора, зачем задействовать балетных? Нам помогает хореограф Эльвира Первова. Она придумала таких персонажей… Я их сначала называла чертями, темной силой. Потом поняла – это Судьба. Во всей этой русскости вдруг появляются танцоры, которые как бы закручивают действие, сумашедшинку такую дают. Мне безумно нравится. Я их везде «внедряю». Они как бы Божью кару символизируют... червоточину.

- Вас сюда позвало руководство театра?

- Можно сказать и так. Здесь много кто начинал «Годунова», все как-то не складывалось.

Мою кандидатуру предложил Павел Каплевич. Все сразу напряглись. Я и оперу никогда не ставила, и… подход у меня нестандартный. А задача была — сделать классический вариант. Но мы встретились с директором, с художественным руководством, переговорили, поняли, что можно, сохранив историзм, достигнуть современного видения.

- То есть вам каких-то штампов не навязывали? Свое видение не предлагали?

- Полная свобода. Больше всего нравится, что нет сопротивления в труппе. Вот даже Гужов. Он в «Геликоне» давно поет партию Годунова. Но ему интересно найти другую, человечную сторону Бориса. Потому что мы делаем историю человека в первую очередь. Можно было бы не соглашаться на чудачества режиссера, но все идут за мной, и это здорово.

- Судя по тому, с каким успехом идет «Екатерина Великая» в Екатеринбурге, вы из классики можете сделать феерию. Вы ощущаете ответственность за то, что вас сюда позвали, чтобы вы этакий праздник сделали, на который народ валом повалит в Театр оперы и балета?

- Конечно. Я себе первоочередную задачу ставлю – чтобы молодежь пришла, те, кто никогда не был на опере. И у меня бешеный энтузиазм, потому что произведение самой очень нравится.

- Наши чиновники от культуры да и руководство театра наверняка хотели бы от спектакля такой же россыпи «Золотых масок», что взяла «Екатерина», к примеру.

- Ну а что такое «Золотая маска»? Для меня это всего лишь премия. Главная задача — чтобы в кассах не было билетов. Это высшее признание для любого режиссера. А некоторые «золотомасочные» спектакли быстро снимают с репертуара, потому они больше для театральных гурманов. А я как Станиславский - за общедоступный театр.

- Ну, а премии греют душу.

- Чуть-чуть поддерживают собственное тщеславие.

- Вы вообще тщеславный человек?

- Профессия обязывает хотеть быть лучше, круче. Публичность требует таких, может быть, не самых приятных качеств.

- Вы себя как медийный персонаж воспринимаете?

- Не задавалась этим вопросом. Если вы имеете в виду какие-то светские вечеринки, после которых фотографии в глянцевых журналах печатают. Ну, такие – «из жизни клопов». Это не про меня. Но с другой стороны сегодняшний мир таков, что зрителя нужно привлечь. Поэтому приходиться выступать, говорить, писать о себе, рекламировать. Если так, то да – я человек медийный.

Нина Ванина