История жизни и достижений Натальи Смирновой, рассказанная ей самой и ее тренером Владимиром Циммерманом

 

– Впервые разговариваю с девушкой, которая занимается единоборствами. Причем так занимается, что одно простое перечисление чемпионских титулов заняло бы половину, отведенного под интервью пространства. Честно, волнуюсь и прямо не знаю, с чего начать. Может, сначала? Вы ведь, как я узнала, и родились , и росли. Где прошло ваше детство?

– У площади. На Садовой. Напротив ДЮШОР-5, там еще тогда деревянные дома стояли. В 81-й школе училась. До 8 класса.


– Любимые предметы?

– Физкультура. Еще английский нравился.


Владимир Циммерман: – Нормально, кстати, разговаривает.


– А что потом? После 8-го?


– Потом было училище. 42-е.



Владимир Циммерман: – Вообще-то она тренер-преподаватель по боксу. Закончила педагогический университет.

– Ну интересно же, с чего все начиналось.

– Началось все в школе. Месяца три, наверное, я ходила на гимнастику. Но мне не понравилось: определили в секцию художественной, а мне нравилась спортивная. Вообще чем я только в детстве не занималась. Занималась велоспортом. Старшая сестра занялась дзюдо, и я, глядя на нее, пошла в 12 лет в дзюдо. Плавать очень хотела. И бассейн рядом. Но там надо было платить, а в семье с деньгами было трудно.

– То есть, предпочитали мужественные, скажем так, виды спорта. И водились, поди, с мальчишками?

– Дружила с одной девочкой. Хотя она совершенно другая. А я-то, да – такая пацанка была. Из садика сбегала много раз домой. Садик был, к счастью, рядом с домом.

– Драться приходилось? Вне ринга?

– В обиду я себя, конечно, не дам. Но драться вне ринга – нет, не приходилось. Да ко мне больно-то никто и не приставал.

Владимир Циммерман: – Она же, кроме того, что тренер по боксу, еще и профессиональный телохранитель. Прошла полный курс – у нее сертификат есть. И оружием, между прочим, отлично владеет.

– То есть, если что, обращаться? Но, возвращаясь, к вашему, Наташа, спортивному пути...

– Пошла после 8-го в 42-е училище, а там секция единоборств и, что для меня было важно, бесплатная. Сначала каратэ занималась. Потом тренер по каратэ ушел, пришли таэквондисты. Стала заниматься таэквандо, через год поехала на чемпионат России и выиграла.


– Тренер...

– Некрасов. Кроме меня у него еще две девчонки занимались, потом бросили, я одна осталась .

– И всего через год?..

– Да, выступила за сборную Самары и стала чемпионкой России.

– Среди юниоров?

– Нет, там взрослые бились. Мне 18 исполнилось, и почти сразу вот эти соревнования.

– А в таэквандо чем бьют?

– Да всем, что есть, – руки, ноги. Нельзя в бедро соперника бить. Можно только с верхней частью корпуса работать.

– Голова как раз в верхней части.

– В голову бить можно только руками и только при контратаке.

– Трудно первый раз ударить? Девушку?

– Ну тебя же девушка тоже бьет. Что же – ты будешь смотреть на нее? Нет, тут у меня нет никакого барьера.

– Дружеские отношения в вашем виде спорта возможны?

– Женская психология такая... Мужчины могут дружить. Женщины нет.

– А вот такое чувство как ненависть...



– Нет, конечно, никакой ненависти. Она что мне – враг? Такой же спортсмен. Злость – да. Спортивная злость. Но это другое.

– Бокс и ничего личного? Как справляетесь с «предстартовым» волнением? Это-то наверняка испытывали.

– Я, когда на первый свой чемпионат ехала, весила 67 килограммов. За 2 дня пути сгорела до 63-х. Очень сильно переживала. И потом долго в этом весе оставалась.

– А я вот слышала, техники специальные существуют настроя на бой. Психологические.

– Ну это все с опытом приходит. А когда первый в твоей жизни чемпионат.... Как в тумане все. Не помнишь, что на ринге-то делала.

– Сейчас как, интересно, настраиваетесь? Cлова, наверное, какие-то специальные себе говорите. Аутосуггестия – так это, кажется, называется.

– Никаких слов я не говорю. Просто представляешь бой...

– Моделируете?

– Да, идеомоторика включается. Сейчас с этим легче, потому что я в профессиональном спорте, а тут почти все соперницы известны, и, если сама с кем-то не встречалась, есть видеозаписи выступлений. А в любителях порой до последнего не знаешь, с кем выйдешь на ринг. И одно дело – готовиться под определенного противника, и совсем другое, когда противник твой для тебя полная неожиданность. Хотя и в Каспийске, где я три пояса взяла… Это уже бои были профессиональные, но мы и тут не знали, что соперница моя из себя представляет. Никаких видео не нашли – вслепую готовились.



– Победили и в Каспийске. Но, интересно, как после той, первой, крупной победы ваша жизнь изменилась. Она ж изменилась?

– Поехала на Европу, стала второй. На следующий год опять – Россия, потом опять – Европа. Сборы в Москве по два месяца. Полжизни на сборах провела. Боксом когда начала заниматься, в год месяца три в общей сложности, может, и была дома.

– На Садовой?

– Нет, я тогда уже жила у бабушки на Куйбышевской. В районе Хлебной площади. И сейчас там с бабушкой живу.

– А тренируетесь на 6-й Просеке. Далековато.

– У меня машина.

– Бабушку как зовут?

– Антонина Тимофеевна.

– Бои ваши видела?

– Нет.

– А как относится к тому, что ее внучка профессиональная «драчунья»?

– Положительно. Рада, что я, извините, не спилась, не скурилась.

– Ваш нынешний тренер...

– Володя? Володя – это кикбоксинг и муайтай. Мы с ним с 95-го года. На несколько лет разбегались – я боксом занималась у Зайцева. Потом вернулась к Володе. Он построил вот этот клуб, меня пригласил, мы начали заниматься муайтай, и через два года я стала чемпионкой мира.

– Родина этого вида Таиланд.

– Да, и мы оттуда четыре года практически не вылезали. А больше же нигде не научишься. Это хоть и бокс, но тайский – совсем другая техника. Так что и учились там, и тренировались, и выступали.

– До какого возраста можно на ринг выходить в ваших видах?

– У профессионалов ограничений нет. Чувствуешь, что потянешь, – пожалуйста. Вон американка в 46 лет вернулась. И я ее понимаю. Когда всю жизнь в спорте, чем-то иным начать жить сложно.

– А на что она рассчитывает, в 46?

– Деньги будет на своем имени зарабатывать. Она же не лохушка какая, у нее имя есть.

– Нет, понятно, что Поветкин тоже не хило заработал. Но быть побитым...

– Что значит – побитым? Его же никто на аркане не тащил. Это гладиаторов бедных заставляли идти на смерть. А тут идут на бой осознанно. Да люди жизнь кладут на то, чтобы сразиться с таким, как Кличко. Тренируются. Морально готовятся, психологически. Деньги огромные в это вкладывают. И, естественно, хотят их отбить...

– Я про боль.


– Ну ты же тренируешься... Мне трудно это объяснить... Боксер – другой человек, понимаете? Мы – другие. Для вас то, что происходит на ринге, может, и кошмар. Для меня – нормально.

– Вас посылали в нокаут?

- Нет (стучит по дереву). Хотя раз... Ну так – чуть-чуть было такое...

– ...помутнение?

– Да. Но не падала, нет.

– Травмы?

– Серьезных не было. Колено как-то вылетало по молодости. В таэквандо. А так, бывает, кулак отобьешь. Но это нормально.

– Есть мнение, что сегодняшний спорт – это не столько состязание человеческих возможностей, сколько битва фармакологических индустрий.

– Конечно, фармакология. Особенно в легкой атлетике, в плавании. Чисто на человеческом ресурсе такого не сделаешь.

– Но столько печальных историй. Со смертельным исходом часто. Или вот где-то читала про немецких спортсменок, из ГДР, которые в результате этой самой фармакологии просто в мужиков превратились.

- Ну, извините, их такими гормонами кормили...

– А в ваших видах такое возможно?

– В боксе есть допинг-контроль, и тут, хочешь-не хочешь, применять не будешь.

 Cпорт высоких достижений вообще...

- ... мало способствует здоровью.

– Это очень тяжелый труд. Пашешь, и пашешь, и пашешь. Потому всегда должна быть не просто в форме. Ты должна быть на пике формы. И это в любом виде спорта. Какой ни возьми.

– И что в итоге? Вот лично у вас?



– Медали. У меня их целая куча.

– А деньги.

– Какие деньги! Я же все 15 лет любительским спортом занималась. И все время работала. Сначала секретарем. Потом – в фитнес-клубе. Вот там, кстати, можно заработать, если захочешь. У директора такой зарплаты не было.

– Тысяч пятьдесят?



– Когда и больше. Но и тут, конечно, надо пахать. Я так вообще торчала в клубе с утра до вечера. У меня были и групповые, и индивидуальные тренировки. Параллельно курсы окончила, чтоб сертификат получить, и была инструктором тренажерного зала. Дополнительно вела аэробику. Вела тайбо – движение ударов под музыку. Ставишь музыку, накладываешь на нее связки. Нагружаешься офигенно! Смотря какой инструктор, конечно. У меня всегда человек по 20 – 30 было. Освоила силовую аэробику. И тренировала, и сама качалась.

– Все время в движении.



- Но ты уже и не можешь без этого. Своего рода наркотик. Ломки начинаются, если не даешь себе нагрузки. Три дня не позанимаюсь – злая становлюсь. В зеркало на себя смотреть не могу. И мысль только одна – скорей в зал.

– Вы не можете смотреть на себя в зеркало!? У вас же идеальное тело. И вес. Сколько сейчас весите?

– 59. 168 – рост.

– Эталон французских красавиц: рост минус 110.



- Я очень много работаю над собой. Качаюсь, плаваю, бегаю, плюс тренировки каждый день. Нагрузка колоссальная, и стоит чуть снизить, моментально набираю.

– Что боксерши едят?

– Тут у каждого свой подход. Я, например, ем индейку. Просто потому, что не люблю ни говядину, ни баранину, ни свинину. Люблю сладкое. И позволяю себе, потому что знаю – на тренировке у меня это все быстренько сгорит. 



– Мы можем сказать, сколько вам лет?



– Конечно. Тридцать семь.

– Вот никогда бы не подумала. От силы тридцать. Как вам удается так выглядеть? Нет, ну, понятно, тело. С лицом-то что вы делаете?

– К косметологу хожу. Пилинг недавно делала.

– Ботокс?

– Ну это мне еще рано.

– Но не исключаете?

– Со временем почему бы и нет. Если есть такая возможность, почему не воспользоваться. Та же пластическая операция. Тело молодым можно и самой сделать, лицо так не подкачаешь.

– У вас много татушек. Дань моде?

– Просто нравится. 



– Процесс?

– Я не мазохистка, а это все-таки... не то что больно... неприятно. Нет, сами татушки нравятся. Это же красиво. Если на красивом теле.

– У вас сколько татушек?

– Четыре. Дракон, потому что я в год Дракона родилась, Будда, лотос и на спине – одна из тайских мантр.

– Мантру не произнесете?

– Нет.

– Недавно смотрела про одну чернокожую бодибилдершу. Ей лет восемьдесят, наверное. Заниматься начала в шестьдесят три. Тело юной женщины. Вот как такое возможно?

– Возможно. Просто надо качаться, и лучше, конечно, лет в тридцать железками начать заниматься. Потому что уже в этом возрасте начинают стареть суставы, и чтобы поддерживать собственный скелет, надо сделать мышечный корсет. С возрастом мышцы тяжелей наращивать, но это реально. Так что – железо. Пару раз в неделю. И хотя бы несколько индивидуальных тренировок взять у инструктора. Люди же разные. Разное строение, состояние, возраст. А тренер и комплекс разработает, и определит оптимальную нагрузку. Ну и в дополнение я бы порекомендовала единоборства. В любом возрасте. Лучше любой аэробики. Вес горит моментально. И все подтягивается.

– Как ваш день складывается? Если нет боев и вы . 



– Утром тренируюсь. 



– И кто в спарринг-партнерах?

– Ребята. 



– Мальчишки?

– Да нет, мужики уже такие.

– Ой, мама родная!



– Конечно, сложнее с ними. У них и реакция другая, и резкость. Но что делать, если больше не с кем.

– Ну да, из женщин вы одна тут такая. Ну, а после тренировки?

– Днем свободна. Вечером – опять в клубе у Володи. Я ведь у него еще и сама как тренер работаю. Взрослых тренирую. Детей у меня человек сорок. Мальчишки, девчонки.

– Девчонки похожи на вас, маленькую.

– Да ничего так. Бьют.

– Выходные?

– Воскресенье. В баню хожу. В магазин за едой, уборка дома. Вот и весь наш выходной.

– В одном из интервью вас спрашивали по поводу нарядов. Вы сказали, что все строго функционально: джинсы, блузки. А как же шубка из какого-нибудь зверька?

– Никаких шуб нет. Мне это не надо абсолютно. Да и зверей жалко.

– Но от квартиры в каком– нибудь Майами не отказались бы?

– Да кто бы от нее отказался?

– А выйти замуж за богатого?

– Зависеть от мужика? Нет. Я не такой человек

– И что же в ней больше вообще никого и ничего нет, в вашей жизни, кроме спорта и бабушки?

– Cобака есть. Бультерьер.

– А малыша завести?

– Нет. Пока нет. Времени.


– А вообще есть единоборцы и при этом мамы?

– Та самая, которая для мужского журнала снялась? Вам, кстати, ничего такого не предлагали?

– Пока ничего. Вообще только в последнее время какое-то внимание появилось, начали что-то писать, говорить, куда-то приглашать, пресс-конференции устраивать. А раньше... Никому ничего не надо было . Вот почему мы в бокс ушли? Потому что он более популярный. А про муайтай... Муайтаю две с половиной тысячи лет, а у нас о нем многие даже не слышали.

– А когда на ринг выходите, публике говорят, что вы из Самары?

– Обязательно. И титулы перечисляют, и город называют.

– Вообще, конечно, позор нам! Столько лет вы защищали честь города, а город...

– Я и в 2006-м, и в 2007-м медали привозила. И в кикбоксинге, и в муайтай. Тяжелейшие виды спорта, травмоопасны похлеще бокса. С мировых чемпионатов приезжали победителями! Пофигу! Как – будто первенство области выиграла. Только сейчас благодаря поддержке губернатора Николая Ивановича Меркушкина и первого заместителя областной думы Валерия Николаевича Трояна и ещё некоторых очень хороших людей положение изменилось в лучшую сторону.

– А факел вы понесете? Огонь Олимпиады?

– Пока не знаю. Да дело даже не в факеле. А в том, что на российскую Олимпиаду из Самары, по-моему, не поедет никто! Когда это было?! Никогда такого не было!

– А бокс ведь олимпийский вид.

– Я и по возрасту попадаю. День рождения у меня в сентябре, Олимпиада в августе. Но профессиональные боксеры на Олимпиаде пока не выступают.

– Что ж вы не могли подождать с профессиональным статусом? Или желания не было участвовать в Олимпиаде?

– Было. Но там такая ситуация в любительском боксе… Все тащат своих: моя лучшая, твоя хуже. Интриги бесконечные... Ой, не хочу даже вспоминать. Такой негатив остался в душе от всего этого нашего женского любительского бокса...

– Уже год вы в профессиональном боксе.

– По муайтай я давно профессионал. В декабре 12-го года мы решили попробовать себя как профессионалы и в боксе. И уже в феврале 2013-го был первый бой.

– И теперь у вас два тренера.



– Да, теперь со мной еще и Виктор Александрович Ланцов работает. Конечно, пришлось перестраиваться, профессиональный бокс – это чуть иное. 



– И соревнования тоже по-другому организованы?

– Привозят, в первый день взвешивание, медицинские исследования, пресс– конференция, на следующий боксируем. У любителей бокс на неделю растягивается.

– Вам важно, чтобы публики много было и чтобы была поддержка зала?

– Заводит. Хотя, когда бьешься, абстрагируешься, и больно-тo зал не чувствуешь. Слышишь только, что тренер кричит.

– Организуют вам битвы немецкие промоутеры?

– Они нам и лицензию сделали. Мы пытались решить эту проблему в России – безрезультатно. Никто не захотел помочь. Помог Саша Алексеев. Чемпион мира, наш самарский боксер, Ланцов его к боям готовил. И вот через компанию, с которой Саша сотрудничает, мы сделали и лицензию, и с ней же заключили контракт на бой. То есть они организуют заявку, ищут противника...

– А вы с ними расплачиваетесь из призового фонда. У актеров есть такое понятие – сверхзадача. Можете свою определить?



– Стать абсолютной чемпионкой в профессиональном боксе.

– А это значит?..

– Победить в 3-4 версиях. У меня тут пока один пояс чемпионки мира по боксу, остальные четыре – интерконтинентальные и интернациональные.

– Соперницы молодые?

– Есть такого же возраста, как я. Есть моложе.

– Тяжелей драться c...?

– С опытными, конечно. В Германии есть две неплохие драчуньи. Если с ними выпадет бой, то придется несладко – хорошие девки.

– И когда бои?

– Пока отдыхаем. Очень тяжелый был год.

Вопросы задавала Светлана Внукова