(Откровения политтехнолога)

Пять лет Елена Лебединская была лицом самарских телекомпаний. Десять граждан губернии обязаны должностями ее таланту зажигать электорат. Политика по фамилии Тархов она считает живым. Политика по фамилии Артяков - мертвым. Ее профессиональная судьба носит фамилию Князев. Личная трудится в банке. Как и полагается Елене, она прекрасна. И вот уже два месяца - мама студентки журфака СамГУ.

- А правду говорят, что Лебединская-джуниор уже даже и не школьница?

- Представляешь, в универ прошла по ЕГЭ.

- А журфак - это мама сориентировала? Или ребенок сам по себе с ума сошел?

- Cам по себе.

- Политическая журналистика?

- Музыкальная. У нее - музыкальная школа, у нее - хор, Куртом Кобейном вся квартира увешана. И вообще я на нее гляжу и вижу: вылитая мама. Ну и чего время терять? Вот я. Врачом работала. Все равно ж к журналистике прибило.

- А ты какой врач?

- Зубной.

- Ой, какую профессию профукала.

- Муж вообще говорит, что его обманули. Женился на толстеньком зубном враче, живет с тощей журналисткой.

- А кто у нас муж?

- Муж у нас в банке.

- За банкира чего ж не выйти.

- Когда мы женились, он инженером работал в чем-то строительно-архитектурном. Встретились, и через три месяца - свадьба. Любовь с первого взгляда, что называется. И вот уже 20 лет вместе. Я его люблю. И он меня тоже любит, хотя и считает обманом всей жизни. Вот такие же щеки были, шестичасовой рабочий день, у семьи - свой зубной врач, но включаю как-то телевизор, а там - Князев.

- В белом костюме.

- В кипенно-белом! Только-только телекомпанию «Будни» открыли, и они все на РИО - Лямшин, Наташа Камбарова, Прокопавичене... Вся князевская команда. И я смотрю на него и понимаю: моя стая! Они меня выгоняли. «Лен, - говорила мне Татьяна Ивановна Прокопавичене, - ничего не получится. Иди отсюда! У тебя хорошая профессия, иди, домой». Я такая: «Нет, не хочу домой!» Выгоняли три раза! На четвертый сижу у Прокопавичене в кабинете, бровки домиком, вдруг отворяется дверь и входит судьба.

- Князев!

- Он! Встал за стул Татьяны Ивановны и начинает меня разглядывать. Разглядел, спрашивает: «Очередной журналист?» Прокапавичене рукой махнула. А он: «Ну че ты, смотри - лицо симпатичное. Дай ей месяца два испытательных. На стенд-апах хоть постоит». А я и слова то такого не знаю - «стенд-ап». Но говорю: «Я постою, постою! Только возьмите, возьмите меня!» Короче, если бы не судьба.... А тут, на счастье, еще и мэрские выборы. Афанасьев против Лиманского, и все в этом во всем. В другой ситуации через месяц точно бы выперли. А так зацепилась...

- Первый сюжет помнишь?

- Это был сюжет обреченного! По содержанию то, что называется «последний сюжет в новостях». Cюжет - настроение. Легкий такой. Уж не помню, про что. Про то, как знакомятся, что ли. Ну, а поскольку все предыдущие мне рубили, этот я делала с откровенным таким разгильдяйством. Все равно, думала, не поставят, все равно уходить. Так гори все синим пламенем! Сдала и на пляж свалила. И вдруг встречаю там Ленку Черышеву. «Ты куда, - говорит, - пропала? Прокопавичене по телекомпании бегает, тебя ищет. Говорит, ты сюжет классный сделала». Короче, прибилась я к стае.

Но тут начался исход на ГТРК «Самара». Александру Владиславовичу предложили там пост председателя, и он стал уводить из «Будней» основных игроков. И мне предложил с ним уйти. Но я сказала, что Камбарову одну не брошу. Она была шеф-редактором новостей, и он ее оставил, потому что «ТЕРРА» уже замышлялась. И я помню, как мы сидели с Наташкой у нее дома и придумывали, какой будет «Терра». Ну и как-то я сразу из аутсайдеров в королевы вышла. И в эфире cидела - выпуски СНН (Служба Независимых Новостей, - ред.) вела. И на сюжеты политические ездила. Потом мы с Ирой Шипилло стали там шеф-редакторами.

- Про первый эфир расскажи.

- Первые эфиры мои были еще в «Буднях» («ТЕРРА» же долго не запускалась). Эфиры были прямые, и Камбарова по четыре часа со мной на тракте сидела.

- Как это - на тракте?

- Ну, мы репетировали. Эфир в восемь вечера, мы приходили в четыре и прогоняли сценарий. Телетекстов тогда не было, а я без ошибки ни одной подводки сказать не могла. Журналюги понапишут... Огромные такие подводки, и хочется все сказать. И я пытаюсь и...не могу! А школа-то князевская. То есть, все очень жестко. И я говорю: «Наташ, не буду в эфир садиться». А Наташа со свойственной ей стервозностью: «Мы - звезды! Сможешь!». Отбарабанила в результате без запинки, но камеру выключили, ладошки подняла, а на столе - лужи.

А потом... Потом мне к Князеву захотелось. Все равно же он - лучший. Пришла и говорю: «Александр Владиславович, хочу к вам». И надо отдать должное, сразу взял. «Новости губернии» в прайм-тайм вела. И вообще классно было! Он же великий, Александр Владиславович. И мы с ним раза два в год созваниваемся. К Князеву неоднозначно относятся, но я его обожаю и считаю, что попала в лучшую школу журналистики из существующих.

- А ходят слухи, что Саше и слова-то супротив нельзя было сказать.

- От меня «нет» он слышал чаще, чем «да». На что говорил: «Лен, ну зачем тебе быть такой умной. Будь просто красивой".

- А ты красотой своей пользуешься?

- Вовсю. Это мое тайное оружие.

- Но склад ума, по-моему, мужской. И характер.

- И привычки. Я хожу в кепке, езжу на мотоцикле, ругаюсь матом... Профессиональный мир у нас суровый. Пиарщики мужчины в основном, и с ними ой, как, непросто.

- В пиар ты ушла, когда Князев проиграл «войнушку» Титову?

- Я ушла за полгода до этого. И к войне мой уход отношения не имеет. Просто захотелось чего-то нового. Я вообще, если ты заметила, люблю перемены, люблю разрушать догмы, прорубать тоннели и выбрасывать себя из привычной среды в непривычную.

- Хорошо, муж в банке.

- Ну, да - могу себе позволить и выбрасываю периодически.

Выбросила из зубных врачей в журналистику, из Самары - в Москву. Есть у меня такая тема - с точки ноль начинать. Я этого не боюсь. Ну и тогда. Появилась новая тема - пиар. И я решила попробовать.

- Некоторые совмещают.

- Я считаю, что пиар и журналистка - вещи несовместимые. И журналистом не сделала ни одного заказного сюжета.

- А возможности были?

- Конечно.

- Прям с мешком денег являлись?

- Ну, нет. У Князева леваки не проходили. У нас была коммерческая служба. Можно было ездить снимать официально проплаченные сюжеты. Про тот же ЮКОС, например. «Джинсу» можно было делать. Но опять-таки c подачи коммерческой службы. Но меня это не интересовало, я журналюга была конкретная. И свое пиар-агентство организовала, только когда ушла из ГТРК. А потом появилась такая тема, как выборы...

- ... и ты поняла, что это - твое.

- Я это чувствую, я под это заточена, я могу в этом быть лучшей. Хотя первую избирательную кампанию мы продули.

- Кто был в клиентах?

- Вера Лекарева. Кампанию вел Андрей Перла, мое агентство занималось наружкой, а проиграли мы Макашову. И я не понимала, почему. Сейчас, конечно, могу на атомы разложить...

- Разложи, пожалуйста.

- Ну, если вкратце... Мы с Федоровым (М.В. Федоров, директор завода «Металлург» с 1998 по 2008 г.г. - ред.) боролись и его победили. Лекарева была на 2-м месте, Федоров - на 3-м. А с Макашовым мы не боролись, поэтому у него - первое.

- Думаешь, могли бы при тех электоральных настроениях и Макашова победить?

- Для победы над Макашовым нужно было выстраивать совершенно другую стратегию. Но я благодарна судьбе, что начала с поражения. Это такой университет! И такой стимул для самосовершенствования! Я ж немедленно учиться поехала. И училась у людей, которые владеют политтехнологиями, пожалуй, как никто в России.

- «Имя, сестра!»

- Да могу назвать. Это Полуэктов Валентин, это Сучков, это Малкин, это Матвейчев. И мне, кстати, и тут повезло. Тогда еще была «Открытая Россия» (просветительский проект М. Ходорковского, - ред.), они все там работали, а Ира Скупова (уполномоченный по правам человека области, тогда - лидер реготделения партии «Яблоко», - ред.) меня им рекомендовала. Со мной встретились, поняли, что мозги у меня имеются, и взяли на учебу бесплатно. И если я раньше лобзиком пилила, то тут получила такой инструментарий!

- Лен, есть мнение, что политтехнологии - это придумки политтехнологов, чтоб кандидата на бабло раскрутить.

- Я знаю много пиарщиков, которые владеют такой технологией. Я ей не владею. Я не умею разводить кандидата на деньги. Это не мой жанр, я в нем бездарна и бесполезна. Но я способна точно сказать - можно выиграть кампанию или нет.

- А опускать конкурентов до какого предела способна?

- Есть вещи, которые для меня по этическим соображениям неприемлемы. И, как показывает практика, они-то часто и неэффективны.

- Ну хоть скажи: cама на выборы ходишь?

- Всегда.

- А как ты оказалась у Тархова? Я имею в виду 2006-й, его первую мэрскую кампанию? И почему именно Тархов? Ведь был Ильин, был Матвеев, был, наконец, Лиманский...

- Но я пошла к Тархову. Я просто навязалась ему. Пришла и говорю: «Хочу с вами работать. У вас есть шанс победить, а я знаю, как шанс этот реализовать». Вообще чаще не меня выбирают, а я выбираю. У меня ж всего двенадцать кампаний.

- Ни фига себе - «всего»!

- Это немного, на самом деле. Но я такой человек... На поток у меня это дело не поставлено. Я никогда не веду две кампании одновременно. Или три. Я приезжаю, селюсь и пашу «от забора до заката».

- И соотношение проигрышей и выигрышей?

- Из двенадцати кампаний я выиграла десять. Проиграла первую - с Верой Александровной Лекаревой. И последнюю (2010-й, выборы мэра Самары -ред.) - Тархова.

- А с «Единой Россией» ты когда работала? До Тархова?

- И после.

- Привела Тархова в мэрию и...

- ...пошла работать на партию «Единая Россия».

- Бизнес и ничего личного?

- Я человек абсолютно свободный.

- Но есть же, извини за выражение, принципы.

- Какой партийной ориентации кандидат, для меня - дело десятое. Вот я смотрю на человека, если меня от него прет и я знаю, как технологически ему помочь победить, берусь.

- А если прет, но он гадина? Гад ведь может быть очень живописен.

- Ну вот как-то бог миловал.

- То есть, тебе за своих клиентов не стыдно.

- Нет. Ну кого для примера назвать? Ну вот, скажем, Нина Михайловна Вишнякова (мэр Отрадного, -ред.). Член партии "Единая Россия". Мне за нее не стыдно. Малахов (глава администрации Чапаевска, - ред.), коммунист. Мне за него не стыдно.

- Коллеги не простят, если про тарховские кампании тебя поподробней не расспрошу.

- Вообще первую кампанию Тархова можно в учебники вносить. Классическая кампания одной темы. И тема очень красивая - поединок.

- Тархов против Лиманского.

- При том, что и другие конкуренты очень сильные были - Ильин, Матвеев.

- А вот говорят, что Тархов в 2006-м выплыл исключительно на протесте. Уж больно Лиманского не хотели.

- Недовольство, конечно же, было очевидным. Но нужна была яркая тема. И она появилась — поединок. И мы сделали так, что Ильин и Матвеев всю кампанию были на подпевках.

- А почему ты не сразу после выборов к Тархову в пресс-службу пошла?

- Рассказываю. Виктор Александрович, как выиграл, тут же и предложил мне работу в администрации. Но я никогда не участвую в выборах с мыслью о дивидендах. Работа заканчивается в день голосования, я снимаюсь и уезжаю. И это, вообще говоря, самый кайф. Ехала, помню, из Отрадного от Нины Михайловны Вишняковой, рот в кучку собрать не могла! Три или четыре часа ночи. Лето, виды роскошные совершенно, а еще эта песня из магнитолы... «Есть только миг между прошлым и будущим...». И всю дорогу - улыбка до ушей! И это лучшее, что может быть. Вот этот восторг от круто сделанной работы. И это, конечно, наркотик. Но только это и заводит. Не должности, не гонорары. Только это! Ну и тут я сказала: cпасибо, нет. И полтора года по разным проектам моталась. И вдруг мне начали звонить недовольные работой тарховской пресс-службой журналисты. Я приезжаю к Виксанычу и говорю: «И вот это у вас не так, и то - не эдак». А он: «Раз ты такая умная, то и берись». И я решила попробовать. Когда еще, подумала, будет возможность чиновником поработать. И скажу тебе - это бесценный опыт. Я благодарна Виксанычу за него. Тем более что с ним мне было очень комфортно. Мы понимали (и понимаем) друг друга вот просто с жеста, взгляда.

- А потому что и для него, насколько могу судить, жизнь - это драйф и кайф.

- Ну, да он тоже такой хулиган. И очень молод внутренне. Я с ним и общалась, как с молодым таким парнем. И все, что мы вместе делали, мы делали искренне, на разрыв души. Ошибались, рисковали... Я вообще считаю, что лучше сделать и пожалеть, чем жалеть, не сделав. Вот и он такой же.

- Но почему ушла?

- От Тархова я не уходила. Я работала у него советником. Я ушла с чиновничьей должности. Не выношу бюрократической рутины. А там ее очень много. Колоссальное количество сил и времени отнимает. А удовольствия ноль. Ну, и административная должность форматирует сильно. Но я терпела. Полтора года. Потом начала ловить себя на мысли, что хочется стукнуть кулаком по столу, в рог дать, послать.

- Это кому — в рог? Тем, кто в мэрии работал?

- Нет, внутри команды все было нормально. Приходилось делать какие-то сложные бюрократические кульбиты, но конфликтов у меня ни с кем из мэрии не было, и сказать обо всех этих людях я могу только хорошее.

- Да? А со стороны казалось, что Тархову как раз и мешает то, что среди тех, кто его окружил, непропорционально много дерьма. По-твоему, это была иллюзия?

- Однозначно сказать нельзя. Власть, она же может любого испоганить. Испоганить или потопить. И топит. Если ты честен, открыт, если пиар ставишь на второе место, а работу на первое, ты оказываешься в проигрыше. А в случае Тархова еще и война перманентная. Выборами же тогда дело не кончилось. Как Тархова начали минусовать в ходе избирательной кампании, так продолжали это делать все четыре года. На день травля не прекращалась.

- Кто-то мне говорил, да чуть ли не Сысуев, что изначально Артяков не был настроен против Тархова. Что это наши элиты, Тарховым недовольные, Артякову насвистели.

- Ты знаешь, я могу отличать живое от мертвого. Тархов - живой. Артяков - мертвый. Эти два человека все равно что вкусное и синее. Они про разное.

- И тем не менее, надо было выстраивать коммуникации.

- Когда на витрине - одно, а в магазине - другое, когда постоянно вставляют палки в колеса, перекрывают кислород и под ковром втыкают в ноги гвозди, ходить, улыбаться и говорить «как здорово, что все мы здесь сегодня собрались», можно. Но какое - то время. Потом начинаешь сатанеть. Потому что речь ведь даже не о том, что тебе больно. Речь о том, что дело в результате стоит. Но разве в «белом доме» о деле думали, когда минусовали городскую власть? Они думали, как бы...

- Убрать Тархова.

- И за ценой не постоим.

- Лен, а вот сейчас много говорят о том, что Самара распродана. Что началось это «святое» дело при Лиманском, а при Тархове благополучно завершилось. Врут?

- Мне сложно об этом судить. Я просто очень рада, что к власти пришел именно «Волгопромгаз», поскольку последние пятнадцать лет эта структура активно участвовала в экономике города и не всегда со знаком плюс, мягко говоря. Вот пусть теперь и разгребают руками Дмитрия Азарова. И экономику города восстанавливают, и его лицо. Теперь у них есть возможность вот это все заплеванное отчистить до блеска и сделать из города пятак такой.

- Да и дай бог. Какая в сущности мне, обывателю, разница, кто пятак будет начищать? Главное, чтобы начистили. Начистит Азаров, буду ему благодарна. Но вернемся к Тархову. Почему вторую кампанию проиграли?

- Я тебе больше скажу - кампании как таковой и не было. Если бы Сазонов был в противниках! Шансы у Тархова и Сазонова были примерно равными. Но когда праймериз выиграл (незаконно, заметь) Азаров, стало понятно: шансы Тархова равны нулю. Азаров - абсолютно проходной кандидат. Нет, во вражеском штабе тоже не дураки сидели.

- А ведь у тебя с Азаровым неплохие отношения были.

- Я прекрасно работала с Дмитрием Игоревичем Азаровым, когда он работал в команде Тархова. А сегодня он периодически транслирует через разнообразных людей, что Лена переступила черту. Но это большой вопрос, кто переступил. Я, в отличие от него, осталась с Тарховым до конца. Я же тоже человек очень тонко чувствующий конъюнктуру. И миллион возможностей было соскочить. Но я осталась с Тарховым и была свидетелем того, как люди ломались, кидали, предавали, боялись, торговались. И это тоже бесценный опыт, и я благодарна Виктору Александровичу и за него. И себе благодарна. За то, что доиграла в оркестре до конца, зная, что корабль обречен. Доиграла, понимаешь? И ушла под воду с гордо поднятой головой.

- Чтобы тут же всплыть.

- В том-то и кайф! Хотя, скажу тебе по большому секрету, в нынешнем формате выборы мне становятся все менее интересны. Вообще о чем мы говорим! Избирательные кампании давно уже выигрываются до их начала.

- Давай тогда про коллег твоих поговорим.

- Например, мне нравится Лев Павлючков. Нравится Валера Лебедев. Cтарателев интересен.

- Ты, слышала я,  со Старателевым даже и работала?

- В Ульяновске мы с ним новую телекомпанию запускали. «Репортер». Набирали журналистов, делали пилотный проект... Хотя у нас непростые отношения. Спорим жестко.

- А Папилкин ? Богаевская?

- Не пересекалась. И вообще не очень хочется говорить.

- Ну талантливые же тоже люди.

- Я не могу оценить такого рода талант.

- Почему в столицу уехала?

- Меня туда пригласили. «Опора России». Есть такая общественная организация. Она готовила в Москве, возле Белого дома митинг против повышения ставки единого социального налога. Тема очень важная для малого бизнеса, и мы на этот митинг собрали 5 тысяч человек со всех регионов. Месяца два я с ними работала, а потом...

- В твоей жизни появился Любимов.

- Мы с ним как-то очень совпали по состоянию. Он же тоже ушел. Ушел с телевидения, поддерживал Прохорова и собирался баллотироваться по спискам «Правого дела». И это был, конечно, кайф - работать с ним и общаться!

- Что такое Прохоров?

- Любимов говорит, что Прохоров отличный парень. Прохорова он знает 12 лет, а людей чувствует, как барометр погоду. «Лен, - говорил, например, мне, - ты очень живая. У тебя такая энергетика клевая! Ты такая светлая, кайфовая!». А это был наш первый с ним разговор.

- Но ты же не станешь отрицать, что Прохоров в «Правом деле» - это кремлевский проект.

- Ну да - проект. Но они в штаны наложили, когда осознали, во что этот проект может вырасти. Они в нем реального конкурента увидели. И быстренько все свернули. Хотя история, скажу тебе, не закончилась. На самом деле все только начинается.

- Лен, о чем я тебя не спросила, а ты хотела бы сказать.

- Знаешь, у меня есть одно пожелание. Политтехнологам, да и журналистам тоже. Не надо бояться падать. Потому что падаешь ты только для того, чтобы еще раз подняться. 

Светлана Внукова