Боже, как грустна наша Россия!  (Пушкин – Гоголю)

Впечатлительные девушки, которые знают Валерия Бондаренко только по его книгам и публичным выступлениям в киноклубе «Ракурс»,  обычно думают, что это такой кроткий и непритязательный эскейпист, который скромно живет, словно доверчивый поросенок Ниф-Ниф, в самодельном бунгало из сухих веток и, раз в сутки закинув в рот горстку пельменей, отправляется на берег Волги размышлять о мироздании. Отчасти так оно и есть: о мироздании Валера размышляет часто и много. Это не означает – к радости или к разочарованию впечатлительных девушек, не знаю, - что он готов довольствоваться микроскопическими  удобствами. Вся его бытовая жизнь проистекает в доме номер 11 на 18-м километре Московского шоссе и с ноября 2012 года катастрофически приближается к нарисованному выше лирическому пейзажу: не ровен час, Валере и его маме придется строить себе хижину где-нибудь в более спокойном месте, потому что полгода назад в квартиру над ними вселились 16 (шестнадцать) охранников из агентства «Император», которые работают в гипермаркете «Ашан».

 Возможно, на свете существует и прямо противоположная категория впечатлительных девушек, которые думают, что Валера Бондаренко, как и положено известному в городе человеку, владеет гигантским особняком, занимает в нем половину первого этажа, где до полудня расхаживает, словно свежий кавалер, в расхристанном шлафроке, а все остальное пространство сдает внаем. Эти девушки столь же наивны, сколь и первые. Я бывала в гостях у Валеры и могу засвидетельствовать, что он вдвоем с мамой проживает в типовой двухкомнатной хрущевке с маленькой кухней и совмещенным санузлом. Да-да, именно в такой, в какой выросли лично вы, уважаемый читатель, и ваша любимая девушка, а еще в точно таких же двушках  пятиэтажного дома живет добрая половина ваших самарских друзей. Поэтому мы все с вами хорошо знаем, что звукопроницаемость в этих домах практически идеальная: неспроста доброжелательные бабушки у подъезда всегда в курсе всех ваших семейных проблем. Итак, представьте, что вот в таком доме прямо у вас над головой поселились 16 охранников из «Ашана». В квартире номер 78.

На этом месте я бы могла поставить точку и направить  официальный запрос в соответствующие органы. Поинтересовалась бы какими-нибудь санитарными нормами, например. Как могут 16 человек жить в двухкомнатной хрущевке, не наступая друг другу на головы? На каком юридическом основании жилая квартира превращается в стойло? И если вдруг закон позволяет селить такую толпу народа на крохотной жилплощади, то каким образом заручиться гарантией, что все они будут вести себя прилично и тихо? Словом, я хочу сказать, что эта история кажется мне дикой уже благодаря этому сказочному сочетанию «шестнадцать охранников в двухкомнатной квартире». Однако одной арифметикой дело не ограничилось.

18-й км, как и любой микрорайон Самары, был и остается местом, где все друг друга знают. Все учились в одной школе и играли в один футбол. Валерину маму в этом районе тоже знают все, и она пользуется огромным уважением, потому что  всю жизнь работала в школе, где учились – внимание – хозяева квартиры номер 78. Те самые, которые сдали квартиру 16 охранникам из агентства «Император».  Тут мы с вами вступаем на территорию этических тонкостей, которые могут быть понятны далеко не всем. Вариантов тут два: либо хозяева квартиры 78 хотели напакостить семье Бондаренко, либо им просто на все наплевать. Есть, впрочем, еще третий вариант под названием «алчность, не знающая границ». На котором остановиться, я, честно говоря, не знаю, потому что все три одинаково отвратительны. Итак, у Валеры Бондаренко и у его мамы над головой поселились 16 охранников. Восемь пришли – восемь ушли. Потом наоборот. Грохот стоит непрерывный. Днем иногда бывает затишье, но недолгое.

Если вы добрый человек, склонный к сопереживанию, то сначала вы, скорей всего, испытаете приступ сочувствия к этим охранникам. Оборудованная по всем правилам казармы тесная квартирка с двухъярусными нарами не вызывает ничего, кроме смертельной тоски. Можно представить, каково приходится тем, кто живет в таких условиях. Можно также представить, что и работа у них такая же унылая и однообразная, как место ночлега, ибо какая же еще работа у охранника гипермаркета? Вероятно, и зарплата у них оставляет желать лучшего, в противном случае никто из них не согласился бы ютиться в подобных условиях.

Валера Бондаренко – человек, склонный к сопереживанию. Он искренне сочувствовал охранникам. Поэтому сначала, когда ему не удавалось заснуть по ночам из-за конского топота над головой, он действовал интеллигентно: писал на листах бумаги вежливый призыв вести себя немного потише (узнаю брата-филолога!) и опускал свои послания в почтовый ящик к новым жильцам. Жильцы эти призывы игнорировали. Топот продолжался. Днем действительно становилось потише, однако график жизни обычных людей, к которым относятся Валера Бондаренко и его пожилая мама, привыкшие по ночам спать, а днем – бодрствовать, не совпадал с графиком жизни 16 охранников. Конечно, есть своя логика в приятном заблуждении относительно того, что лучше всего о мироздании размышляется именно по ночам и что подлинному философу не мешает внешний шум, однако сойдемся сейчас на том, что мы говорим не о подлинном философе и даже не об известном самарском культурологе, которому весь этот пошлый быт – трын-трава, а о человеке, которого на протяжении полугода лишают права на нормальный отдых в его же собственной квартире.  

По-настоящему отношения с квартирантами обострились во второй половине января 2013 года, когда обнаружилось, что жильцы нехорошей квартиры используют подъезд в качестве общественного туалета. К этому моменту  накопилось множество обид на 16 охранников, поскольку те вели себя так же размашисто, как матросы, захватившие Зимний дворец: заходили в подъезд, срывая кодовый замок, швыряли с балкона пивные бутылки, ну и довершала картину их широкой жизни непрекращающаяся шумовая завеса. 16 охранников гипермаркета «Ашан» – территории низких цен, если кто забыл излюбленный слоган этого роскошного магазина, – ни в какую не желали считаться с тем обстоятельством, что, кроме них, в этом доме живут другие люди. Итак, жильцы вызвали полицию. Полиция не приехала. Или нет, полиция приехала, но у входа в подъезд встретила кого-то из жильцов квартиры 78, которые заверили, что конфликт исчерпан. Полицию это объяснение вполне удовлетворило.

 Валера Бондаренко много размышляет о мироздании, это правда. И впечатлительные девушки не ошибаются, когда приписывают ему склонность к мечтательности. Но все же он не такой наивный, как поросенок Ниф-Ниф, поэтому о своей ситуации – и о том, что полиция проигнорировала вызов – он рассказал в передаче «Три богатыря» на радиостанции «Эхо Москвы ». После этого 4 февраля состоялось совещание с руководителем агентства «Император» Сергеем Петровичем Петровым и представителями Лицензионного комитета, где было решено, что через месяц все квартиранты съедут.

Они не съехали. Сегодня 27 мая, и они до сих пор живут в квартире номер 78, над головой у Валеры Бондаренко и его мамы. Кстати, они успели затопить семью Бондаренко, и теперь наш киновед, принимая ванну, имеет удовольствие созерцать у себя над головой пятно размером с чемодан.

Валера говорит, что ему очень понравились все, кто выражал искреннее желание помочь. Он сказал, что был потрясен тем, какой приятный человек Сергей Петрович Петров. «Я-то думал, - сказал Валера, - это какой-то монстр, даже немного опасался встречи с ним. Оказывается, симпатичный мужик, просто он концепцию соблюдает». «Какую концепцию?» Валера понизил голос: «Шаговая доступность, - сказал он. – Квартира 78 находится в шаговой доступности от гипермаркета «Ашан». Соответственно, мы с мамой, проживающие под этой квартирой, тоже отлично вписываемся в эту концепцию. А какие милые люди в Лицензионном комитете, Катька, ммм! Я когда их увидел, решил, что в рай попал. Все вежливые, радушные, улыбаются. Все хотят помочь. Бумагу вот прислали: «Проведена профилактическая работа… будем вам сообщать…». Вот только они мне честно сказали, что лицензию у этого «Императора» отобрать не могут. И в полиции тоже сказали, что сейчас тут не Советский Союз: это раньше можно было таких скрутить и на трое суток за решетку. А теперь ничего этого нельзя. Я вот только думаю, зачем они написали, что будут мне что-то сообщать? Никто мне ничего не сообщает», - огорченно сказал Валера и загрустил.

 Как ни странно, когда Валера рассказывал мне всю эту историю, мы с ним очень весело смеялись. Ну, правда, обхохочешься ведь: на малюсенькой окраине, где все друг друга знают,  человек сдает квартиру 16 мужикам, отлично понимая, что они будут грохотать над головой у его 85-летней школьной учительницы. Приходит полиция, улыбается и говорит, что ничего нельзя сделать. Приходит Лицензионный комитет, тоже улыбается и говорит, что ничего нельзя сделать. Приходит хозяин этих самых охранников, улыбается и говорит: у нас  концепция, мы не можем ее нарушать. Прекрасный сюжет для какого-нибудь Тарантино, ему даже диалоги выдумывать бы не пришлось.  Я в ходе нашего разговора вспомнила несколько столь же забавных ситуаций из своей собственной жизни, когда мне приходилось торкаться за помощью в официальные органы, а они улыбались и говорили, что ничего нельзя сделать. И люди все были – да-да! – необычайно приятные, загляденье просто.

Мы очень смеялись, знаете. Нет необходимости объяснять, что это был смех сквозь невидимые миру слезы – тому самому миру, который вежливо улыбается сквозь защитную пелену собственного благополучия и говорит, что ничем не может помочь. И я не знаю, есть ли смысл требовать от представителей этого мира, которые в упор не видят человеческого отчаяния, чтобы они, наконец, разули глаза и сделали что-нибудь для Валеры Бондаренко и его 85-летней мамы. 

Екатерина Спиваковская