Катьку я не видела несколько лет. И при встрече я все приглядывалась, стараясь понять, что же в ней изменилось

 Пожалуй, в ней стало больше чего-то... итальянского — это если мое представление об итальянцах является верным. А темненькая худая Катька представление о них составляла вдали от традиционных туристических маршрутов: в течение полугода в итальянских провинциях она вместе со Светкой Приваловой — подружкой и фотографом одновременно — пробовала страну в буквальном смысле на вкус. Девчонки проникали на заводы, где готовят знаменитые итальянские блюда. Двигало ими, между прочим, не простое желание вкусно поесть — они хотели открыть Италию для нас, соотечественников. Потому что познать ее, так Катька говорит, можно только через ее кухню.

Теперь Катька знает много непривычных нашему средневолжскому уху слов. Она рассказывает про прошютто Сан-Даниэле и объясняет, что это такая ветчина, которую обязательно полгода должен обдувать морской бриз — иначе это будет подделкой. И на современных заводах итальянцы по-прежнему вывешивают свиные ножки на ветерок, и даже не пробуют заменить эту процедуру ароматизаторами, идентичными натуральным — кощунство какое! Еще она говорит про знаменитую болонскую мортаделлу — колбасу, производство которой определило некогда могущество Болоньи: ее стали продавать во все разрозненные итальянские княжества... Сейчас мортаделлу продают в магазинах по всей Италии, но производят только в Болонье, она висит там толстенными каталками, и каждую, судя по тому, как Катька показывала, сложно обхватить ее, Катькиными, руками. От каталки специальной машинкой отрезают тонюсенькие ломтики — во всю ширину, складывают конвертиком и так продают. Итальянцы потом отрезают от ломтика кусочек и едят это вилкой. К прошютто еще дыню добавляют. А в Тоскане мортаделлу не делают — там делают поркетту. На слове «поркетта» мне становится легче: что-то слышится родной, паркетовка, табуретовка... Но оказывается, что поркетта — это хрюшка, из которой перед этим повар виртуозно, почти танцуя, вытащил все косточки — и вот ее запекают на вертеле в течение 3 часов. И после всего этого Катька предупреждает, что вкус у этих м... мясных изделий нам, русским, кажется странным, потому что мы выросли на соевых сосисках. Но если эту странность преодолеть, распробовать, войти во вкус — то тогда да...

Ну а с макаронами там, конечно, совсем беда. Там для каждых рожков и ракушек свои названия, причем в разных регионах одинаковые завитушки могут называться по-разному — нам, русским, этого не понять. Слепок тальятелле — восьмимиллиметровой макаронины — хранится в музее в Болонье как эталон. И все по нему равняются. А кроме макарон там еще есть ньёки. Катька объяснила мне, что ньёки — это такие нюди, а когда я чуть было уже не заорала на нее, добавила, что это, в общем, наши клецки. И их существует тысяча видов, и у каждого вида, естественно, свое название.

Кстати, худая Катька утверждает, что от своей лапши и пицц итальянцы не толстеют — тетки там только немного «сверху приквадратненные». А не толстеют — потому что питаются здоровой пищей. Секрет ей рассказала хозяйка самого старинного ресторана в Болонье, которая каждое утро сама ездит на ферму неподалеку, собственноручно срезает там овощи. И пасту она делает сама в соседнем доме, и знает происхождение каждого продукта. «Нужно кушать только то, что растет рядом с тобой. Даже из соседней области ничего не нужно есть», - говорила она. И Катька решила, что для нашей страны это невозможно. В силу экономических и философских причин — сложно же русскому объяснить, что яблоки вкуснее бананов. Для этого нужно изменить мировоззрение, а мировоззрение напрямую зависит от того, что ты ешь, а едим мы бананы...

А вот итальянцы едят свою средиземноморскую диету — и живут совершенно «незапаренные». Катька прямо так и сказала. И везде пробки у них возникают из-за того, что водитель одной машины увидел за рулем встречного авто своего друга и притормозил, чтобы поболтать, пару свежих анекдотов рассказать. Они смеются, а те, кто из-за них проехать не могут — ждут и даже не сигналят! Потому что за поворотом они тоже могут встретить своего друга и остановятся поболтать. А всю мощь итальянской экспрессии можно испытать в другом совершенно случае — например, если в Болонье попросить спагетти болонезе. Вы, наверное, даже сразу можете не понять, почему это приведет вашего собеседника в ярость — у нас же в итальянских ресторанах это запросто состряпают. А там вас сочтут святотатцем — потому что спагетти с соусом болонезе не едят! С соусом болонезе едят тальятелле — эталон которой лежит в музее!

И вот после этого я начинаю возмущаться, что эти катькины итальянцы сделали культ из еды и живут для того, чтобы есть, а о судьбах человечества не думают вообще... А Катька, чуть подумав, говорит, что нет, смысл жизни у них не в еде — смысл жизни в том, чтобы наслаждаться жизнью. И они просто стремятся сохранить себя такими, а дело человечества — попробовать эту мысль впитать. Поэтому, собственно, ЮНЕСКО и охраняет образ жизни итальянцев вместе с их едой, которая является частью их культуры. Осмыслив это, я тогда подумала: а что, собственно, мешает мне заботиться о судьбах человечества... с наслаждением? И на Катьку я посмотрела с благодарностью.

А она призналась, что ей далеко до итальянцев: в Москве той благости, которой она набралась в Италии, хватило ровно на 2 дня — до ближайшего идиота на дороге. Поэтому Катька все думала, как бы сделать так, чтобы у нас в России все были не такие... запаренные. Ну хоть чуть-чуть. Так вот и родилась идея — провести фестиваль итальянской еды и культуры. Точнее, еды как культуры, ну или как это лучше выразить. Сначала программу обкатают на москвичах, а потом самые сливки привезут к нам: фотографии Светки Приваловой о том, как выжимают вино из винограда ... А если нам совсем повезет, почетный консул Республики Италия в области и Республике Татарстан Джангвидо Бреддо в рамках итальянской недели устроит презентацию своей книги «Философия русской кухни» - она (кухня, в которой он увидел даже философию) его тоже поразила. И про это под стаканчик граппы можно будет побеседовать. А еще мы уговорили Джангвидо на мастер-класс по итальянской пасте, про которую у него написана отдельная книга. Так что готовьте к декабрю умы и желудки — они у нас, оказывается, тоже очень даже взаимосвязаны.

Дарья Григорьян