5 апреля мэр Самары Дмитрий Азаров вместе с другими представителями регионов принял участие во встрече с президентом России Дмитрием Медведевым

Главе государства были предложены несколько идей, которые касаются выборов глав субъектов страны. В частности, введение единого дня голосования, процедуры праймериз и другие. Какие подводные камни кроются за предложенными инициативами, «Парк Гагарина» попросил рассказать руководителя PR-агентства «Экономика и власть» Дмитрия Савчука.

- Дмитрий, подобные инициативы — это еще один шаг на пути к возвращению к реальной демократии?

- Вряд ли, скорее, это игра в кошки-мышки, попытка что-то поменять, ничего не меняя.

- Давайте тогда подробнее. Голосовать два раза в год - неужели это так много? Зачем Кремлю единый день голосования в сентябре?

- Они боятся протестного электората, большая часть которого ходит на выборы именно в марте, и голосуют такие избиратели за кого угодно, но только не за представителей действующей власти. Зимой обостряются все отношения с коммунальными службами, с городской администрацией, мы постоянно видим их плохую работу: снег не убирается, крыши текут, отопительные сезоны срываются, начинаются проблемы с транспортными перевозками. Пережив такие передряги, избиратель приходит на избирательный участок с одной целью - поменять эту власть. В целом же протестная часть общества не заряжена идти на выборы, поэтому летом, когда эмоции накалены не настолько остро, они голосовать не ходят. Остальной же народ после отпусков на дачах и морях, живет позитивными эмоциями. Возвращаясь с отдыха, они пребывают в эйфории, стараются думать о хорошем. Поэтому даже если такой избиратель вдруг приходит на выборы, он боится перемен, его съедает страх, что будет еще хуже, и в этом случае он голосует за прокремлевских кандидатов.

- Но как агитировать летом, когда все в отпусках, на дачах или загорают на пляже?

- А они не мучаются таким вопросом, такой расклад им как раз и нужен. Ведь главная цель - снизить явку. Для властей, вопреки распространенному мифу, это идеальная ситуация, потому что чем меньше людей пришло на выборы, тем легче манипулировать оставшимися голосами.

- То есть фальсифицировать итоги выборов?

- Конечно! Их же можно занести в протокол как голосовавших, а недостающие бюллетени вбросить. Объясню, как это делается: в 8:00 открываются пункты голосования, на них помимо всех прочих сидят наблюдатели, которые вместе с членами избирательной комиссии считают избирателей. Каждые два часа председатель избиркома зачитывает отчет о количестве проголосовавших. Разница между данными наблюдателей и избиркомов может составлять 50, а то и 100 голосов. Как такое может быть? Мы допускаем, что 3, 4, ну 5 человек унесли с собой бюллетени, но несоответствие в 30-40% означает, что готовится вброс! Потом останется только незаметно подбросить пачку бюллетеней и расписаться за тех, кто не пришел. А если явка высокая, то манипулировать небольшим остатком становится сложнее и опаснее.

- Неужели явка настолько прогнозируема, что администрации различных уровней могут на любых выборах накинуть нужный процент?

- Не всегда, как раз на выборах 4 декабря в Тольятти у них и пошло не по плану. Несмотря на скучные избирательные кампании, которые проводили партии, избиратель все равно пришел и проголосовал за КПРФ, но не потому, что в автограде все поголовно стали коммунистами, это было голосование против «Единой России». Скажу даже больше, такого результаты сами красные не то чтобы не ждали, а не хотели.

- Как это не хотели? Вы, наверное, оговорились?

- Отнюдь. Непосредственно участвуя в той избирательной кампании, мы пытались аккумулировать протестный электорат. Например, были попытки провести переговоры с лидерами коммунистов господами Романовым, Калашниковым, Лескиным, чтобы откровенно слабые одномандатники от КПРФ снялись в некоторых округах. Там бы прошли более сильные представители от ЛДПР или «Справедливой России», а протестный электорат не размазывался. Взамен эти партии снимут своих слабых кандидатов в других округах. В итоге мы могли бы разделить нашу Губернскую думу поровну. Но господин Лескин, несмотря на торг, а сумма за снятие кандидата называлась от 1 до 3 млн рублей, в последний момент исчезал, просто не отвечал на телефонные звонки. То же самое происходило с господами Калашниковым и Романовым — все торговались, выясняли какие-то позиции, а потом раз - и пропадали. Отсюда какой вывод — они все подконтрольны. Если бы они реально хотели провести какое-то количество кандидатов, они могли уступить в одном месте и выиграть в другом.

- Насколько я понимаю, как раз такая аккумуляция протестных настроений, правда, уже сама собой, произошла на последних выборах в Тольятти?

- Да, именно так, голоса недовольных действующей властью во втором туре «объединились» вокруг господина Андреева.

- То есть рядовые граждане становятся все более политически грамотными и с успехом могут обходить уловки властей. В связи с этим, как вы считаете, насколько реальна возможность того, что в скором времени в нашей области пройдут прямые выборы губернатора?

- Я с вами абсолютно согласен — массовым сознанием с каждыми выборами все сложнее манипулировать. А выборы губернатора вполне реальная вещь. Сейчас уже многие понимают, если главу региона назначает президент, то и ответственность за бардак в области тоже несет он. Поэтому введение прямых выборов - попытка дистанцироваться от неудач, снять напряжение, найти крайних. Если после выборов жизнь в регионе не становится лучше, значит, виноват глава региона, значит, надо переизбирать.

- Перед выборами губернаторов Кремль хочет обязать партии проводить праймериз. Насколько это необходимо и не кроется ли здесь очередная хитрость?

- Сейчас об этом сложно говорить, потому что процедура не прописана, нет еще федерального закона. В любом случае мы же понимаем: чтобы стать кандидатом, помимо всего прочего, нужно еще пройти горнило избиркома. К примеру, участвовать в выборах мэра пыталось очень много самовыдвиженцев, но их снимали на этапе проверки подписей. Причем браковали списки целыми домами. Именно поэтому в том же Тольятти активисты нынешнего мэра Сергея Андреева собирали не просто подписи, они еще брали копии страниц паспортов с лицевой стороны и адресом прописки, чтобы придраться было невозможно. К тому же у многих партийцев есть бизнес, завязанный на власть. Если вдруг тот же господин Ракитин (депутат губернской думы, фракция КПРФ — Ред.) взбунтуется, то сразу получит щелчок по носу и выдвинет заведомо слабого кандидата, например, старого депутата с надоевшей всем маразматической идеологией господина Романова.

Роман Меркулов