Булгаков когда-то своим знаменитым романом о любви едва не отнял у меня веру в любовь.

На протяжении восемнадцати глав «Мастера и Маргариты» все шло убедительно и гладко: в Москве среди бела дня появился Воланд, Берлиозу чистенько срубило голову трамваем, Степа Лиходеев в одном исподнем обнаружил себя на берегу Черного моря в Ялте. Всё то, что сегодня назвали бы веселым словом «фэнтези», удалось Булгакову лучше некуда. Но с первого абзаца девятнадцатой главы на меня повеяло пионерской фальшью. «За мной, читатель! Кто сказал тебе, что нет на свете настоящей, верной, вечной любви? Да отрежут лгуну его гнусный язык! За мной, мой читатель, и только за мной, и я покажу тебе такую любовь!». Меня так и передернуло. Дальше следовала картонная и необычайно тоскливая история про женщину, у которой было все, включая «верх особняка близ Арбата», но она не знала счастья, а потом полюбила и узнала. Я всегда была уверена, что этот сюжет Булгаков беззастенчиво стянул у Андерсена, из каких-нибудь малоизвестных черновиков великого сказочника, не изменив ни одного слова и не потрудившись переработать стилистику. Перечитывая роман, я всегда пропускала девятнадцатую главу, чтобы не расстраиваться. Лучше бы он сразу посадил Маргариту верхом на борова, брюзжала я, без этих слащавостей: «За мной, мой читатель, и только за мной…» Никто не будет помнить начала истории, никому не придет в голову цитировать первый абзац девятнадцатой главы романа «Мастер и Маргарита».

Я ошиблась. Фраза рассказчика «За мной, читатель! Кто сказал тебе, что нет на свете настоящей, верной, вечной любви?» оказалась одним из лидеров в хит-параде цитат, которыми пользуются российские юзеры, выбирая для себя статус в социальных сетях.

В одном фильме маленький мальчик говорит: «Мой папа – композитор. Он пишет музыку для мобильных телефонов». Если бы Михаил Булгаков, Марина Цветаева, Антон Чехов и Сергей Довлатов дожили до наших дней, про них можно было бы с уверенностью сказать: это писатели, которые придумывают статусы для социальных сетей.

«Мой милый, что тебе я сделала?» - жалобно смотрит на своего воображаемого визави студентка Вера Мохова, 19 лет, Самара, культуролог, магистр, много-много титулов (когда успела? как родилась, учиться поступила?), длинный перечень «интересов». Среди прочего: Мераб Мамардашвили, знаменитый аглицкий повар Джейми Оливер и дадаисты. Марины Цветаевой нет - видимо, статус выискан методом тыка в Гугле. Шатенка, большие испуганные глаза (это все из-за нее, из-за несчастной любви), умелый макияж, вся утопла в осенних листьях, никакого фотошопа, снимок выглядит естественно и великолепно. Жаль девушку, если ее бросил любимый. Наверняка, наверняка ничего она ему не сделала, просто он балбес.

В социальных сетях вообще всех сначала очень жалко. Открываешь наугад страничку и становится до слез жалко мальчонку, который доверительно написал в статусе: «Жизнь, девчата, в сущности, калейдоскоп: сегодня одна, завтра другая». Кто ты, знаток жизни по Сергею Довлатову? Сколько тебе лет, двести? Я так и думала: 22 года, большой любитель Довлатова, а еще Чака Паланика и «крепкого бухла». Он тезка своего любимого писателя, зовут его Сергей Макурин. Как выглядит, неизвестно, но скорей всего он – настоящий мачо с трехдневной щетиной и в ковбойской шляпе. На его аватаре вместо хозяина странички красуется мотоцикл «Харлей Дэвидсон», а фотоальбом - какая досада, фотоальбом Сергея Макурина, настоящего мачо, скрыт от любопытных глаз сложной системой конфиденциальности. Так называемый режим просмотра «онли френдз». Кто не френдз, тому не видать Сергея Макурина, как своих ушей. Хочешь увидеть – «добавляйся в друзья». Эта нехитрая виртуальная процедура обставлена таким образом, чтобы человек, с которым вы хотите подружиться, автоматически повысил свою самооценку: он может просто «добавить» вас в друзья, может это сделать после того, как вы немного напишете ему о себе, а может не добавить вовсе. Все зависит от вожжи, которая попадет ему под хвост, когда он осмыслит тот факт вашего интереса к своей персоне: к нему просятся в друзья! Именно этой цели - подогреву интереса к себе и служит цитата в статусе. Кстати, о френдз: их у Сергея Макурина 836 штук, а для непосвященного человека это может означать, что его жизнь – и впрямь калейдоскоп. От подобной информации недолго инфаркт схлопотать, но таких чувствительных юзеров мало. Посвященные же, отлично зная цену виртуальной «френдшип», при которой можно в течение получаса ждать и так никогда и не дождаться от лучшего «френда» ответа в «аське», даже ухом не поведут. Мне нравится Сергей Макурин, он последовательный: Довлатов, Паланик и крепкое бухло - однородный семантический ряд. И все-таки его жалко.

«Человек смертен», - мрачно делится Яна Ступенькина. Настоящая фамилия? вымышленная? не имеет значения, главное, что Яна, судя по длинной челке цвета воронова крыла, наполовину скрывающей милое полудетское личико, принадлежит к движению эмо. Это значит, что большую часть своего времени она целеустремленно предается «пичальке» и имеет идейные основания повторять вслед за Булгаковым, что человек – увы, смертен. Яну тоже жалко.

Чехов… Не стоит вдаваться в частности жизни, внешности, образования тех людей, у которых я прочитала, что в человеке все должно быть прекрасно. Их было слишком много. За одну ночь из множества тех, что я добровольно посвятила подробному исследованию социальных сетей, менее терпимый исследователь заполучил бы стойкую фобию к ни в чем не повинному Антонпалычу Чехову. Он-то не знал, что его «Человек рожден для счастья, как птица для полета» - статус для сайта ВКонтакте.

Это удобно – берешь хорошую цитату, вставляешь в строку статуса, и ты уже не просто виртуальная единица под названием «юзер», ты личность, имеющая характерное клеймо. Как лилия на плече Миледи, цветут изречения великих рядом с трогательными лицами мальчиков с сигаретами и девочек в ромашковых венках. От мировых гениев мало-помалу остаются лишь тощие крылья или шеи, как от разделанных кур. Правда, это не социальные сети виноваты в том, что мало-помалу суть мироздания свелась к набору расхожих цитат. Интернет всего лишь продолжает добрые инициативы реформаторов из системы образования, услужливо подсовывая вместо осмысленных знаний дайджесты из Станислава Ежи Леца и сэра Уинстона Черчилля.

Но и сами писатели тоже хороши – наштамповали штампов и умерли. Неужели не могли спокойно писать книжки без всех этих «Все счастливые семьи счастливы одинаково» или «Тварь ли я дрожащая или право имею»? Неужто нельзя было прозреть будущее и увидеть, как меняется жизнь? Читать некогда, жить некогда, надо бегом мчаться в интернет.

Жалко бедных юзеров с их одинаково бестолковыми статусами, жалко, и в то же время – ой, как же я им завидую! Мне кажется, они по-настоящему счастливы. Не так, как счастлива я, стиснутая целой кучей необходимых для счастья условий: счастье, когда никто из моих близких не болен, счастье, когда в подошву не впивается гвоздь, счастье, когда меня понимают, счастье, когда на меня никто не держит зла, когда чай крепкий, а мандарин легко чистится.

Нет. Людям из социальных сетей чужды обстоятельства. Они просто счастливы, по-настоящему, они и есть те, в которых все прекрасно: и лицо, и душа, и одежда, и мысли. У них есть бунинское «легкое дыхание» - еще один модный статус. И самое главное: у них есть 836 френдов, каждому из которых можно написать на стене: «Полный п…ц!». Это же настоящее счастье, друзья… то есть френды.

Екатерина Спиваковская

Фото - rpod.ru