Как состряпать уголовное дело по «экстремистской» статье и получить от этого всяческие выгоды

 

Казалось бы, полицейские подразделения по противодействию экстремизму созданы для серьезных государственных задач: выявлять опасных радикально настроенных элементов, склонных к насильственным действиям и террору. Но предпочитают в этих центрах «Э» (такое название закрепилось за ними повсеместно) бороться не с радикальными идеологическими или религиозными группировками, тяготеющими к насильственным действиям, а «отрабатывать» участников мирных, хоть и оппозиционных, митингов и демонстраций, запрещать и профилактировать обычные обсуждения острых (в том числе, религиозных и национальных) тем в публичном пространстве.

Само собой, такой подход является гораздо более продуктивным с точки зрения создания вида бурной деятельности, получения поощрений, выполнения планов по борьбе с экстремистами, возможного карьерного роста борцов.

Ну, а теперь опишем простой «рецепт антиэкстремиста», позволяющий, ничего не делая и не выходя из своего кабинета, раскрывать все новые и новые преступления. Правда, сначала их приходится создавать на пустом месте.

Итак, в апреле 2011 года сотрудники Центра по противодействию экстремизму КМ ГУВД по области обнаружили в социальной сети «ВКонтакте» страницу, где обсуждались различные вопросы национальной политики, проблемы миграции в Россию и из нее, прав различных этносов, в первую очередь — русских. Само собой, такие обсуждения редко обходятся без энного количества закомплексованных участников, ищущих в любой проблеме заговор. И обвиняющих кого угодно — мигрантов, сионистов, интеллигентов, американцев — в своих бедах. Но стоит отметить, что вся эта яростная полемика в социальных сетях и даже вполне радикальные суждения относительно национальностей и религий, как правило, так в соцсетях и остаются, не оформляясь в какие-то реальные насильственные действия.

Но российские законодатели уже несколько лет назад очень помогли профессиональным борцам с экстремизмом, породив статью 282 УК РФ (возбуждение ненависти либо вражды, а равно унижение человеческого достоинства). Первая часть статьи предусматривает наказание за «действия, направленные на возбуждение ненависти либо вражды, а также на унижение достоинства человека либо группы лиц по признакам пола, расы, национальности, языка, происхождения, отношения к религии, а равно принадлежности к какой-либо социальной группе, совершенные публично или с использованием средств массовой информации».

Так что теперь сотрудникам центров «Э» и делать-то, собственно, ничего не надо: достаточно найти в интернете сайт, где собираются национально озабоченные подростки и великовозрастные обалдуи — и дело в шляпе. Дальше открывается просто широчайшее поле для действий. Можно просто закрыть дискуссионную площадку под предлогом ее экстремистской тематики. Можно в придачу «прессануть» провайдеров, устроить под соусом борьбы с экстремизмом выемку компьютеров, проверку бухгалтерской документации, да все что угодно...

В данном же случае борцы с экстремизмом поступили достаточно просто. Получив сообщение о том, что администратор группы «Сопротивление Тольятти» Дарья Чалая вывесила на сайте список полезной для изучения (с точки зрения тематики группы) литературы, они, замаскировавшись под обычных заинтересованных темой пользователей, попросили девушку переслать им на электронную почту архив литературы. В нем среди десятков работ по означенной тематике находились и несколько «произведений», внесенных в списки экстремистской литературы, не подлежащей хранению и распространению (пишу, а сам удивляюсь — до чего же мы дожили, если у нас, как в какой-нибудь нацистской Германии, составляются и пополняются списки книг, запрещенных не только к распространению, но и к хранению — Авт.). После нескольких настойчивых просьб замаскированных оперов Центра «Э» Дарья выслала каждому из них на электронную почту архив литературы. На этом основании девушка и попала под действие части первой статьи 282 УК РФ, а именно («действия, направленные на возбуждение ненависти либо вражды... совершенные публично или с использованием средств массовой информации»). То, что аккаунт (группа) в социальной сети «ВКонтакте» не является средством массовой информации, а пересылку чего бы то ни было одному конкретному адресату вряд ли можно назвать публичным действием, антиэкстремистов не волновало. За ними — вся репрессивная мощь правоохранительной и судебной системы, с их круговой порукой и принципами, берущими начало из времен ГУЛАГа: «у нас невиновных не сажают», «доказательством вашей виновности является сам факт вашего ареста» и пр. За ними — всегдашняя готовность суда поддержать именно сторону обвинения (менее одного процента оправдательных приговоров в российских судах говорят сами за себя). За ними — поразительная близорукость надзирающих органов при рассмотрении законности действий правоохранителей.

Основными свидетелями против Дарьи Чалой в суде как раз и выступали сотрудники Центра по противодействию экстремизму КМ ГУВД по области А.В.Дудченко, А.В.Илларионов и К.А.Зайцев. Кстати, Зайцева суд найти отчего-то не смог, хотя известно, что сейчас он работает в таком же Центре «Э», только в Санкт-Петербурге. В результате в суде были зачитаны его показания, данные на стадии следствия.

В качестве доказательств виновности Дарьи Чалой приводится также то, что при осмотре ее ноутбука там были обнаружены «литература экстремистского характера, листовки группы «Сопротивление Тольятти», фотографии с «Русского марша» и другие документы». Другие доказательства примерно настолько же «веские» - свидетельства о том, что Чалая неодобрительно или пренебрежительно отзывалась о кавказцах и лицах неславянской национальности. Всё.

Причем большинство свидетелей, опрошенных, видимо, для придания пущего веса проведенной следователями работы, не подтверждают, что Дарья Чалая каким-то образом, словесно или письменно пыталась разжигать ненависть к инородцам. Более того, все свидетели-участники группы, утверждают, что экстремистскую литературу девушка не распространяла, на сайте вывесила только список названий, а не тексты книг.

Таким образом, единственными, кому Чалая послала архивы с текстами, были сотрудники Центра «Э» и сотрудничавший с ними с самого начала Зайцев. И сделала она это по их настоятельной просьбе, что подтверждается распечатками их переговоров по почте.

Тем не менее, судья Автозаводского района Тольятти В. Стоянов 29 января 2013 года признал Дарью Чалую виновной по ч. 1 ст. 282 УК РФ и назначил наказание в виде 6 месяцев исправительных работ условно.

Вопиющая тенденциозность следствия и суда, «притягивание за уши» доказательств, торчащие из плохо сшитого дела во все стороны белые нитки — все это побудило Дарью Чалую опротестовать приговор и обратиться к Уполномоченному по правам человека в области.

Рассмотрев материалы дела, самарский омбудсман Ирина Скупова пришла к выводу, что в деле наблюдается множество нестыковок. В частности, обязательным признаком вменяемого Дарье Чалой преступления является его публичность. То есть Чалая должна была распространить экстремистские материалы в форме, делающей их доступными неограниченному и неопределенному кругу лиц. Ничего подобного в деле нет. Напротив, показания свидетелей-оперов говорят о том, что лишь после их настоятельных просьб Чалая отправила каждому из них на личный адрес электронной почты запрошенную литературу. Показания же остальных свидетелей проясняют еще один интересный факт: группа в сети «ВКонтакте», администратором которой являлась Дарья Чалая, была ЗАКРЫТОЙ. То есть, для участия в обсуждениях и для доступа ко всем имеющимся на сайте материалам нужно было попросить о принятии в группу. Таким образом, круг лиц, среди которых девушка могла распространить экстермистскую литературу, заведомо был ограниченным и определенным. Но даже и в этом узком и определенном кругу Чалая не навязывала никому чтение литературы из списка, ограничившись рекомендацией.

Следующий момент. В суде ничем, кроме показаний заинтересованных свидетелей — сотрудников Центра «Э», не подтверждено, что Дарья знала о содержании книг, которые предлагала к прочтению или знала, что эти книги входят в список запрещенной экстремистской литературы. Прилагаемая же к делу распечатка переписки Чалой с скрывающимися под псевдонимами оперативниками вообще свидетельствует об обратном. Вот оперуполномоченный Илларионов (адрес Этот адрес электронной почты защищен от спам-ботов. У вас должен быть включен JavaScript для просмотра. ) 14 апреля 2011 года спрашивает Чалую: «А вы сами читали Доброслава (автор запрещенных книг — Авт.)?» Дарья отвечает: «Честно? Нет. Еще руки никак не дойдут, мне все это только недавно прислали». Она даже не может ему порекомендовать какие-то конкретные книги из присланного архива, содержащего 28 названий.

Умысел на возбуждение вражды или ненависти, также являющийся обязательным квалифицирующим признаком преступления по ст. 282 УК РФ, также ни следствием, ни судом не доказан. Более того, все свидетели утверждают, что Дарья Чалая и в группе в социальной сети и на массовых мероприятиях, в которых принимали участие члены группы «Сопротивление Тольятти», всегда оставалась противницей насильственных методов и выражала неудовольствие чрезмерной радикальностью суждений других участников группы.

Опубликование списка названий работ на сайте было не более чем рекомендацией по изучению литературы, касающейся обсуждаемых в группе тем.

Между тем в Административном кодексе есть статья 20.29, предусматривающая наказание за «массовое распространение экстремистских материалов, включенных в опубликованный федеральный список экстремистских материалов, а равно их производство либо хранение в целях массового распространения».

Понятно, что затеявшим все это дело сотрудникам Центра «Э» было важно поднять дело до статуса уголовного преступления — ведь это повышает и их собственный статус как борцов с «экстремистской заразой». Но почему Автозаводский суд Тольятти не захотел заметить явных противоречий и нестыковок в свидетельствах и доказательствах, почему безоговорочно принял сторону обвинения, почему, в конце концов, не отмел вообще показания явно заинтересованных в исходе дела лиц — оперативников Центра «Э», по сути, спровоцировавших Дарью Чалую на передачу им (то есть, по версии следствия и суда «распространение») материалов, среди которых были экстремистские? Суд принял показания сотрудника правоохранительных органов Зайцева, оглашенные в его отсутствие (в связи с чем защита не могла задать свидетелю уточняющие вопросы), суд огласил также показания анонимного свидетеля, скрытого под псевдонимом «Рылеев». И именно эти четыре свидетельства — три от сотрудников Центра «Э» и одно от анонимного свидетеля — явились подтверждением виновности Дарьи Чалой.

16 апреля апелляционная инстанция Самарского областного суда оставила приговор в силе. Кассационную жалобу Дарья, если и будет подавать, то без всякой надежды на правосудие. Но, может быть, все же кассационная инстанция прекратит этот дружественный междусобойчик, устроенный в Тольятти антиэкстремистами и судьями, в результате которого нарушены права человека на беспристрастное судебное разбирательство. Если нет - значит, дело пойдет дальше и в конце концов, как и многие гражданские и уголовные дела в России, может оказаться в Европейском суде по правам человека.

Кстати, ЕСПЧ уже неоднократно обозначал свою позицию в отношении полицейских-провокаторов. Так, в 2012 году трое граждан России - Виктор Веселов, Максим Золотухин и Игорь Дружинин были признаны ЕСПЧ жертвами полицейской провокации: всех троих под тем или иным предлогом полицейские агенты спровоцировали к участию в акте покупки-продажи наркотиков. Во всех случаях основания для обвинения были весьма сомнительными, но российскому суду хватило и их. Жертвы провокаций со стороны полиции обратились в Европейский суд.

Выслушав мнения сторон, Европейский суд согласился с доводами истцов. Суд подчеркнул, что российский закон «Об оперативно-розыскной деятельности» прямо запрещает полицейским «подстрекать, склонять, побуждать в прямой или косвенной форме к совершению противоправных действий». Суд также счел, что россияне не защищены от провокаций со стороны полиции. Что и подтверждается случаем с Дарьей Чалой.

Хотя корни проблемы лежат гораздо глубже. Сама статья 282 УК РФ содержит весьма расплывчатые формулировки, которые можно толковать расширительно до бесконечности. На память сразу приходят уголовные процессы последних лет за «возбуждение ненависти либо вражды в отношении социальной группы «работники милиции» или в отношении социальной группы «чиновники». В чем именно должно выражаться возбуждение ненависти, вражды, и чем оно отличается от простого декларирования человеком своих личных взглядов (какими бы дремучими они ни были) — тоже совершенно не ясно. Конечно, это абсолютно системная проблема всего российского законодательства последних лет — оставлять как можно больше свободы интерпретаторам, толкователям закона так и эдак. Но именно статья 282 УК РФ — один из самых вопиющих образцов некомпетентности законодателей и системного несовершенства порождаемой ими законодательной базы.

Роман Хахалин

Фото - rod-pravo.livejournal.com

Комментарий

 

Ирина Скупова, Уполномоченный по правам человека в области:

- На первый взгляд, да и на второй, и на пятый — в деле присутствуют элементы провокации преступления. Материалы, среди которых были и экстремистские, распространены при помощи персональной почты трем пользователям. Причем под никами, в адрес которых были направлены материалы, сидели сотрудники Центра по противодействию экстремизму ГУ МВД по области. Других фактов, подтверждающих распространение материалов, нет. Причем эти пользователи Чалую практически упрашивали, чтобы она выслала им материалы, сохранилась переписка.

Если сотрудники полиции действительно преследуют цели противодействия экстремизму, так пусть задерживают тех, кто хулиганит и совершает насильственные действия. А провоцировать человека... Не соотносимы реальные задачи борьбы с экстремизмом и девчонка, которая сдуру жмет в интернете на 3 кнопки и вдруг оказывается отъявленной уголовницей.

Хочу подчеркнуть еще вот что. Статья 282 предусматривает разжигание вражды публичным способом. Здесь — почта отправлена на три персональных адреса электронной почты. Нет признаков публичности. Второе — умысел. Человек должен знать, что он преднамеренно разжигает рознь, вражду, ненависть. Но какой же это умысел, если девушку буквально понуждают к действиям три оперативника под прикрытием? То есть два обязательных квалифицирующих признака 282 статьи отсутствуют. Кстати, в конце марта предпринимателю, торговавшему экстремистской литературой в павильоне «Халяль», вменили административное правонарушение по ст. 20.29 КоАП РФ, хотя он продавал книги неопределенному кругу лиц. И где логика?