Проект социальной рекламы «Папа, не бей!» стартовал в регионах России

«Подумаешь шлепок. Но зачем делать больно, если существо, хоть и крошечное, 
а уже личность, тебе не может ответить?
Что такое эффективно шлепнуть? Так, чтобы выбить слезы.
И вспомните, какая это боль, если бьют при других, при соседях, при ровесниках,
при недругах, особенно, при девочках! Стыд и мука!
Хотел бы позабыть и не выходит. И я не шлепнул сына ни разу».

Сергей Шаргунов, «Папа, не бей!»

Рекламная кампания подготовлена «Центром развития гражданского общества» в рамках проекта Национального благотворительного фонда. На телевидении и радио транслируются несколько аудио- и видеороликов, размещаются аналитические материалы в СМИ. Цель — стимулировать заинтересованное общественное обсуждение проблемы домашнего насилия в отношении детей. А здесь есть что обсуждать и над чем задуматься.

Домашнее (и не только) насилие по отношению к детям стало рассматриваться как серьезная проблема в России совсем недавно. Буквально несколько лет назад. Тогда же заговорили о ювенальной юстиции, пытаясь скалькировать ее с западных образцов. Да, в развитых странах тема насилия над детьми исследовалась дольше, чем у нас, уже выработаны какие-то рецепты, оформлены (в том числе законодательно) меры по предотвращению или минимизации насилия по отношению к детям. Может быть, именно поэтому наши детозащитники бросились перенимать готовый западный опыт, не учитывая российских реалий.

А реалии эти таковы. Не секрет, что насилие в отношении детей гораздо чаще проявляется в семьях или группах, ведущих асоциальный или близкий к асоциальному образ жизни, отягощенных бедностью, наркоманией, алкоголизмом, с низким уровнем образования. Таким образом, общий показатель уровня насилия над детьми серьезно коррелирует с общим уровнем жизни, образовательным уровнем в стране. К сожалению, не приходится надеяться, что социальные гарантии в России в ближайшее время достигнут показателей, хоть относительно приближенных к развитым странам. Это касается и размера пенсий, социальных выплат, и, что существенно важнее для рассматриваемой темы — различных детских пособий, развития детской медицины, развития образования. Приходится констатировать, что проблема насилия над детьми будет существовать в России еще долгое время. Но искать и продумывать пути искоренения этого зла необходимо уже сейчас.

Коснемся одного из аспектов домашнего насилия в отношении детей — того, борьба с которым требует лишь сознательности и самоконтроля взрослых.

При общем достаточно низком уровне жизни, особенно среднестатистических (не московских) молодых семей, постоянный стресс родителей (вызванный лихорадочным добыванием средств к существованию, поскольку государству, несмотря на громкие публичные заявления, в общем-то, наплевать на молодые семьи и на детей, о чем свидетельствуют хотя бы размеры и абсолютно издевательская форма тех же «детских» выплат) не может не сказываться на детях. Десятки подтверждающих буквально издевательское отношение чиновников к вопросам социальной защиты материнства, детства, молодых семей можно найти в ежегодных докладах Уполномоченного по правам ребенка в области. «1. К уполномоченному обратилась гражданка М., из числа детей-сирот, мама-одиночка, воспитывающая полуторагодовалого сына и, на момент обращения, ожидающая рождения второго ребенка. С 2006 года заявительница признана нуждающейся в улучшении жилищных условий и поставлена в льготную очередь на получение жилья. В связи с тем, что гражданка М. находится в трудных жизненных условиях с малолетним ребенком и отсутствием помощи со стороны органов местного самоуправления, в 2010 году заявительница вынуждена была обратиться в суд с целью ускорения решения жилищного вопроса во внеочередном порядке... 2. Поступило обращение гражданки П. по вопросу содействия в решении проблем ее семьи, в том числе проблем с регистрацией заявительницы и ее детей по месту проживания в общежитии …Семья находится в трудной жизненной ситуации из-за отсутствия регистрации. Несколько лет назад умер отец детей, в связи со сложностями в устройстве на постоянное место работы нет возможности оплачивать коммунальные услуги за квартиру, из-за отсутствия постоянной регистрации невозможно оформить паспорта и медицинские полисы... 3. Гражданка С. … обратилась с жалобой на бездействие медицинского персонала детского поликлинического отделения одной из городских больниц области. Со слов заявительницы, ею была сделана заявка на экстренный вызов врача-педиатра на дом для двухлетнего ребенка в связи с высокой температурой. Заявку не приняли, т.к. вызов был сделан после 9.30. На следующее утро в 8.00. заявитель обратилась в поликлинику с тем же вопросом, пояснив, что ребенок имеет медицинский полис области, но прикреплен в детской поликлинике по месту прописки матери – в другом районе области. Заявку на вызов врача приняли, но педиатр к ребенку не пришел, т.к. мальчик не стоит на учете в данной больнице. В результате, после двух дней ожидания участкового врача, заявительница с температурящим ребенком вынуждена была ехать в поликлинику по месту прописки... 4.  Поступило обращение гражданки Ю., проживающей в одном из сельских районов области, о содействии в решении вопроса установления ей временной опеки над внуком. Заявительница является родной бабушкой мальчика, родители ребенка умерли. После очередного побега из приемной семьи, в которой не сложились отношения, мальчик попросил бабушку забрать его к себе. ...В районе решение данного вопроса затягивается» (из ежегодного отчета Уполномоченного по правам ребенка в области за 2010 год).

За каждой из этих ситуаций — потраченные нервы, время, здоровье взрослых. Вполне, надо заметить, приличных и любящих родителей, не каких-нибудь «асоциальных элементов».  И тут надо напомнить, что, согласно систематизации специалистов, насилие может быть не только физическим, но и эмоциональным. Оно может быть даже неосознаваемым самими взрослыми: просто плохое настроение, депрессия, часто вымещаются на первом же попавшемся объекте — на муже, жене, других родственниках или знакомых. И на детях.

И если взрослый поймет и, может быть, даже не осудит нервный срыв близких, то ребенку это может нанести серьезную травму. Просто потому, что ребенок не может еще выстраивать сложные логические цепочки объяснений, и в таких ситуациях ему не понятно, почему на него кричат, почему его вдруг наказывают за то, что раньше вызывало смех и умиление папы и мамы... 

Вряд ли воззвания и обращения к маргинализированным слоям населения, считающим физическое насилие в отношении детей, особенно своих собственных, само собой разумеющимся и единственно возможным способом «воспитания»,  возымеют действие в сложившейся ситуации. Как это ни печально, в большинстве случаев бесполезно увещевать родителей-наркоманов или алкоголиков с тем, чтобы они относились к своим детям если уж не с вниманием, то хотя бы без жестокости. Здесь поле для работы органов опеки и правоохранителей.

Так что априори все призывы вести себя с детьми внимательно и по-человечески имеют шанс быть услышанными лишь относительно благополучными взрослыми. Но и здесь встречается патологическая жестокость, граничащая с садизмом, реализация взрослыми своих разнообразных комплексов неполноценности за счет тех, кто слабее — часто за счет детей, своих или чужих. И насилие таких взрослых является вовсе не реакцией на провинность ребенка, хотя часто ею маскируется. А ведь, повторимся, именно несправедливое, непонятное наказание, жестокость, насилие более всего травмируют ребенка. Здесь также речь может идти  как о физическом, так и об эмоциональном насилии: каждый садист получает удовольствие своим специфическим способом. К сожалению, среди внешне благополучных взрослых достаточно таких экземпляров: разве не вспомнит каждый из нас какого-нибудь учителя или воспитателя в детсаду, соседей или знакомых, упивавшихся своей властью над детьми, жаждавших морально раздавить, унизить, вызвать ощущение вины и неполноценности в ребенке? Но такие психологические отклонения взрослых не лечатся при помощи призывов быть человечнее с детьми — здесь нужна помощь специалистов, которая возможна, только если взрослые сами осознают свое поведение как насилие по отношению к детям, да еще и понимают, что это серьезная проблема. Такое бывает не слишком часто.

Поэтому социальные проекты по профилактике домашнего насилия над детьми, подобные проекту «Папа, не бей!», конечно же, в первую очередь, обращены к тем родителям, к тем взрослым, которые серьезно и сознательно относятся к своей родительской роли, которые стремятся к самосовершенствованию в этой своей ипостаси.

Идея роликов «Папа, не бей!» как раз и состоит в том, чтобы помочь таким родителям вырваться из круга привычных им стереотипов, традиций воспитания. Отца порол дед, мне раздавал подзатыльники отец, и ничего — все выросли приличными людьми. Так почему же я не могу выместить свое возмущение поведением ребенка в такой же форме — выпоров (за дело), отвесив «плюху». Так насилие становится привычным. Но привычное — не значит «не оставляющее следов в психике». Повседневное мелкое насилие в семье гораздо опаснее и больше въедается в подкорку, чем все сотни зубодробительных боевиков и компьютерных игр. Человек формируется с убеждением, что насилие как путь решения любых проблем — это нормально и приемлемо. Потом это убеждение он транслирует своим детям. Этот замкнутый круг необходимо разомкнуть, это важно для всего общества. И, конечно, для родителей, которые искренне хотят блага ребенку, но отягощены некоторыми атавизмами сознания. Именно таким взрослым нужна опора, напоминание, рекомендация, полезный совет. Таких родителей, к счастью, тоже не мало. Хотя для того, чтобы их становилось больше, чтобы отношение к ребенку в России стало цивилизованным, а случаи насилия, нравственного ли, физического ли, были не нормой, а исключением, необходима серьезная, комплексная, системная работа.

И в первую очередь работа государства, власти. И в направлении улучшения социальных гарантий для детей, родителей-одиночек, молодых семей. И в направлении повышения уровня жизни, снижения процента социально неблагополучных семей. И в направлении совершенствования отношений «государство-гражданин». Ведь отношение государства в лице конкретного чиновника, часто хама и недоучки, к взрослому потом транслируется этим взрослым на детей — не стоит полагать, что дурной пример заразителен только для формирующейся психики ребенка. Здесь нельзя не упомянуть откровенно формально работающий институт органов опеки. К специалистам, работающим с детьми, более того — часто решающим судьбы детей, должны быть совершенно особые требования. И поскольку органы опеки относятся к числу структур государственных, требования эти обязано предъявлять государство. Пока оно этого не делает. Формальный подход «чиновников от опеки» к конкретным жизненным ситуациям порой порождает настоящие трагедии: вспомним случаи, когда ребенка изымают или пытаются изъять у любящих, но бедных родителей, которые «не могут обеспечить ребенку должные условия» в виде определенного продуктового набора или новой одежды. При этом чиновникам плевать на то, какую громадную травму они могут нанести ребенку, разлучая его с папой и мамой. Это тоже насилие в отношении ребенка, которое совершают важные дяди и тети, облеченные государственными полномочиями. А вопиющие примеры использования государственными структурами органов опеки в качестве инструмента репрессий по отношению к политическим противникам свидетельствуют о превратном понимании властью сути ювенальной юстиции как чего-то, что «должно быть» и что можно иногда использовать в своих узких интересах. Хотя понятно, что институты органов опеки, система ювенальной юстиции должны решать и регулировать сложные проблемы в сфере прав ребенка, а не создавать их.

Безусловно, особенно в последние годы, с появлением гражданского общества в России, роль именно общественных, а не государственных институтов и проектов во всех сферах возрастает. Эффективность общественных методов убеждения, нерепрессивных, в отличие от государственных, постепенно возрастает. Десятки тысяч граждан становятся волонтерами в случаях ЧП, организуясь без всякого принуждения и без всякой помощи государства. Общественное мнение относительно насущных проблем страны становится более значимым, чем государственное. Именно от общества пошли сигналы, что пора бы вспомнить об изрядно подзабытых за последние годы понятиях, таких как «репутация», «совесть», «сострадание», «милосердие»... Именно общество напоминает, что многие проблемы не могут быть решены прямолинейно, путем грубой регламентации и принуждения. Все больше и больше граждан втягиваются в обсуждение различных вопросов общественного бытия. Проект «Папа, не бей!» хорош именно тем, что привлекает общественное сознание, призывает к серьезному обсуждению одной из самых важных проблем, какие только могут стоять перед социумом. 

Владимир Мартыщенко