Какое счастье, пишет мне подруга, которая работает руками, а если точнее – делает уникальный по степени эффективности массаж, какое счастье, что новая мода заставила половину населения России проходить всю зиму с голыми щиколотками.
Это значит, воодушевлённо продолжает она, что на старости лет мне будет обеспечен верный кусок хлеба: все эти полудохлые и зябкие организмы дадут неизбежный сбой по всем флангам, включая не только телесный. Начнётся с ног, профессионально уточняет подруга, выльется в гипер- или гипотонию, кому как повезёт, дальше – спина, живот, ливер, восхитительные процессы в позвонках. Зла я сегодня, заканчивает она своё страстное письмо, зла и алчна, а люди все дураки.
Лично я за подругу порадовалась, за её душевное здоровье – особенно. Ведь она не побежала за тощеньким хипстером в коротких носках, чтобы подвергнуть его нравоучениям. Нет, она с достоинством профессионала излила душу мне. В этом сильно пострашневшем благодаря легкости сетевого общения мире, где все круглогодично учат друг друга правильному поведению, правильному думанию, правильным радостям и правильному страданию, и всё сугубо с частицей «не» – не есть на ночь, не оскорблять чувства, не впадать в грех уныния, не употреблять пальмовое масло, – здоровый цинизм в этом мире, захваченном ханжами, выглядит, словно луч света в тёмном царстве. А что мир этот страшен, и это я вам докажу как дважды два четыре.
Где-то около года назад я не знала, куда деться от одной местной активистки-феминистки – по крайней мере, именно за такую выдавала себя молодая леди, взвалившая на себя миссию моей виртуальной наставницы. Началось с того, что я решила пошутить на предмет одного медийного конфликта вокруг сленговой коннотации термина «тёлочки» – и пошутила. Какими-то извилистыми тропами ей на глаза попался мой невинный пост о том, как в юности я однажды страшно возгордилась, когда стайка хулиганистых парней походя обозвала меня этим словом. Даже похвасталась дома, насмешив всю семью, включая кота, который долго фыркал в усы. Леди-феминистке всё это показалось не смешным, отнюдь не смешным! И даже очень опасным, влекущим за собой особо тяжкие последствия. Из-за таких, как вы, Екатерина, написала она мне запальчиво, у нас в стране процветает семейное насилие, а дальше принялась меня распекать за то, что я свожу на нет почти столетние итоги борьбы феминисток за то, чтобы женщину считали человеком.
Не стану прикидываться, будто впервые в жизни имею дело с оппонентом, чья логика укладывается в формулу «Сегодня ты играешь джаз, а завтра Родину продашь», но и я порой бываю наивна до дури. Я искренне удивилась. Семейное насилие? Из-за таких, как я, которая не повышает голос даже на кота? Нет, я согласна, что свою ничтожную лепту в проблему семейного насилия я, как всякий плохо осведомлённый в этом вопросе гражданин, вношу самим фактом своей плохой осведомлённости, и такое явление принято называть «молчаливым попустительством». Но причём тут смешная история из моей юности, я не знала. Зато это знала моя новоиспечённая учительница жизни. Распространяя подобные байки, где женщина выглядит угнетаемым и притесняемым меньшинством, написала она мне, вы тем самым... Чем самым и что именно, я читать не стала, отправлять собеседницу в бан поленилась, а просто пошла на кухню пить чай и думать о смысле жизни.
Этого делать как раз и не следовало, потому что во время раздумий о смысле жизни в дверь постучали. Явился специально обученный человек, который заявил, что я неправильно снимаю показания электросчётка. Откуда бы ему такое обо мне знать, мелькнуло у меня в голове. Съём показаний счётчика для меня – процесс глубоко интимный: исторически сложилось так, что я всегда делаю это поздней ночью, когда весь дом спит. Мысль о том, что кто-то затаился между лестничными пролётами и ПОДГЛЯДЫВАЛ за мной, показалась мне очень жуткой, я сразу вспомнила несколько наиболее напряжённых эпизодов из «Твин Пикса». Специально обученный человек между тем не уходил. Он стоял у порога и монотонно твердил, что бывают же такие некультурные квартиросъёмщики, которых всему надо обучать. Из-за таких, как вы, прогундел он напоследок, у нас вечно баланс не сходится. И ушёл.
Баланс не сходится плюс семейное насилие – не так уж мало для одного тихого домашнего утра, вот что подумала я, когда специально обученный человек ушел, и буквально через несколько секунд появился следующий визитёр из серии «классика жанра»: это был слесарь, который пришёл ставить так называемый обратный клапан.
Как вы своей сантехникой вообще пользуетесь, риторически поинтересовался слесарь, когда с этим самым клапаном что-то не заладилось. Я, наученная опытом общения с его утренними предшественниками, кротко отвечала: пользуемся вполне традиционно. Вы все в этом доме какие-то бессердечные, с малопонятной досадой сказал слесарь, и уточнил: из-за таких, как вы, у меня нет времени даже пообедать. После чего посоветовал мне читать учебник по физике и удалился, так ничего не не сделав.
Я дождалась вечера, а когда стемнело, тихо, буквально на цыпочках, вышла на балкон, чтобы не потревожить ничьё душевное и прочее равновесие, и посмотрела на звёзды. Мне остро необходимо было убедиться, что всё в порядке, куст шиповника внизу, на прежнем месте, чуть левее берёзы и чуть правее ещё одого куста шиповника, балкон не качается, я жива, моя добрая подруга доживёт до глубокой старости и заработает много денег на дураках, которые ходят зимой с голыми щиколотками, а самое главное – звёздное небо по-прежнему находится у меня над головой и сам его вид – там Сириус, тут Луна, всё хорошо, – говорит о том, что так будет всегда, даже если найдётся очередной умник, который скажет, что из-за таких, как я, категорический императив Канта с понедельника отменяется.
Екатерина Спиваковская
