Метафорический разгон облаков всегда вменялся в обязанность партийной номенклатуре, и та партийная номенклатура, которая в 70-е красила по весне траву по случаю визита членов Политбюро, отличается от той, которая сегодня латает полусгнившую Самару фальш-фасадами, только в одном пункте: ту, прежнюю номенклатуру, ничуть не колыхала такая смешная вещь, как мнение общественности – по крайней мере, в брежневские времена.
Интернета не было, политические анекдоты были, в воздухе разливалась тихая тоска и печаль, все знали всё, люди – от первоклассников до пенсионеров – чётко делились на карьеристов, конформистов и читателей толстых журналов. Периодически оживала байка о том, что Брежнева не существует, а демонстрации 7 ноября и 1 мая с трибуны Мавзолея приветствует ростовая кукла, управляемая тремя актёрами в чёрном трико из театра Сергея Образцова.
Было смешно, потому что очень походило на правду: вождь, до последней стадии физического износа замученный нарзаном и прочими партийными излишествами, давно уже выглядел не слишком живым. Мне эта версия с куклой всегда очень нравилась – во-первых, я Брежневу с детства слегка сочувствовала из-за его неудачной челюсти и будучи девочкой с добрым сердцем давно думала, что пора бы ему помереть и не шамкать курам на смех, а во-вторых, любой сюжет с участием большой куклы напоминал мне любимый фильм про трёх толстяков.
И вот недавно я стояла на краю гигантского котлована, условно огороженного оранжевой сеткой, где не было ни одного рабочего, ни одной, как это принято называть, «единицы транспортного средства», где царила погребальная тишина. Стояла я и думала, что наши местные правители, Фурсов и Меркушкин, или, если блюсти иерархию, Меркушкин и Фурсов, а с ними и все присные, давным-давно похищены группой злодеев-кукольников, которые тайно захватили наш город и потешаются над наивным населением, подсовывая нам всякий раз, когда нужно оправдать долгое отсутствие фигурантов в прямом эфире, набитые опилками чучела мэра и губернатора.
Это не шутка, я серьёзна, как никогда, и я действительно так думаю, когда вглядываюсь в ту чёрную бездну, которой обернулся наш город вследствие всех последних реконструкций.
Я даже видела большой-пребольшой курган в Загородном парке, его ещё неделю назад там не было, а теперь он уже есть. Ясно же, кого там прячут. Вокруг пасутся полицейские лошади, рядом для отвода глаз влюблённые парочки пьют пиво и едят несъедобную пиццу из местной забегаловки, юные гордые девицы без устали делают селфи на фоне Волги, а в недрах кургана сидят, притихши, Николай Меркушкин и Олег Фурсов. Уже устали сидеть и ждать, уже хотят вернутся в социум, с которым столько, казалось бы, хлопот: на все звонки ответь, льготы верни, в отставку уйди, снег почисть, призови, наконец, к порядку, чтобы знали свой шесток. Озвереешь от такой жизни, любому похитителю с верёвкой и мешком бросишься на шею, как избавителю от бремени карьериста.
Да я уверена, что так всё и было: сидели-сидели себе Николай Иваныч Меркушкин и Олег Борисыч Фурсов в Белом доме, пили чай (зелёный! гадкий зелёный чай пили Николай Иваным и Олег Борисыч в тот роковой вечер, даже не насладились напоследок душистым чёрным крупнолистовым чаем, а ведь всё почему? всё потому, что реклама сжирает всё живое, заменяя его всем мёртвым), грызли тольяттинские сушки, сетовали друг дружке на неуспеваемость детей и внуков, и вдруг раздался оглушительный телефонный звонок. «Так судьба стучится в дверь», – поняли сразу оба, и Фурсов, и Меркушкин. Каждый из них, будучи опытным номенклатурным работником, знал, что нужно на всякий случай всегда иметь при себе узелок со сменой белья – именно на тот случай, если вам вдруг придется срочно переезжать.Как видите, каждый из них был готов к худшему из возможных сценариев, а всё почему? Всё потому, что русская поговорка гласит: «Знает кошка, чьё мясо съела».
А что же теперь, после того, как наших предводителей увезли и спрятали? А ничего. Вы заметили их отсутствие? Я – нет. Ничего же не изменилось. Мы и с ними живём в Городе Мертвецов с вырытыми и заброшенными котлованами, с оранжевой сеткой, которая полощется на ветру вдоль дорог, и без них будем точно так же. Будем всегда – а не только смиренно дожидаясь чемпионата – часами стоять в пробках, спотыкаться о выбоины в плитках на тротуаре, уныло рассматривать фальш-фасады по гостевому маршруту.
Немножко жаль, что нам не дано такого утешения, как канатоходец Тибул, доктор Гаспар и кукла наследника Тутти. Но зато мы можем сколько угодно фантазировать, придумывая себе утешительные сказки о том, почему до нас никому нет дела – например, потому, что Фурсов с Меркушкиным похищены алчными злодеями. И это как раз тот редкий случай, когда о выкупе не только не следует беспокоиться, но даже можно немного вздремнуть.
Екатерина Спиваковская
