В каждом российском городе есть свой «негритянский поселок»

 

Это «высокое» звание как переходящий вымпел кочует между микрорайонами с наихудшими социальными показателями. Негритянским поселком Самары долгое время называли начало Зубчаниновки, и своё название он черпал совсем не из выгребной ямы городского неблагополучия: на рубеже XIX – XX веков там поселился единственный на всю губернию темнокожий, приехавший сюда – вот парадокс! – в поисках лучшей доли. Теперь об этой истории практически забыли, а вот соревнование за право быть наихудшим, похоже, только разгорается.

Потому, что быть просто плохим – бессмысленно, а звание «наихудшего», может быть, привлечет к себе внимание властей, и решение хоть каких-то проблем сдвинется с мертвой точки.

Мой претендент на «победу» – поселок 18 километра, расположенный напротив торгового комплекса «Московский». При Советской власти там жило около пяти тысяч человек. В последнюю четверть века появилось несколько новых многоэтажек, зато снизилась плотность проживающих и закрылся поселкообразующий филиал 4-го ГПЗ. То на то – получается, что население почти не изменилось.

Поселок расположен в паре километров от другого поселка – Мехзавода, и вот эти-то два километра отделяют жителей «18 километра» от мира счастья и всеобщего процветания. О том, какие у них проблемы с транспортом, с «заботой» о детях и подростках, «развитием» культуры разговор особый, я же сегодняшний пост посвящу здравоохранению. Вернее, отсутствию оного.

Дело в том, что поселок отнесен к Кировскому району, и до ближайшей поликлиники на улице Тополей – пол-леса да ещё маленько, и население приписали к той поликлинике, расформировав – в силу неэффективности – местную. Есть такое понятие в здравоохранении – эффективность, под которой ныне, видимо, понимается не забота о здоровье «человеческого капитала», а стабилизация показателей смертности при минимизации денежных вложений в инфраструктуру здоровья. Согласитесь, это, как ни крути, – две большие разницы.Население поселка – возрастное, и человек в состоянии пациента пешком до улицы Тополей не доберется, а что такое транспорт на участке IKEA – METRO – «Московский» – Ташкентская знает только тот, кто видел сам.

Но ладно, если человек находится в состоянии «ходячего» пациента, а если «лежачего». Тогда он: а) вызывает очень «скорую помощь» или б) врача из поликлиники.

Бесплатная «скорая» добирается до поселка не раньше, чем через два – два с половиной часа после вызова. Если это «неотложка» с Тополей – то через шесть часов, а может, и на следующий день. Платная – гораздо быстрее, но при посредстве денежного эквивалента в треть среднемесячной пенсии по возрасту. Так что у пенсионера есть выбор, как умереть: не дождавшись всенародного и социально ответственного медицинского обеспечения, либо от недоедания, которое неизбежно наступит, если помощь врача, вдруг, понадобится два раза в месяц.А что же врач – вправе спросить вы. А врач вообще не ходит на вызовы, потому что он, во-первых, один, а нуждающихся в его призрении, действительно много; во-вторых, врач этот – немолодая женщина с хроническим заболеванием ног, и ей никак не обойти участок.

А что же население – можете продолжить вы свои расспросы. А население добилось встречи с главврачом на Тополей, которая посоветовала сказать ей спасибо, что она вообще их взяла «к себе». В противном случае раскидали бы поселян по всему району, и ездили бы они к площади Металлургов на прием.

Так было, когда за здравоохранение поселка 18 километра отвечал городской департамент, так продолжается и ныне, когда (без)ответственность перешла в областное министерство.

А скучковавшееся по дворам население задумчиво мечтает о большевиках, при которых и поликлиника была под боком, и были в ней физиопроцедуры, и стоматолог, и «скорая» мчалась по звонку, и по первому же вызову на дом приходил врач. Кто-то пустил слух, что Самара решила от этого клочка земли отказаться и передать его в ведение Тольятти или Уфы, но сход решил, что всё-таки к Уфе, потому что Тольятти ведь тоже подчинен господину Гридасову. И хорошо, что к Уфе: там, говорят, врачи на дом приходят по вызову.

А я вот думаю: может, у самарских властей сверхзадача такая – вызвать устойчивую ностальгию по советским временам? А может, это бывшие комсомольцы, «беспокойные сердца» старались построить «сусловский капитализм», и у них получилось? Этот замечательный термин ввел драматург Александр Гельман, объяснивший, что определение «сусловский» означает соответствующий представлениям главного идеолога ЦК Михаила Андреевича Суслова о капитализме как наихудшей, античеловеческой форме общественной организации.

Виктор Долонько

Рисунок Сергея Савина