Уроженец Самары с первых дней своих окружен разговорами о том, в каком особенном городе он родился: «Самара – сильная и просвещенная!», «Запасная столица!», «Культурная столица!»

 

И так ежедневно – из радиоточек, с «голубого», извините, экрана, со страниц газет, от школьных учителей, от коллег, от близких, активно включившихся в безумный процесс самовосхваления и не могущих отстраниться от участия в этом приторно-сладком хоре.

Поэтому, когда самарца в один прекрасный момент щелкают по носу: какая столица, прочитай указ царя Федора – «и заселить сволочью», – он тушуется. Когда напоминают, что Самара ещё совсем недавно была местом ссылки политически неблагонадежных, местом, само пребывание в котором способно, по мнению жандармов, отучить человека от желания мыслить о чем-либо актуальном, а уж действовать-то точно, – не верят.

И приходят в бешенство, когда в томике Горького натыкаются на строки: «Наверное, карлики будут иметь колоссальный успех. Всякому любопытно посмотреть на двух людей еще более маленьких и мизерных, чем он сам. Всякому приятно видеть нечто такое, что еще уродливее, чем он сам и что позволяет ему сделать лестное сравнение в свою пользу. Самарские люди будут смотреть лилипутов и услаждать себя сообразными случаю размышлениями. – Мы еще что! Конечно, мы люди не крупные, а все-таки бывают живые люди и еще мельче, чем мы...».

- Это клевета! Это когда было!

Да недавно было. И как это ни странно, вспомнить о том, как за чванство дают по носу, заставила футбольная история с Гаджиевым и «Анжи». Никаких претензий к Гаджи Гаджиевичу. Он – специалист. Его уговорили приехать, поработать, пока «приличное что-нибудь не подвернется». Он приехал и честно работал, но «подвернулось».

И так постоянно, начиная со второго губернатора Константина Карловича Грота. Честнейший, умнейший, деятельный, дальновидный, едва ли не единственный в XIX веке, кто занимался развитием губернии системно и на перспективу. Чего он приехал в Самару? Не было звания действительного статского советника (его давали по факту наличия губернаторской должности), не было родовитости для высокой должности, не было опыта на столь масштабном, ответственном и самостоятельном посту. Он всё это получил . Много для Самары сделал. Уехал – и всё посыпалось. Понадобилось почти два десятилетия, чтобы вернуться к планке, обозначенной Гротом.

С Гаджиевым периода бронзовых медалей «Крыльев» было почти так же. Не по результату – никто не сравнивает – по похожести мотивации.

Я могу множить примеры – из мира искусства, науки, политики. Так было и так есть: Самара – ступенечка, вынужденная остановочка, местечко не на всю жизнь. Привокзальный ресторан, в котором оказался, ожидая транзитный «литерный». Так не пить же и жрать беспробудно – может, и с пользой время провести.

Так было, так есть – и до века? Это не простой вопрос. Ответ – «да», если то, по каким этическим законам в губернии жизнь складывается, – дело второстепенное, а целью является абстрактная социально-экономическая эффективность. И ответ – «нет», если когда-нибудь результат с процессом удастся поменять местами.

Это так же точно, как и то, что любая революция – путь к эшафоту, а эволюция – «скучная», длительная, полная компромиссов дорога, но только на ней раздают качества и смыслы.

***

P.S. Если кто-то разглядел в тексте какой-то намек или «второй план» – я этого и хотел.

Виктор Долонько

Рисунок Сергея Савина