«Полицейский-правдоруб» из Тольятти рассказал «Парку Гагарина», что не видит изменений в системе, против которой бунтовал
В середине октября стало известно о том, что Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ) коммуницировал жалобу бывшего участкового уполномоченного из Тольятти Алексея Мумолина к российским властям. Напомним, Мумолин стал широко известен в 2009 году после публичного видеообращения к руководству МВД, в котором раскритиковал «палочную систему», а также выхода на одиночный пикет к зданию тольяттинской мэрии. В результате участковому было последовательно объявлено о неполном служебном соответствии, строгом выговоре и, наконец, увольнении со службы.
Хождение экс-милиционера по российским судам завершилось ничем: Фемида встала на сторону руководства милиции, признав, что закон запрещает милиционерам публичные высказывания о деятельности госорганов и их руководителей, если это не входит в их должностные обязанности. Конституционный суд вроде бы поддержал Мумолина, но он так и не был восстановлен на работе.
Адвокаты обратились с жалобой в Страсбург, и спустя несколько лет ЕСПЧ должен выяснить, было ли нарушено право участкового на свободу слова. «Парк Гагарина» встретился с Алексеем Мумолиным, чтобы узнать, рассчитывает ли он на победу и видит ли изменения в работе МВД.
– Алексей Николаевич, как сейчас продвигается ваше дело в ЕСПЧ?
– Я сам узнаю то же, что известно по СМИ и от адвокатов из правозащитной группы «Агора», которые ведут мое дело. Дело наконец принято к рассмотрению Страсбургом, пока других новостей нет. Сложно сказать, сколько это займет по срокам. Какое бы решение там не приняли, я не огорчусь и не удивлюсь после того, что было пережито в российских судах. Но если будет принято даже частично положительное решение в мою пользу, то это был бы очень хороший сигнал. Что касается материальной компенсации, я об этом не думаю, я привык зарабатывать сам.
– Теоретически вы можете представить себя снова на работе теперь уже в полиции?
– Я считаю, офицер в моем возрасте и с моим опытом может принести обществу, гражданам пользу, но, честно говоря, не могу сейчас представить, что меня пригласят на работу. Это был бы прорыв, настоящий прецедент для всей системы. Ну и вообще, я уже во многом отпустил эту ситуацию, и каких-то надежд не испытываю.
– Если не секрет, чем вы сейчас занимаетесь?
– Теперь я индивидуальный предприниматель. Тольятти город автомобильный, и после увольнения я подумал, почему бы не организовать свое дело по ремонту машин, потому что руки всегда были рабочие. Оформил ИП, занимаюсь собственным делом. Надо кормить семью, у меня жена и трое детей.
– Какое-то давление в результате этой истории на вас оказывалось?
– Вы знаете, мое бывшее руководство прекрасно знает, как работает система, и в душе эти люди понимают, что я был прав. Но кто пойдет против системы? Конечно, после обращения и пикета, коллеги старались от меня дистанцироваться, но многие поддерживали на словах, жали руку: «ты молодец, что осмелился, но помочь ничем не можем». Думаю, в личном плане на меня не было никаких обид, и вряд ли кто-то стал бы ставить мне палки в колеса. Хотя поначалу были неприятные эпизоды, насколько мне известно, была попытка собрать какую-то компрометирующую информацию, попытаться как-то меня дискредитировать. Но я офицер, и всегда старался жить достойно и по закону. А эти люди, насколько я знаю из СМИ, сейчас сами пошли по коррупционным делам. В остальном все хорошо, я даже поддерживаю приятельские отношения с некоторыми бывшими коллегами.
– Как вы сами видите результаты вашего протеста, есть ли они?
– Думаю, отчасти после наших выступлений (помимо Мумолина с подобными обращениями выступили еще несколько сотрудников милиции из разных регионов – Авт.) и пошел процесс, который был назван «реформа МВД». Наверху осознали, что система не просто неэффективна, что внутри нее зреет заметное сопротивление. Мне сложно сейчас судить, я уже вне этой системы, но внешне больших изменений, увы, не вижу.
После того как Алексей Мумолин провел у здания мэрии Тольятти одиночный пикет с плакатом "Руководство УВД хочет заморить нас голодом, лишая денежных доплат", майор был уволен
Подробнее:http://www.kommersant.ru/doc/1643719
Вообще где-то 2009-2011 годы – это было время, когда, мне кажется, наше общество встрепенулось, повернулась лицом к европейским ценностям, посмотрело в сторону Европы, которая, я считаю, нам не враг. Сейчас все откатилось назад, к сожалению.
– Но ведь была проведена переаттестация, сокращение численности сотрудников...
– Сократили численность – но, как и везде, сократили «рабочий класс», как на том же АвтоВАЗе всегда сокращают. Руководящий аппарат, бюрократия живет так же. Даже когда я работал, элементарно в опорных пунктах не хватало людей. Участковый инспектор, чтобы работать качественно, должен обслуживать максимум три тысячи населения, а он обслуживает десять, а бывает и все двадцать, будучи при этом забитым бумажной волокитой. Я уже не говорю об оснащении – служебный транспорт, бензин, связь, компьютеры, базы данных. И «палочная система» никуда не делась. Я вспоминаю, какие абсурдные ситуации возникали, когда нужно было по плану сдавать по тридцать протоколов ежемесячно. Как хочешь, а найди тридцать нарушителей, и все тут! Вот идет работяга со смены с бутылкой пива, приходилось придираться, задерживать, писать протокол. Штраф, условно, сто рублей, и я из своего кармана ему эти же сто рублей отдавал. Потому что просто жалко человека, а я обязан собрать протоколы. Ну и сейчас, как я понимаю, происходят такие же вещи.
– Еще поменялось название...
– Нет, я считаю, название «милиция» нам исторически ближе. Переименовывать было ни к чему.
– Какие-то изменения в связи с кадровыми перестановками в руководстве местной и региональной полиции видите?
– Опять же со стороны мне показалось, что Солодовников оживил работу областной полиции, что нельзя не приветствовать. Ротация вообще штука полезная. Очень хочется, чтобы обычные люди больше доверяли полиции, прокуратуре и судам.
Владимир Мартыщенко
