Совсем скоро наше государство будет отмечать 20-летие Конституции. За эти два десятилетия Основной закон практически не менялся, за исключением последних лет, когда были внесены поправки, касающиеся изменения срока полномочий президента и депутатов государственной думы

Да вот на днях еще внесли коррективы в связи с объединением Высшего Арбитражного и Верховного судов. Накануне юбилея много разговоров о том, что Конституцию пора менять, что она устарела. Есть и другое мнение — что Основной закон лучше не трогать, что Конституция России отвечает всем демократическим принципам и жить по ней можно долго и счастливо. Обо всем этом «Парк Гагарина» накануне 20-летия Конституции расспросил доктора юридических наук по конституционному праву, экс-депутата четырех созывов губернской думы Наталью Боброву.

- Наталья Алексеевна, как вы считаете, соответствует действующая двадцать лет Конституция вызовам нынешнего времени? И верна ли точка зрения, что чем стабильнее Конституция, тем лучше?

- Если опираться на такую точку зрения, то самым стабильным является монархическое государство с сильным монархом во главе. К чему мы в общем-то пришли с нашей Конституцией. У нас президент — это фактически избранный монарх. Я к этой Конституции относилась отрицательно, когда она еще была в проекте. Говорить о том, что она не соответствует реалиям нынешнего времени, я бы не стала, потому что такая формулировка не совсем верна. Есть вопросы к тому, насколько правильно она была принята, хотя это уже ушло в историю. Тем не менее могу напомнить, что бюллетени были уничтожены через четыре месяца после голосования, хотя по закону должны храниться год. Есть версия, что Конституция на самом деле не была принята большинством. Но мы согласились с этими правилами игры, другой Конституции у нас нет, и как к основному документу государства и общества мы относимся к ней уважительно. Но как ученый я считаю, что мы пришли к такой системе отношений, когда президент правит страной в ручном режиме, потому что этому способствовало в том числе и содержание нашей Конституции. Стабильности она, конечно, тоже способствовала. Но в таком случае, может быть, честнее согласиться с тем, что мы нуждаемся в сильной руке, что и легализует, по сути, нынешняя Конституция, чем разговаривать о высоких принципах демократии, которые декларируются в начале ее текста, но не закрепляются в дальнейших статьях. Не лицемерить, а признать, что у нас Конституция, которая закрепляет сильную власть президента, несмотря на то что по теории разделения властей такой ветви власти нет. Хотя на самом деле у нас есть этот главный ствол, на который нанизана хилая законодательная власть, всемогущая исполнительная и весьма зависимая судебная власть.

- Действующая Конституция принята в 1993 году, в политически острых условиях. Это наложило на ее содержание какой-то отпечаток?

- Она и является отпечатком этих острых политических отношений и определенным итогом классовой борьбы...

- Классовой или клановой?

- И той, и другой. Как ни называй, можно назвать и группами людей, объединившимися в борьбе за власть. Одна узкая группа дорвалась до собственности и до ее приватизации на льготных условиях, а вторая, более значительная часть граждан, была отстранена от всего этого.

- Как вы считаете, сейчас уже созрела ситуация, чтобы Конституцию поменять или кардинально реформировать? И возможно ли, изменив Конституцию, уйти от ее известной декларативности к реальному соблюдению содержащихся в ней положений? Ведь сейчас, например, вряд ли кто из граждан России всерьез воспринимает такой конституционный постулат, что источником власти в нашей стране является народ.

- Чтобы основной принцип конституционного строя под названием народовластие действительно реализовывался и был инструментом регулирования общественных отношений, он должен поддерживаться всеми институтами общества и государства. На самом деле этого нет — будь-то проведение выборов или референдумов. У нас же референдум не проводился после 25 апреля 1993 года ни разу! В действующей Конституции даже не назван такой институт как Общественная палата. Это все говорит о том, что у нас имитация демократии. На самом деле многие демократические институты, названные в Конституции, плохо реализуются либо «спят». Например, совершенно спящей нормой оказались вроде бы обязательные послания Конституционного суда Федеральному собранию. По Конституции они должны быть ежегодными. Единственный и последний случай, когда такое послание было, - 1993 год.

- Но у нас гарант Конституции — президент, и в этом качестве он в Основном законе первым назван, и с посланиями ежегодно перед депутатами и сенаторами он выступает.

- Когда один человек является единственным гарантом всего и вся — и Конституции, и основных прав и свобод, и безопасности государства - это неправильно. Сегодня, может быть, президент замечательный, на которого кто-то молится и которому, наверное, стоит памятник поставить за то, что он не дал России распасться, как Советскому Союзу. А завтра у руля страны окажется какой-нибудь самодур, и что тогда? Это очень плохо, когда вся политическая жизнь нанизана на одну личность, это все чревато катаклизмами, когда эта личность уходит в историю. Вот в чем ущербность нашей Конституции.

- Так все-таки возможно в нынешних условиях разработать и принять новую Конституцию, которая бы не имела тех недостатков, которые сейчас в ней содержатся?

- Парадоксы действующей Конституции заложены в том, как она разрабатывалась и принималась. Напомню, что первоначально она разрабатывалась в 1993 году Конституционной комиссией, председателем которой был тогдашний президент Ельцин. Но он сам бросил этот проект в урну — то был парламентский вариант. И в срочном порядке Борис Николаевич, не отменив предыдущий, создал новый орган по разработке Основного закона страны — Конституционное совещание, которое тоже возглавил. И получилась Конституция с огромными полномочиями президента. В нынешних условиях ни один президент, будь то Путин или кто-нибудь другой, не согласится добровольно ограничить свою власть. Ведь речь идет о том, чтобы усилить парламент, который сейчас никакой роли не играет и лишь имитирует демократию. Народ рьяно ненавидит депутатов, и правильно делает. Ни на что они не влияют, кстати, сообразно нашей Конституции. Где формируются списки будущих парламентариев? На столе у исполнительной власти — у президента, у губернаторов. В реальности не законодательные органы контролируют исполнительную власть, как должно быть при настоящей демократии, а наоборот, исполнительная власть держит на привязи законодательную. Такое положение вещей реально действующую власть абсолютно устраивает, и она никогда от него сама не откажется. Такая Конституция в случае какого-то политического катаклизма способна только лишь самоотмениться.

- Это как?

- Ну, скажем, вдруг с президентом что-то случится, или волна народных возмущений страну захлестнет..

- Вы думаете относительно сытый российский народ сейчас способен оторваться от телевизоров и массово выйти на улицы, хлопоча о демократии?

- А кто мог предположить, что советская власть рухнет? Никто о таком даже помыслить не мог!

- А вот голос ученых-конституционалистов раздается по поводу несовершенства действующего основного закона?

- Раздается. 7 ноября, в преддверии 20-летия Конституции, состоялась встреча президента Путина с заведующими кафедрами конституционного права. В ней участвовали человек тридцать, в том числе и ведущий ученый-конституционалист Сурен Адибекович Авакьян. Он постоянно говорит о том, что Конституция РФ нуждается в серьезном реформировании. Президент на это ответил: реформирование возможно, но постепенно. Хотя, когда ему захотелось увеличить срок полномочий президента до шести лет и срок полномочий госдумы до пяти лет, изменения в Конституции приняли в спринтерские сроки. Все субъекты федерации наперебой демонстрировали свою лояльность, соглашаясь с этими поправками. А до этого фактически был мораторий на изменения в Конституции. А здесь действовали по принципу: если нельзя, но очень хочется, то можно. Опять же кому? Все той же власти, которая увеличением срока полномочий себя укрепляет. Есть и такие ученые, например, Сергей Шахрай, который участвовал в Конституционном совещании и сейчас называет себя единственным живым автором Конституции 1993 года. Вот он говорит, что в Конституции ничего менять не надо. Хотя в Конституционное совещание входило человек двести и все они считают себя авторами. Но есть такие ученые, которые настаивают на реформе Конституции, и не для того, чтобы раскачивать государственную лодку, а наоборот, чтобы она устойчивее плыла. Чтобы уберечь страну от потрясений.

- Вы упомянули Общественную палату РФ, создание и существование которой действующей Конституцией не «освящено». Никаких реальных полномочий у этого органа нет. Зачем Общественная палата вообще появилась?

- А вы помните, как она возникла? Общественная палата появилась на очередном витке укрепления вертикали власти, когда отменили прямые выборы губернаторов. И чтобы утихомирить возможное недовольство этим нововведением, создали это общественное новообразование. Таким дарением нового института как бы нивелировалось наступление на демократию. Но хочу сказать, что возникновение Общественной палаты симптоматично и указывает на то, что парламент в России ничего не значит. Если бы он функционировал, как подобает настоящему парламенту, выполнял свою роль в обществе, то не нужно было сочинять Общественную палату. Вроде бы стоило радоваться, что создан еще один демократический институт, но на самом деле это имитационный институт, который говорит понимающим людям о симптомах болезни под названием кризис конституционного строя.

- Записанные в нынешней Конституции некоторые права граждан энергично урезаются принимаемыми госдумой и заксобраниями регионов законами. Особенно в последние пару лет — в частности, право на участие в мирных митингах и демонстрациях. Возможность их проведения обставлена всевозможными ограничениями, и в результате почти любое такое массовое мероприятие — огромный риск для его участников. То есть от конституционного права граждан на свободу мирно собираться остались рожки да ножки. Разве не так?

- Совершенно верно, ограничений действительно появилось много — это и процедурные ограничения, и по времени проведения массовых акций, и территориальные. Но дело в том, что наступление на демократические права и свободы, записанные в Конституции, проходит не только на примере приведенной вами 17-й статьи Основного закона, то же самое можно проследить и на примере других статей. Думаю, стоит обратить внимание и на то, что за эти двадцать лет полномочия самих законодательных органов, как шагреневая кожа, уменьшались и уменьшались. И более того, сама законодательная власть с этим легко смирилась. Потому что там депутаты, избранные в соответствии с таким избирательным правом, которые иначе вести себя не могут.

- Но у нас же есть Конституционный суд, который обязан в соответствии с Основным законом страны следить за тем, чтобы конституционные нормы не попирались.

- Конституционный суд демонстрирует полную зависимость от исполнительной власти. А как иначе, к примеру, расценивать принятие КС двух противоречащих друг другу постановлений? В 1996 году принимается постановление о том, что нельзя избирать высшее должностное лицо субъекта федерации депутатами законодательного собрания региона — речь в нем, в частности, об Алтайском крае. Но когда Путин ввел институт наделения полномочиями, Конституционный суд, глазом не моргнув, постановил, что заксобрания могут это делать. Таким образом, Конституционный суд демонстрирует свою несамостоятельность. Даже встречи председателя Конституционного суда с президентом - вообще-то аномалия. С федеральным канцлером ФРГ судьи Конституционного суда не встречаются. Более того, в Германии Конституционный суд располагается в удалении от органов власти даже территориально, он находится не в Берлине, в лесу. Даже в этом есть некий элемент самостоятельности. И еще один момент. Я недавно узнала статистику: оказывается, за 2012 год в Конституционный суд поступило около 300 тысяч жалоб — страшная цифра. А рассмотрели они только триста. Получается, что рассматривается только одна жалоба из тысячи, остальные отклоняются секретариатом КС. Я тоже получила массу отказов из Конституционного суда. Вот тебе и гарант.

- То есть недовольство в обществе несоблюдением конституционных прав все-таки формализуется посредством направлением таких жалоб?

- Конечно. Это говорит о том, что у нас чрезвычайно не эффективная судебная власть. Ведь жалуются в КС чаще всего на судебные решения, на то, как реализуются основные права, свободы и законные интересы граждан. Не все еще обращения доходят до Конституционного суда — вы знаете, как сложно направить туда жалобу? Это только очень грамотный юрист может ее составить.

- А какие, на ваш взгляд, изменения необходимо и возможно, при нынешней власти, внести в действующую Конституцию?

- Прежде всего надо признать все избирательные законы конституционными, то есть, чтобы госдума принимала их не простым большинством голосов, как это сейчас делается, а двумя третями. У нас же сейчас избирательное право превращено в каучуковый инструмент политики. Конституционный статус выборных законов не позволит власти насиловать избирательную систему, как это сейчас происходит. Я об этом говорю уже двадцать лет. Ну нельзя избирательное право подстраивать под каждую новую политическую ситуацию. Если проследить историю избирательного права в современной России, то оно эволюционировало не в сторону развития демократии, а наоборот. Уничтожение строки «против всех», уничтожение порога явки для признания выборов состоявшимися. Последнее изобретение - введение муниципального фильтра законом о выборах глав регионов — это вообще издевательство над прямыми выборами.

Второй момент, нужно «оживить» в Конституции спящие нормы. Ну, например, те же ежегодные послания Конституционного суда. В сентябре в госдуму внесена законодательная инициатива о том, чтобы расшифровать, что должно содержать в себе послание КС. Законопроект этот очень осторожный и половинчатый, в нем, например, предлагается отражать состояние законности в стране за пять лет. С какой стати пять лет? Ведь в самой Конституции сказано: послания КС должны ежегодно отражать ситуацию с законностью. И то я боюсь, что его не примут. У нас законами становятся быстро только те законодательные инициативы, которые предлагаются президентом и правительством. А другие законопроекты годами пылятся в столах.

- Ну, может, это сложно Конституционному суду каждый год такой массив информации анализировать, или, скажем, анализ за пятилетний срок точнее покажет, где наиболее острые проблемы?

- Да ничего сложного там нет — отражать, какое у нас законодательство и как оно применяется. Но КС даже на это не решается.

- Потому что картина нарисуется страшная?

- Несомненно. Но в любой момент все это может заработать — для этого достаточно всего лишь политической воли. Когда были уничтожены одномандатные округа на выборах в государственную думу и смешанная избирательная система была полностью заменена на пропорциональную, я два своих созыва в губернской думе говорила о том, что это преступление против демократии. Наш голос - мой и других ученых-конституционалистов - был же услышан. Одномандатные округа возвращены, и на следующих выборах в госдуму 225 депутатов будут избираться как одномандатники.

- Но ведь есть мнение, что возвращение одномандатных округов - решение сугубо конъюнктурное и сейчас выгодно «Единой России», усилиями которой в свое время и была уничтожена смешанная система, а кроме того, это на руку прежде всего состоятельным людям.

- Совершенно верно. Сначала загнали себя в угол, строя партийную систему. Достроились до того, что правящая партия стала показывать устойчивое снижение рейтинга. Партийная система выстроена, и в этих условиях отчуждение власти и народа стало особенно заметно - статистика говорит о том, что лишь 4-5 процентов одобряют деятельность депутатов госдумы, а Совета Федерации — 2 процента. Это чудовищные цифры! Поэтому и возникла необходимость в усилении личностного состава парламента — чтобы там были люди, которым народ может посмотреть в глаза и лично с каждого спросить, что он сделал для своих избирателей. Как говорит Ройзман (Евгений Ройзман, известный оппозиционер, борец с наркоманией, в 2013 году избран главой г. Екатеринбурга — Ред.), партии в глаза посмотреть невозможно. Но опять-таки, одномандатные округа это благо в условиях нормальной избирательной системы. При нынешней избирательной системе, когда дается карт-бланш лжецам, клеветникам и денежным мешкам, есть большая вероятность того, что среди этих 225 депутатов будет много тех, кто обманывает своих избирателей, дает заведомо не выполнимые обещания, те, кто будут забрасывать население подачками. И все равно это лучше, чем полное избрание думы по партспискам.

- Вы в начале разговора упомянули, что конституционное право народа на проведение референдума по факту является декларативным. Можно ли, на ваш взгляд, какими-то изменениями Конституции придать этому праву реальный характер?

- Вот как раз в этом плане Конституцию трогать не надо, нужно изменить закон о референдуме. Конституция как раз говорит, что референдум — прямая форма демократии. Но сам закон о референдуме фактически не позволяет его провести.

-  А куда же в таком случае смотрит Конституционный суд?

- Конституционный суд рассматривает только обращения. Если обращение такого содержания поступит, тогда, возможно, этому уделят внимание в КС. Но не было обращения в КС по закону о референдуме, к великому сожалению.

- А у нас в стране вообще есть политическая и правовая культура доводить дело до конца, в случае если нарушаются конституционные права граждан? Почему на митингах представители оппозиционных партий по поводу невозможности проведения референдума регулярно возмущаются — те же коммунисты, например, а в Конституционный суд ни ногой?

- У нас очень низкий уровень политической и правовой культуры. Я уж не говорю обо всем населении. Я вот преподаю среди тех, кто работает в муниципальных органах власти. Они, например, говорят, что отмена избирательного залога — это благо. Когда Дмитрий Медведев, будучи президентом России, в послании озвучил инициативу об отмене избирательного залога, ему все аплодировали. Обертка у этой отмены была больно красивая - деньги не должны быть главным фактором для участия в в выборах. Но кто знает, о чем реально идет речь, должен был заплакать. А дело в том, что избирательный залог был препятствием для власти для отмены регистрации в качестве кандидатов в депутаты самых независимых людей. Потому что подписи их избирателей в подписных листах можно браковать под любым предлогом, и единственной возможностью зарегистрироваться для таких независимых людей был залог. Что плохого в нем было? Ведь если такой кандидат не набирал определенного процента голосов, залог шел в доход государства. На самом же деле отмена избирательного залога явилась еще одним инструментом каучукового избирательного законодательства, которое может быть изменено простым большинством голосов депутатов госдумы. Пользуясь правовым бескультурьем нашего населения, власть просто насилует избирательное право, как ей заблагорассудится. В свое время Константин Алексеевич Титов дал определение грязной избирательной технологии — это использование невежества избирателей. И я с ним совершенно согласна.

- Через две недели на государственном уровне будет отмечаться 20-летие Конституции России...

- Уже отмечается. По всей России проходят научные конференции, в Санкт-Петербурге Конституционный суд в Константиновском дворце провел торжественное собрание по случаю этого юбилея с приглашением международной общественности. Президент Путин, как я уже сказала, встречался в начале ноября с завкафедрами конституционного права. Наверное, и в Кремле ближе к дате какое-то мероприятие организуют.

- Лично для вас как ученого-конституционалиста и человека что это за день - 12 декабря? Праздник?

- Конституция для любого конституционалиста — это хлеб. И поэтому мы должны молиться на Конституцию как на Библию. Основной закон страны — ведь не только зафиксированный результат соотношения социально-политических сил, и в этом смысле мы понимаем, почему у нас такая Конституция, и ее критикуем. Но Конституция, помимо всего прочего, является для нас основным действующим правовым документом. На нее можно напрямую ссылаться в правоприменительной практике, в судах, во всей государственной практике. Поэтому Конституция для нас еще и инструмент защиты прав и свобод личности.

Сейчас государственным праздником 12 декабря не является, это рабочий день. А в советское время его праздновали 5 декабря. У меня мама родилась в этот день, и я помню, хоть и была тогда маленькой, мои родители всегда поднимали тост за Конституцию. Наверное, этими тостами и родили во мне конституционалиста.

Беседовала Наталья Ульянова