В пятницу, 24 августа, вынесено решение по иску предпринимателя Алексея Веймана к блогеру Валерию Крючкову

На очередном (и как оказалось, последнем) заседании суда по иску Алексея Веймана к Валерию Крючкову царила весьма оживленная атмосфера. Журналистов было даже больше, чем на предыдущем заседании, что немудрено. Буквально за несколько дней до заседания в интернете появилось записанное скрытой камерой видео с откровениями Крючкова относительно процесса, после чего образ идейного борца за свободу слова несколько потускнел. Желающие могут найти видео и сделать собственные выводы относительно моральной стороны поведения блогера-коммуниста в этой ситуации. А у правоохранителей, очевидно, должны бы возникнуть вопросы к автору этой скрытой съемки - статью 137 УК РФ пока никто не отменял.

Но этот скандальчик, хоть и привлек дополнительное внимание прессы к слушаниям, непосредственного отношения к сути иска не имел. Напомним, Алексей Вейман, предприниматель и перспективный член «Единой России», предъявил иск о защите чести, достоинства и деловой репутации. За то, что активный коммунист Валерий Крючков на основании публикаций СМИ последних лет рассуждал в своем блоге о принадлежности единороса Веймана к новокуйбышевской преступной группировке. Но рассуждал, как выражаются юридическим языком, на уровне «оценочных суждений», то есть факты не выдумывал, а интерпретировал и анализировал сведения, находящиеся в открытых источниках. И, соответственно, эти сведения таким образом распространял. А за распространение не соответствующей действительности информации можно подать в суд. Что Вейман и сделал, потребовав от Крючкова опровергнуть изложенные сведения и выплатить 1 рубль за моральный ущерб. Правда, есть тут один нюанс, но о нем — ниже.

К пятничному заседанию сторона истца дополнительно уточнила исковые требования (те высказывания, которые требовала опровергнуть) — их стало несколько меньше, некоторые претензии из иска были исключены, появились и некоторые новые. Например, теперь требовалось опровергнуть фразу Крючкова «мне позвонили с «Самара-Нафты» и сообщили, что 6 июня Веймана с позором выгнали из компании» (крупнейший акционер «Самара-Нафты» - американская корпорация Hess, и именно к ней были обращены вопросы публикации «Форбс» о связях менеджмента «Самара-Нафты» с новокуйбышевской оргпреступностью). В опровержение позорного увольнения истец предъявил трудовой контракт с дополнительным соглашением, согласно которому он уволен 1 июня по собственному желанию, и вдобавок ему выплачена при увольнении компенсация свыше миллиона рублей. 

Сторона истца представила также второе заключение специалиста-филолога относительно высказываний Крючкова в своем блоге. Первое заключение специалистов (созданное неким обществом с ограниченной ответственностью), предъявленное истцом ранее, было на предыдущем заседании суда нещадно раскритиковано экспертом, которого вызвала сторона ответчика. На этот раз истец обратился в государственное учреждение - Чувашскую лабораторию судебной экспертизы. Заключения специалиста были приобщены к материалам дела, хотя повторяли недостаток предыдущего исследования - их проводил только специалист-лингвист, в то время как для полноценного заключения требуется комплексное исследование с привлечением, как минимум, еще и специалистов-психологов.

Слушание по существу дела напоминало взаимную пикировку. Стороны задавали друг другу каверзные вопросы, иногда, кажется, даже не имеющие прямого отношения к делу. Более успешным в этой дуэли выглядел защитник блогера Павел Афанасьев, который периодически ставил в тупик истца и его представителя. В частности, они не смогли дать внятного ответа на вопрос, почему на автомобиле «Мерседес», принадлежащем Вейману (факт принадлежности он признал) катается и даже попадает в ДТП некий Суслин (ранее судимый гражданин, имеющий отношение к новокуйбышевской ОПГ «Индейцы», с которым, как ранее утверждал Вейман, он не знаком). Запуталась представитель истца и в ответе на вопрос, какой юридический смысл имеет термин «чернящие сведения», приведенный в представленном заключении филолога из Чувашии. Пришлось судье Роману Булыгину прекратить мучения адвоката, сформулировав: «Вы имеете в виду, что это оценочное мнение эксперта?»

Не слишком убедительно звучал и ответ истца относительно свидетеля Солдатскова. А именно, ответчик интересовался, как удалось найти и доставить свидетеля в суд, сам ли он писал свои письменные объяснения, также представленные стороной истца. Вейман довольно расплывчато ответил в духе «мои юристы этим занимались, я не в курсе». Сидящая рядом с ним представитель «его юристов» не стала дополнять это объяснение. Позже снова был вызван по просьбе истца свидетель Солдатсков. Тот самый, который сначала опознал Веймана и представителей ОПГ Плужнова и Коптелова среди рейдеров, нагрянувших на базу ООО «Коралл» летом 2009 года. Правда, после нападения на него спустя некоторое время неустановленных бандитов Солдатсков от своих показаний отказался и в суде заявил, что Веймана среди приехавших на базу не видел. Отвечая на вопросы стороны ответчика, Солдатсков тоже слегка запутался и так и не смог удовлетворительно объяснить, почему в письменных его объяснениях, написанных лично им (как он утверждал), он обозначен как «Эдуард Николаевич», хотя в реальности — Эдуард Дмитриевич. А выступить свидетелем по этому делу Солдатсков, с его слов, решил совершенно самостоятельно, такова его гражданская позиция. И в самом деле — надо же защитить честнейшего человека, подающего (подававшего, скорее) надежды функционера «Единой России» Алексея Веймана от «чернения»!

В процессе слушаний по существу дела и в прениях стороны приводили множество доводов, разной степени важности и убедительности, все и не перечислишь. Но основная позиция стороны ответчика была изложена предельно внятно и выглядела практически безупречно. Тут как раз и выяснился тот самый нюанс, о котором шла речь выше. Статья 152 ГК РФ предусматривает ответственность за распространение порочащих сведений о гражданине. В разъяснении Верховного суда РФ говорится, что ответчиком по таким делам является автор, источник, А ТАКЖЕ распространитель недостоверной информации. Очень странно, заявила сторона ответчика, что в данном случае имеется попытка привлечь к ответственности не автора, не первоначальный источник, а только распространителя информации, которая, к тому же, по-прежнему находится в открытом доступе, никем не опровергнута и не признана недостоверной, порочащей или не соответствующей действительности. Еще более странно, что истец не согласился с ходатайством о привлечении в процесс в качестве соответчиков тех СМИ, которые являлись первоисточниками изложенной в блоге Крючкова информации. Что же касается комментариев блогера к приведенным фактам — то, согласно законодательству, личное мнение, оценочное суждение не может являться основанием иска по статье 152 о защите чести, достоинства и деловой репутации.

Таким образом, получается, что истец пытается притянуть Крючкова к ответу за наличие собственного мнения по теме и за распространение достоверной информации, ибо возможная недостоверность ее могла бы быть определена только в ходе судебного заседания с участием первоисточников — СМИ. Которые, кстати, согласно закону «О средствах массовой информации», обязаны проверять сведения перед их публикацией. Возможно, именно то, что СМИ могли бы предъявить доказательства опубликованных сведений, заставило единороса Веймана предъявить иск тому, кто, по определению, таких доказательств предъявить не может (впрочем, и не обязан). Но в случае, если бы суд вынес решение в пользу Веймана, оно могло бы стать для предпринимателя хорошим подспорьем. Ведь при таком решении суду волей-неволей пришлось бы давать оценку достоверности/недостоверности приведенных первоисточниками (то есть различными СМИ) фактов, и, видимо, признать их недостоверными. А с таким судебным решением можно было бы уже бросаться на штурм самих СМИ — ведь суд-то признал сведения не соответствующими действительности!

К счастью, судья Роман Булыгин очень взвешенно подошел к рассмотрению вопроса и не попался в этот юридический капкан, приготовленный стороной истца. Подробная мотивация решения судьи станет известна несколько позже, но резюмирующая часть такова: отказать в иске предпринимателю и единоросу Вейману в полном объеме.

Таким образом, излишне самоуверенно взявшийся судиться со «слабым» (как ему казалось) противником Алексей Вейман получил совсем не то, чего, очевидно, ожидал. Вместо вожделенного решения суда с требованием опровержения распространенных блогером фактов — повышенное внимание СМИ к деятельности предпринимателя-единороса (которая, действительно, вызывает множество вопросов), многократное увеличение числа публикаций с упоминанием Веймана в не совсем приятном для него контексте, повышенное же внимание к качеству кадрового отбора нашей увядающей «партии реальных дел», репутационные потери «Самара-Нафты», «Единой России» и самого Алексея Веймана...

Приятно и то, что, несмотря на непрецедентный характер российского судопроизводства, такие судебные решения все-таки порождают определенную судебную практику, на которую можно будет ссылаться не только блогерам, но и СМИ при попытках политиков устанавливать цензуру информации посредством суда. Ведь попытка привлечь к суду распространителя считающейся достоверной информации — то же самое, что придираться к производителям телевизоров за содержание телевизионных программ.

И последнее. Косвенно суд лишний раз напомнил, что близость к корпорации «власть» - это не только приятный и выгодный бонус, но и определенная ответственность. И что человеку, в эту корпорацию рвущемуся, лучше либо быть безупречным, либо спокойно принимать повышенный общественный интерес к своей персоне.

Роман Хахалин