Бессмысленная и беспощадная волна прокурорских проверок некоммерческих организаций, идущая по России, накрыла и Самару.

Начавшиеся в марте проверки российских НКО прокуратурой довольно длительное время были покрыты флером загадочности. То есть все прекрасно понимали, что главной целью проверок является доставить максимальные затруднения независимым от государства НКО, как правило, занимающимся правозащитой в ее различных аспектах. Остальные проверяемые организации, образовательные или национально-культурные, попали под это прокурорское цунами, судя по всему, лишь для вида. То есть, чтобы нельзя было сказать, что эти проверки — целенаправленное преследование лишь тех НКО, которые борются с произволом государства в различных сферах жизни. Тут надо отметить — никого это не обмануло. Истинная цель проверок — затруднить, а то и прекратить работу независимых НКО, стала секретом Полишинеля.

Но вот в том, что касается формальных оснований для таких массовых прокурорских проверок, НКО и представители гражданского общества тщетно пытались разобраться более недели. Ведь согласно закону о прокуратуре, основаниями для внеплановой проверки может стать лишь заявление о том, что та или иная организация нарушает закон. В течение десятка дней генеральная прокуратура не хотела признаться в том, что задание на проверки прокуратурам регионов выдала именно она. В течение десятка дней ничего не могло (или не хотело) пояснить по поводу уже идущих проверок и министерство юстиции. В общем, логика есть — когда совершаешь от лица государства что-то сомнительное с точки зрения законности, лучше это не комментировать.

Проверки проходят более чем в двадцати регионах, проверены уже несколько сотен организаций. Степень жёсткости проверок разнится: от формального запроса уставных документов до полномасштабного визита прокуроров, представителей минюста и приданных им на время санинспекторов, инспекторов по труду, пожарных и т. д.

Главное — найти хоть что-то, за что можно предъявить организации претензии. Попутно изрядно потрепав нервы и заставив людей предоставить гору ненужных бумаг (ау, электронный документооборот в госструктурах!).

В Самаре проверкам подверглись несколько организаций, и не было никаких сомнений, что Ассоциация в защиту прав избирателей «Голос» обязательно попадет в их число. Так и случилось. Первоначально проверка в «Голосе» была назначена на 21 марта. Но в этот день в офисе «Голоса» собралась группа поддержки из независимых журналистов и гражданских активистов. Видимо, такое внимание общественности смутило скромных сотрудников прокуратуры и они перенесли свой визит. Появились в «Голосе» неделей позже, в четверг, 28 марта.

Помощник прокурора Антон Горлов привел с собой не только человека из управления минюста по области, но и съемочную группу телеканала «Губерния». Целью мастеров телекамеры и закадрового текста был, судя по всему, обличительный репортаж в духе энтэвэшной «Анатомии протеста», но то ли у Татьяны Потоцкой не хватило творческой потенции на такую безудержную ложь, то ли сыграло свою роль то, что руководитель «Голоса» Людмила Кузьмина вела себя с проверяющими твердо, но спокойно и корректно — сюжет на «Губернии» вышел вялым и малосодержательным.

Собственно, таким же был и сам визит проверяющих. Они явно не понимали, что конкретно им хотелось бы проверить, поэтому пытались проверять все. Но некоторую пользу из этого появления проверяльщиков извлечь все же удалось: Людмила Кузьмина сделала ксерокопию документа, явившегося основанием проверки. Это оказалось «задание» областного прокурора. Правда, касается оно противодействия экстремизму и проверки организаций именно на этот предмет. Какие основания у прокуратуры подозревать в экстремизме «Голос», занимающийся наблюдением за ходом выборов и фиксацией нарушений, совершенно непонятно. Хотя, возможно, в глазах действующей власти именно граждане, которые хотят, чтобы выборы проходили честно и без нарушений, и являются самыми злостными экстремистами.

Кроме того, в задании есть и такие строки: «О проведении проверки исполнения законодательства об оперативно-розыскной деятельности и уголовно-процессуальной деятельности правоохранительными органами при выявлении, предупреждении, пресечении, раскрытии и расследовании преступлений, связанных с деятельностью экстремистских сообществ и организаций». То есть вроде бы прежде всего прокуратура должна наведаться к правоохранителям-антиэкстремистам, в Центр по противодействию экстремизму ГУ МВД по области. Но в ГУ МВД «Парку Гагарина» сообщили, что подобный интерес прокуратуры к работе Центра «Э» не отмечен. Проще говоря, эти многозначительные строки в «Задании» - тоже всего лишь для вида, а истинная цель, похоже, — доставить проблемы независимым правозащитным НКО.

В «Голос» проверяющие обещали наведаться еще раз — на месте не оказалось бухгалтера, к которому якобы тоже есть какие-то вопросы. То, что налоговая инспекция в данный момент проводит доскональную и тянущуюся уже больше месяца проверку «Голоса», прокурорских не впечатляет — у них же задание. По борьбе с экстремизмом. Во главе которого в области, судя по всему, именно «Голос».

Роман Хахалин

Комментарии

Павел Чиков, руководитель Межрегиональной ассоциации правозащитных организаций АГОРА:

- Бумага эта интересна прежде всего тем, что это копия задания Генеральной прокуратуры, то есть такая же бумага отправлена всем прокурорам регионов страны, а те перенаправили ее своим подчиненным. Второе — из нее следует, что обоснование, которое дает проверкам генпрокуратура, не соответствует тому, что объяснял президент Владимир Путин на встрече с Уполномоченным по правам человека Владимиром Лукиным. Напомню, он заявил тогда, что это проверка НКО на предмет ведения политической деятельности на иностранные средства. А прокуратура, как следует из этого документа, проверяет их на соблюдение законодательства о борьбе с экстремизмом. Получается, что прокуратура вводит в заблуждение НКО относительно оснований проверки? Третье — само задание противоречиво. С одной стороны, речь идет о соблюдении антиэкстремистского законодательства, с другой — видно, что проверки идут по гораздо более широкому спектру. Кстати, из того же задания следует, что помимо НКО прокуратура должна проверять еще и полицейские центры противодействия экстремизму, насколько они хорошо выполняют свою работу. Происходит ли это? Сомневаюсь.

Еще один момент. Я убежден в том, что само такое задание генпрокуратуры не основано на законе. Проверка на экстремизм может проходить лишь в случае, если наличествует информация о фактах нарушения закона. Очевидно, что в данном случае ничего подобного нет. Прокуроры приходят для того, чтобы найти хоть какие-то нарушения, а это уже превышение полномочий.

Формальным итогом проверок станет отчет генпрокуратуры с указанием, сколько организаций проверено и сколько нарушений законодательства выявлено. Каким образом этот результат будет в дальнейшем использован политически — это вопрос. В любом случае преследуется еще и пропагандистская цель — проассоциировать НКО с нарушениями закона (а уж насколько существенны эти нарушения — не столь важно). Главное, что прозвучит — прокуратура проверила НКО на соблюдение антиэкстремистского законодательства и выявила множество нарушений.

Людмила Кузьмина, координатор Ассоциации в защиту прав избирателей «Голос» :

- На прошлой неделе проверяльщики обещали появиться вновь усиленной бригадой, но пока не приходили. Зато в рамках налоговой проверки «Голоса», которая идет уже три недели, наших наблюдателей вызывают на «допрос по поводу налогового правонарушения». Хотя никаких правонарушений нам не предъявляли — ни письменно, ни устно. Я знаю, как мы ведем дела, и уверена, что никаких нарушений мы не допускали, действовали четко в соответствии с законом. Поэтому эти «допросы» я воспринимаю как акт устрашения.

Что же касается прошлого четверга — мне кажется, появление представителя минюста вместе с прокурором вообще незаконно. Да, прокурор имеет право прийти, и он показал это самое «задание», на основании которого явился. Но вот представитель минюста, кроме личных документов, не представил никакого обоснования своего появления. Кроме того, минюстовская проверка у нас закончилась 28 декабря. Внеплановые проверки не нужны или должны быть серьезно обоснованы.

«Задание» прокуратуры связано с поиском экстремизма, терроризма. Тогда при чем тут финансовая проверка? Это тоже, я считаю, незаконно.

Это в чистом виде акция устрашения. Поэтому сейчас я отправляюсь на почту и направляю жалобы Уполномоченному по правам человека в РФ Лукину и Уполномоченному по правам человека в области Ирине Скуповой — по поводу того, что наших наблюдателей таскают на «допросы» из-за каких-то налоговых правонарушений.

Я считаю, что цель этих проверок - дискредитировать независимые НКО и затем подменить их различными провластными организациями. Трагедия в том, что я ровно ту же ситуацию помню в последние месяцы власти КПСС. Все это уже пройдено. Тогда точно так же пытались дискредитировать нас, задерживали, заводили уголовные дела (мы тогда боролись за возвращение имени Самара), в газетах писали, что мы все наркоманы и алкоголики.

Если объективно посмотреть на страну — нет тут никакого экстремизма. Просто все эти борцы с экстремизмом создают себе работу, обеспечивают новые рабочие места, одновременно занимаясь устрашением всех, находящихся выше по вертикали власти. И вот так они друг друга магнетизируют этим страхом перед экстремизмом.