Василий Егорович Крестин всю жизнь проработал на самарском моторостроительном заводе имени Фрунзе

 Ему было уже за 80, когда он все-таки ушел на заслуженный отдых — руководство цеха держалось за него до последнего, но пора было о здоровье подумать. Более чем за полвека Василий Егорович успел потрудиться на разных должностях, детально изучил практически все аспекты производства, а сегодня сохранил ясную память и критический ум, имея свой взгляд на многие проблемы как родного предприятия, так и страны в целом. «Парк Гагарина» начистоту поговорил с ветераном о прошлом и настоящем, о престиже рабочих профессий, трудовой дисциплине и современной политике.

- Василий Егорович, как вышло, что вы всю свою жизнь связали с одним предприятием?

- Сам я из Пензенской области, а в Куйбышев приехал в 1947 году, поступил в индустриально-педагогический техникум. Со второго курса меня призвали в армию и направили в вольскую школу авиационных механиков, что в Саратовской области. Школу эту закончил с отличием. Там я с конструкцией двигателя и познакомился. И все время голову ломал, как же делают такие хитрые вещи. Потом поступил на завод «Моторостроитель» и уже начал кое-что соображать. Пришел на завод в 1957 году бригадиром – это марка вспомогательного рабочего, а через пару лет уже стал старшим мастером. Начальник механического цеха видел, что я не жду, пока мне вопрос зададут, а делал сам, мельтешил постоянно, в общем, мной довольны оставались. Большим начальником я не был, но где бы ни работал, меня все уважали. Месяца 4-5 поработал бригадиром, потом 8-й разряд (высший) получил, поработал старшим нормировщиком цеха, а через год начальник говорит: «Хватит там сидеть на антресолях, иди в цех старшим мастером». Перепрыгнул сразу через мастерскую ступень, наверное, значит, неплохо работал. И учился в институте на вечернем. В политехе. По специальности инженер-механик, 6 лет отбарабанил. Перед защитой диплома меня пригласил начальник цеха – я перевелся начальником бюро труда и зарплаты. Там полегче было. Старшим мастером одновременно делать диплом и учиться — тяжело, крутишься, вертишься, как белка в колесе. А когда защитился, снова на производство вернулся, в механо-сборочный. Опять старшим мастером, замначальника цеха...

А работа тогда была канительная. Это сейчас мы ни черта не делаем, а тогда каких только двигателей не выпускали. Некоторые из них до сих пор по всему миру используются. Начиная с первого спутника Земли и заканчивая нынешними космонавтами - всех запускают двигателем, который мы с 1958 года производим.

Еще мне предлагали, когда я был старшим мастером и учился, аспирантуру и работу на кафедре в политехе. А я хожу по цеху – все знакомо, зачем уходить, менять что-то... Потом думал, что, может, неправильно тогда поступил.

- Думаете, было бы лучше?

- Наверное было бы, защитил бы диссертацию… Но что сейчас руками-то махать? Все равно былого не воротишь. Короче, так и остался на заводе. Одно время работал начальником инструментального отдела. Это натуральный сумасшедший дом. Работа была ужасная. Мы делали приспособления и инструменты для изготовления всей продукции, изготовляемой на заводе.

Но самая интересная работа для меня была начальником цеха. Там непосредственно с людьми контактировать нужно. Все время на ходу, все время в движении. Помню, как впервые в цех пришел. Это натуральный кабак был! В семь утра уже пьют. На столе расточного станка бутылка, закуска… Начал с того, что выхватил у работяги из рук бутылку, об станину разбил. «Егорыч, ты чего творишь, оставь похмелиться», - сразу заголосили. А я пригрозил, что завтра, если повторится, бутылку об голову бить буду.

- И как вас после этого восприняли в коллективе?

- Не важно, как меня приняли. Главное – как проводили. А проводили хорошо. Поначалу же дисциплиной, конечно, пришлось заняться крепко. И по душам говорил, и ругал, и наказывал. Раньше как было? Прогул оформили – автоматом лишают премии. Я за последний год отчеты посмотрел, так 25 процентов рабочих не получали тринадцатой зарплаты. То есть даже официально прогуливали. А когда стал глубже разбираться, выяснил, что утаивалось многое. Человек на работу поленился пойти, ему отгул пишут. И я начал с этим бороться.

Старших мастеров предупредил: если сегодня не написали заявления на завтрашний отгул и не вышли – прогулы будем ставить. И ставили. Рабочие, конечно, приходили спорить, в профком, говорят, пойдем жаловаться. А по мне хоть в Организацию Объединенных Наций! Потом одумывались. Придут, покаются, гулять перестают. В итоге с 72 прогулов за квартал до 3-4 снизили показатель. Люди стали побаиваться.

- А пьянки как побороли? Первая угроза подействовала — бутылки об голову?

- Не подействовала. Я с алкоголиками сам сделать ничего не мог – они брыкаются, расползаются, как тараканы. Так я стал вызывать машину из вытрезвителя. Завод-то военный, но договорился с начальником охраны, тот добро дал. Ну и как напьется кто на работе – звоню в медвытрезвитель, оттуда прямо в цех приезжают и у всех на глазах рабочего увозят. Тут уж все по стойке смирно стояли, никто не дергался.

Месяца три практиковал это, и пить на работе прекратили. Дела в цехе сразу пошли в гору. За дисциплиной я следил строго, хотя за мелкие нарушения, в том числе производственные, никогда не наказывал. Когда надо – поговорю, если следует – отругаю. Рублем не карал никогда. Только если напился или прогулял. Но это уже выбор самого рабочего.

В итоге планы стали выполнять. Если заводское начальство раньше не вылезало из цеха, то теперь забыло про нас. Отношения с рабочими тоже наладились – поняли, что я без повода кобелей спускать не буду. Ну и поводов этих старались не давать.

- Долго вы начальником цеха трудились?

- Восемь лет. Причем до меня за пять лет шесть начальников сменилось. Лучшим показателем моей работы считаю то, что по ее итогам попал на районную доску почета. Так-то награды и благодарности были и другие, но эта для меня самая ценная. Только на нашем заводе больше полусотни начальников разных цехов было, и вообще на рабочей Безымянке промышленных предприятий полно, а выбрали именно меня. Видимо, не зря трудился.

А потом мне просто надоело, и я с должности ушел. Руководить людьми – дело хоть и интересное, но непростое все-таки, выматывает. Сначала пошел инженером подготовки производства, потом еще разная работа была. В итоге вернулся в свой же цех, но уже слесарем-инструментальщиком. Мне уж за 70 было, люди удивлялись - вроде старик, да все чем-то занят. А у меня подход такой. Если нет работы, так найди ее, не будь бездельником.

- Сегодняшней жизнью завода интересуетесь?

- А как же. И с людьми созваниваюсь, и что пишут о предприятии слежу. Там директор одно время был поставлен – совершенно некомпетентный человек. За 2010 год, например, завод не сделал не только ни одного авиационного двигателя, но даже для газоперекачки ни одного не выпустили. А раньше мы в год таких по 120 штук выдавали. Это кроме того, что ежемесячно делали по 8-9 двигателей для ТУ-195, плюс по 25 ракетных.

Сейчас директор другой, старательный, дело свое знает. Из Москвы его сюда привезли – он там гендиректором завода работал. Вот этот сейчас весь навоз тут и разгребает, да, говорят, еще как. И все равно до авиационных двигателей так дело и не дошло до сих пор. Но хотя бы навел порядок с зарплатами и дисциплиной, производство тоже налаживается У проходной появились объявления, что требуются рабочие разных специальностей.

- В советское время, которое я почти не застал, рабочие профессии, вроде бы, были в почете. А сейчас, на мой взгляд, не очень. А на ваш?

- С прошлым сейчас и сравнивать нечего. Наша  власть сегодня здорово критикует то время. Но, критикуя, надо создавать и что-то свое, новое. А этого ни в одной плоскости нет. И это уже получается не критика, но критиканство. Взять тот же жилищный вопрос. Раньше квартиру получить было можно, а сейчас попробуй заработай на нее. Если о рабочих профессиях говорить, то куда человеку на работу идти? Промышленность-то развалили – нет ее. Равно как нет фундаментальной науки, сельского хозяйства, образования. Ученые разбежались по заграницам, технику страна закупает там же, сама ничего не делает. Обратите внимание, лауреаты нобелевских премий, которые родом отсюда, получают награды уже за рубежом.

- Но о каком-то непрерывном и даже стремительном росте нам все-таки говорят из телевизора...

- О росте квартплаты! С 2003 года уже в десять раз выросла. А благополучие соразмерно не увеличивается. Треп один остался. Путин – самый натуральный говорун получается, сейчас объясню, почему. У нас в доме на четвертом этаже жил инвалид войны первой группы - Великой Отечественной войны. И как-то слышу, пенсию у него отняли. Вышел закон, что инвалиды войны, не имеющие пятилетнего трудового стажа, пенсии лишаются. А его в 18 лет как призвали на фронт, так потом под Смоленском кисти рук и оторвало. Парню двадцати не было. Куда его потом без рук возьмут, стаж этот зарабатывать?

Я писать начал. В союз ветеранов области, в госкомитет федерального уровня, в газету «Труд», Грызлову, депутатам – всего в шестнадцать адресов. Ни одна, простите, «скотина»… Никто мне не ответил. Коллективное письмо Путину отправили в 2005 году – 70 подписей собрали по дому. До сих пор ждем ответа. В итоге помощи добились лишь через председателя правительства тех лет - Сергея Сычева, начали ветерану нашему выделять деньги из областного бюджета. Но ладно я настырный, настоял, чтобы человеком занялись. А ведь таких, как он, на тот момент 600 человек в стране было. Что делать остальным? Зато Путин с телевизора заявляет, что проблема пенсий инвалидов решена, что получают те свои девять тысяч. Говорун он. Это у него хобби такое - по телевизору выступать. То на дно Байкала опустится, то ошейники тиграм привязывает…

- ...сельхозкультуры еще на комбайне собирал, помнится.

- Да, будто это все президентские дела и нету специалистов, кто бы ими занялся. Зато на экране показывают. Вот, летит Путин на ТУ-160, улыбается при этом, довольный. И что изменилось от этого полета? Почему самолеты-то эти не делают? Болтают все, что помогут авиации, ага, ждите.

Уничтожено производство, страна из великой державы, которая поставляла свои станки в 74 страны мира, превратилась в поставщика сырья. На нанотехнологии разве что денег не жалеют. Читал в газете, что Чубайс предложил новинку: обрабатывать режущий инструмент нитридами титана. Я лично этим занимался у себя на заводе в семидесятых годах прошлого века.

- Ничего себе инновация!

- Такую же новинку Путину в 2008-м предъявили. Ему в ФИАМ показали лопатку турбины первой ступени современного двигателя. Ее мы тоже с семидесятых делаем. Так что рабочие специальности не нужны, в первую очередь, наверху, потому как никому не нужно производство. А значит, не будет и желающих устроиться на пустующий завод.

Беседовал Дмитрий Караулов