Сергей Симак начал свою общественную карьеру на ниве экологии во втором классе школы, записавшись в юннатский кружок. Сейчас он один из лидеров российского и международного экологического движения. А недавно избран членом Общественной палаты Российской Федерации. Но говорили мы с ним не о карьере и славном жизненном пути, хотя и этой темы, конечно, не обошли, а о том, что делает Самарский социально-экологический союз, председателем Совета которого является Сергей Симак. И немного о политике.

- Сергей Владимирович, насколько мне известно, вы являетесь сопредседателем Международного и Российского и председателем совета Самарского социально-экологического союза, членом Координационного совета Гражданского форума «ЕС-Россия», Общественной палаты Российской Федерации, Общественной палаты области, рабочей группы по экологии совета по развитию гражданского общества и правам человека при Президенте РФ, членом аналогичного совета при полпреде Президента в Приволжском федеральном округе. Вы сами-то все ваши общественные звания и должности помните?

- Пытаюсь не забывать!

- Как все успеваете?

- А мне некогда размышлять на эту тему, я просто делаю то, чего нельзя не делать. К тому же эти структуры разные. Например, совет по развитию институтов гражданского общества ПФО в какой-то степени формальный орган, работающий очень эпизодически. А общественные палаты – и областная, и федеральная, и прочие советы для меня, по большому счету — всего лишь средства. Кто-то, может быть, рассматривает членство в федеральной Общественной палате как статусную должность, «погоны», но для меня это прежде всего инструмент, который с большей или меньшей эффективностью можно использовать для решения тех проблем, которыми я и без того занимался и занимаюсь. Статус члена российской Общественной палаты просто дает возможность вынести эти проблемы на более высокий уровень, в поле общественного внимания, в том числе и в средствах массовой информации, и попытаться привлечь к их решению власти или бизнес, которые в иных случаях, к сожалению, не слишком охотно откликаются на инициативы общественников.

- Можете привести примеры успешного использования этих «инструментов» для решения какой-то конкретной проблемы?

- Я вообще не умею «решать проблемы абстрактно», в любом деле нужен конкретный результат. Ну, например, прошедшим летом обратились ко мне жители Междуреченска с просьбой помочь добиться выделения средств на реконструкцию неработающих 15 лет очистных сооружений города. 15 лет вся канализация города напрямую сливалась в Волгу! Мы создали рабочую группу Общественной палаты области, провели выездное заседание в Междуреченске, пригласив туда чиновников минстроя, минприроды, минфина области, мэрии Междуреченска. В конце концов средства на реконструкцию очистных были выделены, работы поставлены в план на 2012 год.

Когда этим летом вырубили четыре гектара защитного леса в поселке Усть-Кинельском и это вызвало серьезное возмущение жителей поселка, мы провели там выездное заседание комиссии по охране окружающей среды и экологической безопасности Общественной палаты. Оказалось, что администрация Кинеля, нарушив целый ряд областных и федеральных законов, выделила сорок шесть участков на четырех гектарах под жилищное строительство в водоохранной зоне реки Большой Кинель. И защитный лес, который по закону нельзя рубить ни в коем случае, был вырублен. Рабочая группа Общественной палаты с участием местных жителей и наших экспертов (Социально-экологического Союза) сформировала резолюцию. Уже на следующий день, узнав об этом по телевизору, губернатор Владимир Владимирович Артяков поручил вице-губернатору Алексею Ивановичу Бендусову взять ситуацию под контроль. Правда, пока не могу сказать, что она разрешается так, как нам бы хотелось. Администрация Кинеля не готова следовать нашим рекомендациям. Видимо, придется решать эту проблему в суде. Готовимся.

- А у вас какие рекомендации? Посадить лес обратно?

- Не просто посадить лес. Ведь люди, которым там выделены участки, получили свидетельства о праве собственности на эту землю. Единственный выход сейчас - предоставить им другие участки, ведь они же считали, что им выделили землю вполне законно. С ними просто надо договориться, в этой ситуации люди не виноваты. Затем за счет средств города Кинеля эту территорию надо рекультивировать и создать не только на этой, но на большей территории ландшафтный парк. Такой подход позволил бы не только снять социальное напряжение, которое там существует — жители в Усть-Кинельском очень возмущены. Но и воспользоваться этой ситуацией и решить проблему неухоженности и отсутствия реального контроля за пойменными территориями в пределах Кинеля и поселка Усть-Кинельский. Мы общались с мэром Кинеля Галиной Хабаровой, но она считает, что администрация города все сделала правильно и мер по исправлению ситуации предпринимать не собирается.

- А разве нарушение нескольких федеральных и областных законов при выделении участков в водоохранной зоне, о которых вы сказали, не являются преступлением?

-Это квалифицируется как неправомерные действия должностных лиц. Природоохранная прокуратура по нашей жалобе провела проверку и сначала дала нам отписку, что нарушений не обнаружено и что, если мы с этим не согласны, можем обратиться в суд. После нашего повторного обращения в прокуратуру с жалобой на недобросовестно проведенную проверку была проведена повторная, которая выявила большое количество нарушений, и сейчас решается вопрос о возбуждении уголовного дела.

- То есть, если вы какой-то проблемой начинаете заниматься, то на полпути не бросаете?

- Пытаемся. Правда, не всегда на все хватает чисто человеческих ресурсов и времени, но стараемся доводить дело до конца. Как с Воронежскими озерами, например, или с парком «Молодежный». По Воронежским озерам было три судебных процесса, по «Молодежному» один.

- И в результате удалось остановить стройку на этих территориях окончательно?

- По тем проектам — да. По искам двадцати восьми наших активистов против главы Самары, которые были поданы при нашей поддержке и представителями которых выступал Самарский социально-экологический союз, нам удалось добиться сначала отмены выданного главой города разрешения на строительство в парке «Воронежские озера». Потом компания «Возрождение» попыталась получить новое разрешение. Для этого они добивались продления договора аренды участка под строительство через арбитраж. Мы вошли в этот процесс вместе с областной прокуратурой, за что ей, кстати, большое спасибо. И в нашем областном арбитражном суде, и в 11-м апелляционном, и в окружном арбитраже в Казани «Возрождение» проиграло, им отказали. Потом нам с помощью прокуратуры Промышленного района удалось обязать компанию «Возрождение» привести участок в первоначальное состояние – так в решении суда сказано. Хотя, конечно, восстановить там 90-170-летние дубы, уничтоженные строителями, уже невозможно.

- Ну хотя бы то, что можно привести в первоначальное состояние, привели?

- Скорее сделали вид, что привели. Рекультивировали халтурно, засыпав котлованы строительными отходами. Мы провели проверку, привлекли к ней управление экологии Администрации города, теперь вместе добиваемся повторной рекультивации. Пока все идет очень медленно, через пень-колоду. Но самое главное, что, казалось, отбили желание у других лезть со строительством на Воронежские озера. Правда, как выяснилось, не совсем. Теперь возникла проблема со стремлением церкви строить там очередной храм, хотя один храм, который, кстати, тоже в свое время был построен без разрешительной документации, в парке уже стоит. Несколько дней назад прошли общественные слушания, на которых против сотни жителей района Воронежских озер, в основном защищавших парк, выступили несколько сотен «организованных прихожан», большинство которых были привезены автобусами, в том числе из-за пределов Самары, при агрессивной физической поддержке нашего демонстративно религиозного казачества. Все прошло по классической схеме «массовки», которую до сих пор применяли коммерческие компании, если им нужно было продавить строительство очередного торгового комплекса. Очень жаль, что врагом самарских парков стала теперь и церковь. Думаю, что она в глазах истинно верующих людей больше на этом потеряет, чем приобретет.

- В свое время Самарский социально-экологический союз выиграл судебный процесс в связи с выделением земельного участка под строительство торгово-развлекательного центра на территории парка «Молодежный». Его оставили в покое после этого?

- Тогда оставили. Тот участок в 3,5 гектара был со стороны проспекта Кирова, но сейчас та же компания «ВолгаРитейл» снова подала заявку и пыталась перевести еще около 3 гектаров под такой же торговый комплекс, уже с другой стороны парка — со стороны Ново-Вокзальной. Есть проблемы и в Красноглинском районе. В первую очередь это касается участков в районе Лысой горы и Коптева оврага. Там планируется переводить земли из зон памятников природы и природных ландшафтов зону «Ж» и «Ц», что позволит размещать там самые разные объекты по оказанию услуг населению и вести жилищное строительство. В результате «зеленые легкие» Самары будут уничтожаться. У нас же задача - этого не допустить.

- 11 января в нескольких районах Самары уже проводились общественные слушания по смене зонирования ряда городских территорий, где ранее строительство удалось не допустить. Вы довольны результатами прошедших слушаний?

- Больше всего опасений вызывали попытки вырубить и застроить парки «Молодежный», «Дружбы» и лесопарк им. 60-летия Советской власти в Промышленном, Кировском и Советском районах. Слушания по этим трем районам состоялись в ДК имени Литвинова, и абсолютное большинство собравшихся – около 3,5 тыс. человек, отвергли эти предложения. Кстати, вне регламента там был поднят вопрос и о храме на Воронежских озерах, а так как там были нормальные, а не «организованно привезенные» люди, то практически все они проголосовали за сохранение парка. К сожалению, официально в регламент тех слушаний Воронежские озера не входили, и это учтено не было. Но все остальные проекты смены зонирования в нынешних природоохранных зонах были отвергнуты.

А вот в Красноглинском районе слушания прошли с серьезными нарушениями. Там собираются застроить турбазами 6 га. в районе Коптева оврага и Лысой горы, где сейчас зона природных ландшафтов и памятников природы. Больше половины участвовавших были сотрудниками администрации и представителями застройщиков, много людей ушло до голосования, поэтому проголосовали «за» меньше половины зарегистрировавшихся (24 – за, 21 – против). Поэтому, по правилам, такое голосование надо считать несостоявшимся. Тем не менее, в протоколе записали, что «народ поддержал», и официально объявили об этом. Мы будем обращаться в суд, чтобы опротестовать результаты этих слушаний.

- Самарская область далеко не последняя в рейтинге регионов по загрязнению окружающей среды. Попадают в поле зрения Социально-экологического союза какие-то вопиющие факты и как вы на них реагируете?

- Есть и такие вопросы, естественно. В частности, в Кинель-Черкасском районе на местном полигоне с ведома районной администрации отрадненской компанией «Реметалл-С» было складировано несколько десятков тысяч тонн токсичных промышленных отходов — солевые шлаки алюминиевого производства. Это такие кубы примерно метр на метр бирюзового цвета, достаточно красивые внешне. Когда их туда завезли, местные жители начали откалывать от этих кубов куски и отсыпать дорожки в своих дворах — красиво же. А потом пошел дождь и эти дорожки... зашипели. Народ перепугался, стал свозить всю эту «красоту» обратно. И жители, а также администрация поселения Кинель-Черкассы обратились к нам. Администрация района и руководство полигона оказались не готовы решать эту проблему, и нам пришлось обращаться в суд вместе с администрацией поселения. Суд обязал районную администрацию вывезти эти отходы и захоронить их надлежащим образом на специально оборудованном полигоне. Какое-то количество этих промотходов было вывезено, но далеко не все. Делается все очень медленно — частично администрация района саботирует решение суда. Мы обсуждали это с главой района Константином Шутько. Они надеются на то, что в рамках областной программы будет создана карта промышленных отходов на Кинель-Черкасском полигоне. В какой-то мере это тоже был бы выход, при условии, что надлежащим образом карта для промотходов будет оборудована — с нормальной гидроизоляцией, чтобы не проникала влага и не выделялись в процессе хранения вредные вещества. Это все, конечно, надо делать быстрее. Но хорошо уже то, что мы, затеяв судебный процесс, хотя бы подтолкнули и администрацию района, и областное министерство природных ресурсов к тому, чтобы эта проблема начала решаться.

По теме промышленного воздействия на людей мы довольно много взаимодействовали с жителями дома по ул. Гастелло, 35 , где компания «Волгашина» разместила на первом этаже жилого дома автосервис и магазин автошин. По этому поводу тоже был достаточно жесткий судебный процесс, нас тогда поддержал и центр госсанэпиднадзора, и районная администрация, потому что там нарушение требований экологической безопасности было абсолютно очевидно. Но судья, тем не менее, приняла решение не в пользу жителей. И все-таки через некоторое время само руководство этой компании приняло решение свой бизнес на этом месте свернуть, потому что ни жители, ни активисты социально-экологического союза и после проигранного суда в покое их не оставляли.

В безобразном состоянии у нас многие малые реки, озера и пруды. Самая загрязненная река – Падовка, давно уже полностью мертвая, благодаря массовым сбросам практически всех предприятий и населенных пунктов, расположенных вблизи нее. Выделяется среди них «Стройфарфор», очистные сооружения которого не работали ни одного дня, и тут же добавляет «аромата» канализация Стройкерамики. Берега жутко захламлены. На многих других водоемах и Волге системная проблема – уничтожение водоохранных лесов, захват и застройка береговой полосы. Все это не только нарушает права людей, которые по Водному кодексу имеют право без ограничений пользоваться прибрежными полосами, но и приводит к обмельчанию и гибели рек. Год назад мы начали кампанию «Малые реки области», добиваемся принятия областной целевой программы. Пока не могу похвастаться успехом, но мы это не оставим.

- Вы член партии «Единая Россия»?

- Да вы что! Я к любым «партиям власти» и их функционерам отношусь, скажем так, скептически.

- И давно?

- Всегда. Наша организация принципиально неполитическая. И, несмотря на мои личные политические предпочтения, которые, конечно же, существуют, мы никогда не позиционировались и не будем позиционироваться как организация, ассоциированная с какой-либо партией. Хотя лично мне близка позиция партии «Яблоко». А в Жигулевской организации Самарского СоЭС у нас активную роль играют коммунисты. Когда мы проводили митинги в защиту парка «Молодежный», там тоже коммунисты активно участвовали. Есть у нас и сторонники «Справедливой России», и Прохорова, и «Единой России» тоже. Но все они в первую очередь люди, а мы взаимодействуем со всеми людьми, которые озабочены решением экологических проблем, независимо от их партийной принадлежности или ориентации. Я в личном качестве являюсь членом комиссии по экологической политике федеральной партии «Яблоко». При этом меня регулярно приглашают на политсоветы реготделения «Единой России», и я не отказываюсь и прихожу туда. И со сторонниками Михаила Прохорова мы взаимодействуем. Во всех партиях есть люди, с которыми можно сотрудничать в нашей деятельности по защите природы и экологических прав людей, так как экологические проблемы актуальны для всех.

При этом я твердо уверен, что позиционирование в качестве политизированной, а тем более политической организации резко ограничивает возможности любой общественной структуры. Причем ограничивает даже в том случае, когда она позиционирует себя как провластная организация, «ложится» под власть. Тогда у нее меньше возможностей для маневра, да и атмосфера внутри такой общественной организации ухудшается.

- В последнее время гражданское общество заметно активизировалось. Не в том смысле, конечно, что официально зарегистрированы десятки или там сотни новых общественных организаций...

- Формальные количественные показатели ни о чем не свидетельствуют.

- Ну да, просто у многих людей вдруг возникло чувство, что и от них может зависеть, куда дальше будет двигаться страна. Вы замечаете рост этой гражданской активности граждан? Или это некая иллюзия, возникшая на фоне послевыборных митингов?

- Общепринятого определения понятия «гражданское общество» не существует. Я бы лично так сформулировал: гражданское общество — это такое состояние общества, при котором граждане и разные социальные группы способны оказывать реальное влияние на принимаемые решения. Если этого нет, то какое бы количество общественных организаций минюст ни регистрировал, полноценного гражданского общества не существует. И какие бы имитационные или декоративные формы взаимодействия власти и общественных организаций нам не предъявляли, если реально граждане на решения власти повлиять не могут, значит, разговоры о гражданском обществе ничего не стоят. Уличные протесты, которые сейчас происходят, являются только вершиной айсберга. Потому что общий уровень недовольства значительно больше, чем его проявление на послевыборных митингах, и гораздо глубже по содержанию. Главной причиной этого является, прежде всего, осознанием людьми того, что в обществе отсутствуют социальные лифты, потому что определенные группировки заняли все позиции, связанные с властью. А при нашей конфигурации общества — где власть, там и бизнес. Поэтому все перекрыто определенными кланами, которые людей не из своей среды никуда не пускают. Даже независимо от их материального положения. То есть социальная реализация у нас не равна материальному положению. Именно поэтому сейчас средний класс потянулся на митинги. Они ведь не от голода вышли на площади, а потому что у них нет возможностей реализовывать себя в той мере, на которую они способны. И второе. Людей возмущает, что власть относится к ним как к быдлу, что они поставлены в условия, в которых у них не осталось никаких способов влиять на решения, от которых зависит их судьба. А нечестные выборы — это повод, значимый и болезненный, но все-таки лишь повод к выражению недовольства более системными вещами. Все это свидетельство того, что в нашей стране развитого состояния гражданское общество не достигло, но находится на пути к нему.

- Но ведь у нас в области, к примеру, существуют сотни общественных организаций. С ними активно взаимодействует Самарская губернская дума, представительные органы власти в муниципалитетах, которые с этими общественными организациями заключают какие-то соглашения о сотрудничестве. Разве это не является механизмом влияния на принятие решений гражданами? Или, может, не те люди в этих организациях состоят?

- Есть несколько причин, которые определяют недостаточную эффективность таких соглашений. Первая связана с тем, что сейчас реальная власть в России — это власть исполнительная. И власть представительная может заключать сколько угодно и каких угодно соглашений, но от этого реальной власти у нее не прибавится. Все это прекрасно понимают. Второе — сам факт заключения соглашений никого ни к чему не обязывает. Это всего лишь бумажка — эффективных механизмов трансляции позиций общества во власть, которые обеспечивали бы влияние на принятие решений, сегодня не существует. В какой-то мере имитацией такого механизма должны были стать общественные советы и общественные палаты, которые создавались сверху, то есть с подачи все той же власти. Но все равно я и мои коллеги пытаемся использовать возможности общественной палаты, чтобы решать какие-то проблемы. Отчасти это удается. Честно говоря, я бы оценил коэффициент полезного действия усилий общественных палат в лучшем случае в 5-10 процентов, не выше. Кстати, я говорил об этом на последнем пленарном заседании Общественной палаты области прошлого созыва. Потому что далеко не всегда власть готова не формально, а по-настоящему, на уровне принятия решений (еще до их исполнения!), реагировать на предложения граждан, НКО и общественных палат. Бурная реакция бывает в основном на те предложения, которые исходят от самой власти, пропускаются через советы и палаты — и превращаются в этакие имитационные гражданские инициативы. Хотя комиссия, которую я возглавляю в Общественной палате области, подобными «инициативами» не грешит — у нас такой игры с подачи власти не было ни разу.

- Самарская областная Общественная палата, на мой взгляд, достаточно политизирована, и политический крен в ней совершенно определенный - в сторону одной-единственной партии, которая олицетворяет власть - «Единой России».

- Я резко отрицательно отношусь к политизации общественных палат. И закон, кстати, это запрещает – например, если член общественной палаты становится хотя бы доверенным лицом любого кандидата или членом избирательной комиссии, то он должен приостановить свои полномочия на этот период. А если он член любой партии, то должен выбрать, где он приостанавливает членство – в партии или в палате. И это правильно. Вообще, на мой взгляд, Общественная палата в принципе не должна быть каким-то самостоятельным формальным органом. Она должна быть площадкой для переговоров общества и власти, но это реально при условии, что каждая из сторон, которая в них участвует, относится друг к другу серьезно. Тогда общественная палата будет полезна. Иначе она превратится в фарс. В какой-то мере от членов Общественной палаты зависит, конечно, как наши партнеры из власти, которые приходят на эту площадку, будут к ним относиться.

- Что-то не особо верится в равноправие членов палаты при переговорах с представителями власти. При условии, что сами общественные палаты не только придуманы властью, но ею или при ее жестком контроле формируются.

- То, что она в основном «сверху» формируется — это правда. На мой взгляд, было бы правильней состав общественных палат формировать на региональных и всероссийском гражданских форумах. Но при условии, что и состав участников этих гражданских форумов не будет формироваться сверху. Да, власть должна и имеет право участвовать в организации этого процесса, но не контролировать его.

- Как вы считаете, гражданская активность в случае победы Путина на президентских выборах начнет затухать или, наоборот, возрастет?

- Общество очень изменилось за последние полгода. Толчок, мне кажется, произошел после памятного выступления известного телеведущего Леонида Парфенова на церемонии вручения телепремии ТЭФИ. Точнее, оно просто совпало по времени с началом выхода общества из спячки. Следующим толчком стал съезд «Единой России», где Путин и Медведев официально объявили о рокировке в тандеме. В интернете стала появляться не только ругань в адрес существующего режима, но и глубокая аналитика социальных, экономических, политических процессов в России. Появилось достаточно много журналистов, блогеров, которые перестали бояться выражать критическое отношение к происходящему в общественно-политической и экономической жизни страны, хотя еще год назад многие из них ходили строем и не могли себе подобного позволить. И самое главное, в обществе заговорили все громче о том, что необходимо менять систему. Словом, общественное сознание за эти полгода очень изменилось. Другое дело, что оно изменилось не так сильно, как кажется тем, кто отслеживает политические процессы в стране по интернету. Все-таки интернет — это только треть России, а две трети смотрят на ситуацию через экран телевизора. И у этих людей совсем по-разному меняется мировоззрение. «Партия телевизора» все-таки больше подвержена влиянию официальной пропаганды, хотя и телевидение понемногу меняет подход к освещению событий в стране. Ну, хотя бы начали показывать иногда, что в стране у нас не все так ровно и гладко. Сейчас очень трудно прогнозировать, что будет дальше. Наверное, власть будет стараться сохранить ту конфигурацию, которая сложилась. Надо быть очень наивным, чтобы думать, что они сейчас все сдадут. Тем более что возможностей у оппозиции для давления на власть в случае победы Путина останется немного. Разве что революция, которой большинство общества не хочет, а власть, разумеется, постарается не допустить. Все понимают, что революция в формате переворота нашей стране противопоказана — она скорее принесет не пользу, а страшный вред, у нашей страны богатый опыт по этой части. Правильнее добиваться быстрых, но эволюционных изменений, опираясь на закон, на его соблюдение, равенство перед законом всех, в том числе и власти. Ведь Конституция у нас замечательная, только кто бы ее соблюдал! Но я считаю, независимо оттого, сменится нынешний режим в стране или останется, общественная активность должна только повышаться, людям надо учиться быть гражданами. Потому что «хорошей власти» не бывает. Придут, например, к руководству государством нынешние оппозиционеры — все равно они будут принимать решения, которые людям могут не нравиться. И обществу придется добиваться уже от них, чтобы эти решения были скорректированы. Именно поэтому важно, чтобы в стране было сформировано мощное, развитое общественное неполитическое движение, которое не является заложником сиюминутной политической ситуации. Если в стране будут развиты институты самоорганизации граждан, созданы реальные механизмы их влияния на власть, выборы станут честными, то неважно, кто в этот конкретный раз окажется у власти: если он нас – общество – не будет устраивать, поменяем на ближайших выборах. Но для этого мы должны из «населения» стать гражданами. И общественные организации – один из институтов, через которые граждане могут реализовывать свою гражданскую позицию не раз в четыре-шесть лет, а постоянно, и учиться этому. Именно поэтому я очень дорожу неполитичностью социально-экологического союза и нашего экологического движения в целом.

Беседовала Наталья Ульянова