Каждый год ранней весной я иду, проваливаясь сапогами в песок, по городскому пляжу еще с примесями снега и льдин, потом устраиваюсь на корточках и фотографирую эти деревья

 

Серебристые тополя, их еще смешно называют «пухонесущие».  Фотография потом стоит заставкой на моем телефоне, и каждый раз, разблокировав экран, я думаю  в духе «хорошо-то как, господи», и вот именно в данном случае это не стёб. Желтый холодный песок, синяя ледяная вода, большие деревья топорщат голые ветки. Осколки пивных бутылок блестят. Поднимаюсь с пляжа, по песку лениво шляются упитанные голуби, и никаких чаек.  Волны набегают на голубей. О, Волга! Однако о любви к родине надо говорить аккуратно. И лучше начинать издалека.

В пионерском детстве чуть не самой страшной представлялась мысль родиться где-то вне СССР. О, ужас, в Америке, где этот их  президент хочет атомной войны и ядерной зимы! В Америке, где каждые пятнадцать минут насилуют женщин, царит безработица и сенаторы поливают урожай картофеля синей ядовитой краской, чтобы взвинтить цены.

Сейчас вполне представляю себя рожденной в Соединенных Штатах. Там много городов, можно жить в Лос-Анджелесе или Нью-Йорке, но Нью-Йорк слишком шикарен, для меня и Москва слишком шикарна. Я бы прекрасно жила в мелком городке, в собственном доме, чтобы собака, пара детей, муж и роман с соседом. Потом с другим соседом - так принято. И я бы устраивала своей дочери праздник первой менструации, как это сделали когда-то и мне. И писала бы свои романы по-английски, и помешалась бы на экологически чистой еде, и заменила бы все свои зубы на зубы получше. 

Или родилась бы в Италии, истовой католичкой. Вышла замуж девственницей, с венком из флёрдоранжа на гладко причесанной голове. Вела бы дом на широкую ногу – постоянно живут ближайшие родственники, какие-то гости, невероятное количество детей,  племянников. Семейный бизнес – лимоны, оливковое масло, вино. Была бы ожидаемо темпераментной, о, как я заламывала бы руки, в отчаянии выкрикивая слова любви и проклятий. Возносила молитвы, хваталась за нож, душила в объятьях или вдруг отдавала бы всю наличность милому бродяге с глазами голубыми, как небо, допустим, над Сицилией.

Родиться в Германии неплохо. Это дисциплинирует. Пожалуй, я бы пошла на государственную службу. Работала в иммиграционном бюро. Опрашивала несчастный люд через замурзанного переводчика: с какой целью вы прибыли в Германию? Надменно сожалела, что никто не разглядит за невозмутимым выражением бледного лица Великую Немецкую Душу.

В Японии прекрасно появиться на свет. Азиатские женские лица прекрасны.  Я была бы японской школьницей с этими их клетчатыми юбками и ногами в брутальных ботинках. Стала бы где-то ответственно работать, в крупной корпорации, следовать канонам офисных правил и так далее. Отказывалась брать отпуск. Не одобряла гайдзинов. Пела в караоке. Пила местные напитки. Гордилась гомогенностью нации. Детей бы не завела – а хрен вам васаби!

Или пусть в Индии! Для чистоты эксперимента. В беднейшем квартале. Потомком каких-нибудь чистильщиков улиц. Жила бы в картонной коробке. Ела дикорастущие семена горчицы. Зарабатывала на жизнь тяжелым физическим трудом, играла  в командную игру «кабадди», а после смерти меня бы сожгли наполовину и отпустили бы в священную реку Ганг.

И это было бы так логично.

Но что сделать с тем, что я родилась в разгар СССР, и даже Брежнева еще не похоронили. Я посещала детский сад и шла приставным русским шагом в паре. Мы пели хором «Дремлет притихший северный город»,  а потом учились аккуратно раскрашивать красные шары. С портрета в  библиотеке на меня смотрела Н.К. Крупская – седая, чуть растрепанная, в глухом платье, с испуганным взглядом. Она хотела, чтобы я жила, училась и боролась, как завещал великий Ленин, и всегда выполняла законы пионеров Советского Союза. С тех пор прошло достаточно времени. Помимо Брежнева похоронили много кого. Иные утверждают, что и демократию тоже.

О любви к родине нужно говорить аккуратно: вас не поймут. Вы называете родиной, это проклятое убежище преступного тандема? А вы знаете вообще, что из активов Газпрома выведено 60 млрд рублей, и Крымск затопили в прошлом году. Кругом жулики, воры.  Мы, одинокие и непонятые, окружены сволочью, стоим по колено в дерьме. Выбираться из дерьма  бесполезно на этой вашей родине,  потому что и сухого места нет, чтобы ногу вынуть. И так далее.

И так далее, и поэтому лучше любите родину про себя, прячьте в паспорте, таскайте на заставках мобильников, национальным доменом верхнего уровня, точка ру.  В конце концов, это ваша личная родина, ваши жирные голуби, холодный песок, ледяная вода, пивные бутылки тоже. Большие деревья, большая река, большая нелепая страна, большое настоящее счастье, большое великое горе.

Наталья Апрелева