Интернет- мем – единица информации, объект, ранее малоизвестный и, как правило, неожиданно ставший популярным, распространяясь от одного человека к другому - через интернет.

Термин «мем» введен английским биологом Ричардом Докинзом для описания процессов хранения и распространения отдельных элементов культуры.

Есть такой интернет-мем : «меня часто спрашивают», главная его прелесть заключается в том, что поди узнай, спрашивают ли на самом деле, или просто хочется поговорить немедленно на означенную тему. Допустим, смотрю я на вас меланхолично и говорю поддельным контральто: «Часто спрашивают, как мне довелось делать репортажи с открытых рабочих совещаний при главе городского округа». И вы неохотно, но начинаете слушать.

Такие совещание проводятся по средам главой городского округа Самара в здании мэрии, а пресса собирается напротив, в специально выделенном помещении Управления информации и аналитики. Специально выделенное помещение оснащено просторной плазменной панелью, на которой пресса и может наблюдать рабочее совещание. Пресса распределяется за столами, составленными буквой «Т», достает диктофоны и жадно пьет минеральную воду из тонких стеклянных стаканов. Вода прилагается к плазменной панели и может быть использована без дополнительной платы. Стаканы – нет. Шампанского прессе не подавали ни разу, что вызывает жаркие дискуссии и совершенное неодобрение. Вот все это я вам подробно рассказываю поддельным контральто, иногда срываясь на обычный голос, а потом применяю эффектный ораторский прием: коротко вскрикиваю, даже скорее издаю птичий клекот, на манер ястребиного. Заручившись вашим вниманием, приступаю к главному.

Политический обозреватель из меня – никакой. И даже репортер на политические темы – довольно средний. Я совершенно не в курсе волнительных тайных течений, внутрипартийных интриг, рокировок, непременного казнокрадства и обязательного очковтирательства. Побаиваюсь фактуры - грозного журналистского божества. Но мне везет делаться свидетельницей разных вещей настолько любопытных, что можно без всяких тайных течений просто записать все по порядку.

Объясню. Как-то еду я в автобусе. Прекрасное февральское утро, но не такое, чтобы все по звонку на завод. Позднее утро. И вот я еду, и автобус едет, двадцать четвёртого городского маршрута, мальчик на соседнем сиденье играет сам с собой в шахматы, кондуктор компостирует талоны, благодать. Автобус останавливается на площади, вбирает в себя мужчину при норковом берете, изящной дубленке, полосатом шарфе и замшевых ботинках. Мужчина безукоризненно, великолепно пьян. Присаживается рядом и говорит игриво: «А я напился сегодня». Откровенно говоря, это мое предположение - то, что он говорит именно это. У меня – богатая фантазия. А так он мог вполне сказать: «Ой ты гой-еси, добры молодцы» или даже: «Поговорим об исследование теплопроводности и теплоемкости изомеров углеводородов и сложных эфиров». Дело в том, что мужчина произносит все слова крайне неразборчиво (нрзб), и постоянно ощупывает языком изнанку зубов, словно определяя, как давно он умывался.

По ходу следования автобуса мужчина, вдруг осознав, что имеет проблемы с дикцией, показывает жестами, что ему необходима помощь в добывании денег из кармана куртки. «Меня не слушаются пальцы», - трагически повторяет он, теряя гласные. Кондуктор смотрит на нас с интересом. Немногочисленные пассажиры подсаживаются поближе. Мальчик с шахматной доской протирает очки. Мужчина рвет на груди изящную дубленку. Я выуживаю у него из кармана сто рублей. Отдаю удовлетворенному кондуктору. Полученную сдачу пихаю обратно, но мужчина возражает, кричит барственно: «Забирай все!» и разбрасывает железные десятки, и бумажные тоже. Покричавши, манит меня бирюзовым айфоном и сообщает, что он министр. «Почти министр, - добавляет честно, - я почти министр сельского хозяйства и всего этого... этого... красного полумесяца! Или нет! Нет!..». Расстраивается, что нужное слово не приходит в его голову, лупит себя по колену айфоном, лупит меня по колену айфоном, айфон упруго отскакивает и падает в снежную грязь автобусного дна. Мужчина откидывается на спинку сиденья, быстро и глубоко спит минуты три. Тем временем я шарюсь в снежной грязи, подбираю айфон, ненавижу всех, даже министров – особенно министров! - всовываю айфон обратно в карман, протискиваюсь к выходу.

Мужчина просыпается и нежно говорит: «Я пойду с тобой, девочка. Я расскажу тебе про самарскую политику всё». Вновь теряет айфон, взамен него достает (дубликатом бесценного груза) удостоверение члена правительства. Размахивает удостоверением. Роняет удостоверение в снежную грязь автобусного дна. Указывает мне движением бровей, что неплохо бы поднять. В гневе поднимаю. Кондуктор трогает меня за рукав пальто и дружески предлагает: «А то и правда, забирай себе. Так-то он явно мужик неплохой. Пить только не умеет». Мальчик с шахматами весело смеется. Покидаю салон автобуса триумфально.

И вот минует полгода. И эта незаметная весна проходит, и это странное лето, насчет которого все боялись, что будет жарким, а оно – оказалось ничего. Глубокой осенью снова посреди мокрых снегов я ожидаю подругу около «белого дома» – здания областной администрации. Мы не собираемся с подругой терроризировать местных сотрудников, но я приехала раньше назначенного срока и гуляю. Рассматриваю с детства поднадоевший пейзаж. И тут! И тут внезапно из темного приземистого автомобиля выходит мужчина - при норковом берете, изящной дубленке, полосатом шарфе и замшевых ботинках. Это мой старинный знакомец, почти министр сельского хозяйства и красного полумесяца. Он, оскорбительно трезвый, сопровождается двумя молодыми людьми с лицами добрых белочек. Молодые люди увешаны профессиональной фото- и видеоаппаратурой. Почти министр грубо помыкает ими: «Сейчас же пошли и сделали!». Белочки мямлят что-то неслышное. «А мне плевать! – кипятится почти министр, - хоть кого, я сказал! Первую встречную, я сказал! Характеристики минимальные! Чтобы была смотрибельна, я сказал!». Вот такие непонятные вещи выкрикивает почти министр, и наталкивается своим правительственным взглядом на меня. И продолжает еще громче: «Учитесь у меня, я сказал! Иван Иванович пошел и все сделал! Две минуты потребовались Ивану Ивановичу…». Направляется ко мне. Уже с половины дороги начинает приветственную речь: «Девушка! Не могли бы вы мне помочь в одном деликатном деле. От вас ничего особенного не потребуется…». И тут половина дороги заканчивается. Почти министр подходит очень близко. Рассматривает мое вдохновенное лицо. Слишком широкие белые штаны, обещающие войти в моду грядущим летом, красную шапку с надписью «Хули gun» на неизвестном языке. Круто разворачивается и идет назад. Следующую реплику адресует молодым людям: «Иван Иванович не обязан выполнять ваши обязанности. Так, ну, что встали? Быстро, я сказал. Нашли мне смотрибельную модель …».

Так вот бесславно мы встретились с почти министром второй раз.

А вы не забыли? Все это я рассказываю фальшивым контральто, после птичьего клекота. Резюмирую: поэтому не спрашивайте никогда, зачем я хожу на рабочие совещания при главе городского округа. Куда же я без политики, резюмирую. К слову сказать, «куда же я без авиации» - вполне себе мем. Еще доинтернетной эпохи. Знатный предок «превед медведа» и «Путина-краба». Говорю же, не могу без политики.

P.S. Кстати, совершенно не в обиде на почти министра красного чего-то там. Еще неизвестно, для каких целей правительству требовалась смотрибельная модель. В частности, в книге «Ребенок Розмари» подыскивали здоровую недевственницу для вынашивания сына дьявола.

Наталья Апрелева

Иллюстрация - images.yandex.ru