На диске с фильмом Бертрана Блие «Вальсирующие» обычно пишут и второе название – «Путешествие чудаков». Буква «ч» на картинке перечеркнута красным штришком, а сверху пририсована выразительная «м».

Тоже красным, чтобы сомнений не было, что на что исправлено. Ну, или чтобы зритель подумал, что в этой жизни все возможно. Было «ч», а стало «м». А ты и не заметил.

Я думаю, митинг в Москве получился настолько впечатляющим, потому что людям надоели их собственные «чудачества» на букву «м». Не Чуров, подтасовавший результаты выборов, не Путин с Медведевым, которые «не видят никаких нарушений», - мы сами себе наконец-то сделались противны. Не потому что молчим, совсем наоборот: потому что говорим слишком много, неподвижно рассевшись у монитора. Потому что поголовно стали вырождаться в нацию злобных циников, которым лишь бы выпустить пар в интернете, а дальше хоть трава не расти. Потому что стало невозможно говорить, зная, что собеседник тебя все равно не слышит, а лишь выжидает момент, чтобы опрокинуть тебя со всеми твоими доводами на лопатки.

От такой жизни мы все стали нервные, противные и начали постоянно хихикать. Раньше это делали только звезды российского шоу-бизнеса. Если им задавали вопросы о личной жизни, звезды принимались трястись от смеха. Постепенно мы и сами научились точно так же хихикать, и уже никто ни с кем и никогда не говорил серьезно.

Если полюбить чьего-нибудь мужа – раз плюнуть, то полюбить чью-нибудь жену непросто. Кажется, что все жены сговорились быть дурочками и нести в этот мир разные глупости о своих мужьях. «Что вам больше всего запомнилось из вашего первого свидания?» - пытает девицу казак у плетня. Вернее, светский репортер, прижав к стенке супругу Никиты Михалкова, выведывает у нее секреты семейного счастья. Та, вместо того, чтобы послать его к черту, как он того и заслуживает, хихикая, отвечает: «Как я пришла на свидание после дефиле, при полном макияже, и он потащил меня в дамский туалет, где сам меня умыл». Нормальному человеку хочется забиться под стол от подобного рода откровений из милой семейной хроники, но посмотришь на эту прихихикивающую мадам и подумаешь: а может, у них так принято? Как там было в сказке – принцесса должна выйти замуж за первого нищего, который постучится в ворота замка. А тут принцесса выскакивает за первого, кто тащит ее в дамский туалет, чтобы собственноручно умыть. И расскажи она про этот случай как-то иначе – задумчиво, печально, всплакнув или просто так, с каменным выражением лица, - я бы даже подумала: а что, в этом что-то есть, когда тебя тащут умываться вот так, силком, и ты понимаешь, что это и есть любовь. Но своим пошлым хихиканьем она все испортила. Сразу нарисовался образ тирана и деспота, каковым, я сильно подозреваю, Никита Сергеевич дома и является, и уже никогда не избавиться от навязчивого вопроса: зачем же ты, красавица и умница, за такого пошла, неужто и правда – любовь?

Мужья, впрочем, тоже не теряются. У них на сложные вопросы имеется свой ослепительный оскал, с которым они преподносят публике недюжинной глубины изречения. «Почему у вас с Аллой Борисовной до сих пор нет детей?» - деликатно интересуется девушка-репортер у Максима Галкина. Сказанное без тени сарказма «до сих пор» особенно пронзает, если вспомнить железобетонное безразличие, с которым нежно влюбленная парочка держится друг с дружкой даже на людях. Понятно, что в их так называемых «отношениях» царит полный штиль. Однако Галкин, не выходя из образа заботливого супруга, широко улыбается: «Это слишком серьезный вопрос, чтобы обсуждать его вот так, на ходу». Отлично сказано, между прочим. Как тут не поверить человеку? Обсуждение слишком серьезных вопросов на ходу очень дорого обходится вечно спешащему человечеству, поэтому Максима Галкина было бы решительно не за что упрекнуть, если бы не вот эта его широченная улыбка, явно позаимствованная талантливым пародистом у персонажей «Маппет-шоу». Только она и портит всю картину. Ну, не улыбаются по-крокодильи люди, которые всерьез хотят завести ребенка.

Вроде как всему этому давно найдено удобное оправдание: гламур. Он все соблазнил, всех затянул, всех засосал и проглотил. Поэтому если теперь человек неожиданно станет давать ответы на вопросы с нормальным выражением лица, без скоморошества, его не поймут и, может быть, даже осудят. Я все удивляюсь, как это отцы-основатели российского гламура не припахали к своим черным делишкам барона Мюнхгаузена в лице Олега Янковского с его «Улыбайтесь, господа!». Видимо, гламурный Боливар не вынес слишком уж интеллектуального обаяния актера.

И вдруг все меняется в одну минуту. По телевизору показывают громадную толпу людей, которые не хихикают, а улыбаются. Тут что-то не так, думаю я, ну ничего-ничего, вот сейчас будет включение в студии, там наверняка позвали какую-нибудь светскую львицу или какого-нибудь льва, уж они вам нахихикают, погодите… Тут же я вижу, как в студии телеканала «Дождь» Светлана Бондарчук, женщина, которую иначе, как светской львицей, и не назовешь, отвечает на вопросы о митинге. Господи, пронеси, думаю, ведь и она сейчас начнет нервно хихикать и нести какую-нибудь постыдную ахинею. И в этот самый момент Светлану Бондарчук спросили, как муж ее Федор, член партии «Единая Россия», отнесся к ее желанию пойти на митинг против фальсификации выборов.

И можете себе представить, она даже не улыбнулась. И не дернула плечиком. И вообще осталась совершенно спокойной. За что я полюбила ее всей душой, потому что фальшивые улыбки жен, мужей и прочих родственников достали хуже любой подтасовки.

Так вот, Светлана Бондарчук не улыбнулась, не заржала, словно напуганная кобыла в стойле, и не отшутилась, когда ее спросили, как же партийный муж отпустил ее на митинг протеста. Вежливо удивилась глаголу «отпустил» (я бы тоже на ее месте удивилась: а что, обычно в таких случаях члены «Единой России» привязывают жен к посудомоечной машине, что ли?). Без аффектации на словах типа «моя гражданская позиция» объяснила, что для мужа вовсе не было неприятным сюрпризом ее желание участвовать в акции «За честные выборы». И что он очень переживает, что все происходит так, как происходит. Где-то под конец уже и улыбнулась даже, но не звериной ухмылкой всепожирающего гламура, а по-человечески.

Так много всего сказано про то, как народ устал – устал от вранья, от скуки, от коррупции, от некрасивых лидеров нации, - и никто не сказал, как народ устал подхихикивать сам себе, извлекая из себя дурацкие ответы на дурацкие вопросы. Устал тупеть и глупеть, поскольку эти занятия требуют недюжинных усилий для человека, не готового вдруг взять да и разложиться до состояния амебы. От вранья, конечно, тоже сильно устали, но ведь если тебя самого обстоятельства не вынуждают врать, можно просто игнорировать телевизор и включать его токмо ради баскетбола, а на газеты и вовсе никогда не тратиться. Переутомление от скуки – вещь сама по себе даже скорее приятная, чем наоборот. Что-то в ней есть от галантных эпох с дамами, кавалерами, балами, балетами и брегетами. Коррупция не сказать, чтобы надоела, - она стала привычной, как тополиный пух в июне: сколько ни отмахивайся, все равно в нос попадет. Некрасивый лидер нации, как тот, так и этот, конечно, беда большая, а с учетом их остальных достоинств, от умения просто надувать щеки до способности «мы-тут-договариваться», может (и смогла) стать серьезной причиной для массового неудовольствия. Правда, и красота лица еще не есть гарантия большого ума, что стало особенно очевидно после того, как Алексей Навальный радостно заделался белокурой бестией, готовой защищать русский народ от самых разнообразных врагов.

Все о переменах говорят, и я тоже думаю: ну, может быть, на этом самом месте сразу вся наша глупость и закончится,а? После того, как все – и митингующие, и полиция, и мэрия Москвы – показали себя мудрыми и спокойными людьми, может быть, перестанем нервно хихикать в ответ на неприятные вопросы и называть всех, кто наших взглядов не разделяет, чудаками на букву «м»?

Екатерина Спиваковская