Читая в далеком 1996 году английское пособие для беременных и рожениц, я споткнулась о фразу: «Если схватки стали повторяться с указанной частотой, бережно, чтобы не напугать, разбудите мужа или бойфренда и попросите позвонить вашему доктору»

 

Не помню уже, сильно ли было мое удивление от того, что «вашему доктору» можно звонить по ночам, но сама идея разбудить мужа или, прости господи, бойфренда по такой пустяковой и сугубо женской причине, как начавшиеся роды, показалась мне столь же чарующей, сколь и бредовой. Эти слова («Разбудите мужа или бойфренда») я повторяла, как заветную мантру, общаясь – ну да, именно, что с бойфрендом, а никаким не мужем, - спустя полгода, уже в 97-м, через убогое окошечко, отделяющее комнату для посещений от гулкого больничного вестибюля: считалось, что ни один микроб из внешнего мира не в состоянии преодолеть препятствие в виде этого окошечка. Что именно родные отцы, бабушки, дедушки, братья и сестры новорожденных входили в число наиболее опасных бациллоносителей после родной матери, с которой, впрочем, по части заразности для младенца никто не мог конкурировать, - этот факт отечественное акушерство преподносило своей доверчивой пастве как аксиому. Что уж там говорить о таких сомнительных родственниках, как бойфренды!

Много еще полезного узнала я из той английской книжки. Например, что токсикоз на ранних сроках беременности может быть вызван среди прочих причин таким явным, с точки зрения среднестатистической брюхатой россиянки, нарушением режима, как курение. «Если вас тошнит по утрам, постарайтесь поменьше курить», - деликатно советовал автор, не вдаваясь в подробное исследование вопроса о пагубном воздействии никотина на развитие плода. «Собираясь с мужем или (опять! – Е.С.) с бойфрендом в родильное отделение, не забудьте захватить бутылку шампанского», - напоминал он, и правильно делал: мало на свете женщин, которые, собираясь в роддом под аккомпанемент участившихся схваток, помнят о необходимости отметить торжество. «Наденьте те украшения, которые вам наиболее дороги, это поможет вам, если роды окажутся трудными», - говорил английский автор, даже не догадываясь, насколько трудными могут оказаться роды в обстоятельствах, предлагаемых родильным отделением полуразрушенной российской клиники конца 90-х: да и кто бы при тех казарменных традициях позволил роженице остаться в украшениях? Кроме всего прочего, английский автор писал о памперсах для будущего малыша так непринужденно, что поневоле закрадывалось подозрение: так ли уж правы всезнающие соседки, которые с пеной у рта отстаивают канонический процесс пеленания ребенка в марлевый подгузник, предварительно прошедший все стадии антисептической обработки – от кипячения в растворе хозяйственного мыла до троекратного проглаживания раскаленным утюгом с обеих сторон? Нет, безусловно, я понимала, что мои соседки - не чета изнеженному английскому гинекологу. Уж они-то знают, что хорошая мать – та, что готова в борьбе за стерильность изнурить себя до дистрофии. Когда бурные газетные дискуссии о пользе и вреде памперсов стихли, я еще долго озиралась, переодевая ребенка в волшебную продукцию от Проктер энд Гэмбл: не видит ли кто? Не схватят ли меня за руку и не уличат ли в пренебрежении вековыми правилами гигиены? Не сочтут ли перебежчицей в лагерь ленивых англичан и разных прочих шведов?

Все изменилось. Дети моих подруг родились в начале 21 века не только в присутствии отца, но и с его помощью прямо дома, и многие, уж будьте уверены, немедленно выпили по этому случаю шампанского. Да и те, кто рожал по старинке, под грамотным присмотром акушеров, в роддоме, уже не запуганы, словно узники концлагеря, идиотскими правилами: маникюр смыть, украшения снять. Есть и особая категория граждан, которые и впрямь имеют возможность позвонить ночью не в «скорую», а своему лечащему врачу, но не об этой породе небожителей сейчас разговор.

Разговор о другом – о легальной легкости бытия. О той самой, которую не нужно выстрадать, заслужить, заработать. Это сейчас до ушей экипированный гаджетами народ азартно выкладывает в Инстаграмме свидетельства своей прекрасной беспечности: тарелки с экзотическими яствами, загорелые рожицы, невинные цветочки на обочине шоссе. Жизнь прекрасна, но когда я смотрю на эти веселые картинки, меня охватывает такая печаль, словно я заглянула в бездну. Я вспоминаю своих родителей. Мои мама и папа, включив телевизор с помощью пульта дистанционного управления, всегда прилежно вставали с дивана, чтобы положить пульт подальше от себя, поближе к телевизору: там, где кнопка. Понадобится переключить – встанем, подойдем, возьмем, нажмем, снова положим на место. Счастье, удобства, легкость бытия, - все это, считали они, воспитанные определенным кодексом, должно быть заслужено. Нельзя вот так просто взять и переключить программу, сидя на диване. Они тоже любили и умели радоваться жизни, но вот этого простого человеческого комфорта, сложного в техническом исполнении и легкого в использовании, почти не знали, а если и сталкивались с ним, то смущенно считали его чем-то не вполне законным, почти краденным. Ах, как же печальна жизнь. Как же она прекрасна. И как быстро она пролетает. Вы уже встречали людей, которые не понимают, что такое «марлевый подгузник»? Я - да. Скорее, скорее разбудите мужа или бойфренда. Позвоните родителям. Обнимите детей. И расскажите всем, как вы их любите.

Екатерина Спиваковская