«А это что за шкипер?» - спросила я на самом первом митинге в восемьдесят каком-то там году. «А это Никишин, - ответили мне. – Большой человек, ты его запомни. Таких больше нет»

«Хм, попробуй такого не запомнить» - подумала я.

В нашем городе так мало людей, с которыми всегда хочется поздороваться при встрече. Не друзей-знакомых, а просто людей с хорошими лицами. Тех, кто не будет в ответ на ваше «здрасте» ошеломленно пялиться  и молчать, мучительно припоминая: кто такая? чего хочет? откуда взялась? - а улыбнется, как старому другу, и ответит с глубоким почтением.

Дедушка Демократии в этом отношении был большим аристократом. С ним всегда хотелось поздороваться. Что я и делала, встречая его на улице или в магазине. Он всегда здоровался в ответ и улыбался. Знакомы мы с ним не были. То есть я, конечно, его знала, потому что его знали все, кто видел самое-самое начало перестройки. Об этом сейчас по-разному вспоминают, всё чаще бурчат и брюзжат, но для меня это было началом: взрослой жизни, любви, университета, всего самого главного. Так радостно моя молодость совпала с большими-пребольшими переменами. Поэтому  и шкиперская бородка Юрия Александровича каждый раз вызывала у меня улыбку – счастливые времена были. Да что я вам рассказываю – вы знаете.

Но хорошее лицо в счастливые времена – это одна история. Его же еще сохранить надо, лицо. В смысле – не потерять. Потому что времена бывают разные. Например, такие, как сейчас, когда у всех глаза бегают. У одних – потому что иначе любой сможет прочитать их подлые и пошлые мыслишки. У других – потому что им стыдно за собственный конформизм. У третьих – потому что привыкли врать и уже не могут остановиться.

А Никишин лицо сохранил. В прямом смысле: бородка осталась прежней и улыбка тоже, и взгляд, теплый и твердый одновременно. Вы его запомните. Таких больше нет.

Екатерина Спиваковская