Когда говорят: «Это все Госдеп США (выгнал людей на митинги протеста, например, или заставил кощуниц  горланить в храме  – возможны разные варианты), я вспоминаю подслушанный в больнице разговор

 Разговаривали две соседки по палате, одна готовилась к операции, другая ее уже благополучно пережила и шла на поправку. Первая взволнованно выпытывала, кому и сколько надо дать, чтобы удачно перенести наркоз (стиль обслуживания в этом заведении был настолько безалаберный, что можно было запросто и не очнуться). Вторая деловито загибала пальцы: «Значит, так, я пятьсот дала сестре, полторы штуки анестезиологу, а потом еще другой сестре – сотню, так, на всякий случай». «А хирургу, хирургу-то?» - беспокоилась первая. Вторая отмахивалась: «Хирургу потом, это при выписке. Дашь, сколько сможешь, только конфеты не дари, они на конфеты обижаются. Лучше коньяк». Подлый Госдеп США и здесь не дремлет, догадалась  я.  Как все хитро распределил, смотри ж ты,  сразу видно, до чего тонко наш внешний враг сечет фишку: главный транш должен пройти даже не через хирурга – анестезиолог в вопросе удачного пробуждения куда важнее. Наверняка это он, Госдеп, умышленно замусорил мозги простых российских женщин пещерными представлениями о том, что проснуться после операции в простой же российской больнице возможно лишь в том случае, если рассовать по карманам обслуживающего персонала две тысячи сто рублей. Сама больница тут, разумеется, ни при чем, да и предположить, отчего бы это ход мыслей пациенток принял столь драматичное направление в такой благоустроенной стране, как наша, никак невозможно.

Я и сама всякий раз думаю: не Госдеп ли США управляет моим разумом? В этом Госдепе США, если на нашу страну посмотреть как на прямое деяние их, госдеповских, неспокойных ручонок, вообще никогда не бывает выходных. Там, что ни день, без конца генерируют идеи, направленные на развал России. С тем, что некоторые злобные изобретения и впрямь исходят непосредственно ОТТУДА, трудно не согласиться. Скорей всего, это не кто иной как Госдеп США заинтересован в том, чтобы мы все толстели и хирели, теряя последние силы, предназначенные для борьбы с внешним врагом в лице Соединенных Штатов Америки, потому это именно он, Госдеп, не только придумал покрыть Россию густой сетью ядовитого фаст-фуда, но и проник в наши мысли, заставив нас туда ходить и ЭТО есть. А чтобы мы при этом окончательно лишились рассудка, он же научил отечественных кинорежиссеров штамповать сериальную халтуру и прикнопил нас к экранам телевизоров. Но самым главным достижением Госдепа США можно считать тот факт, что именно он научил наших чиновников, от мала до велика, воровать. Ведь сами бы они до этого в жизни не додумались.

Вы-то скажете, ну и галиматью ты несешь, голубушка. Да кабы это была мною лично изобретенная галиматья, я бы постеснялась ее тут оглашать. А то ведь меня окружают два вида людей: те, которые убеждены, что коррупцию в России придумал Госдеп США, чтобы «развалить страну», и те, кто принимает в развале страны посредством коррупции деятельное участие. Я  сама, безусловно, ближе к последним. Ведь мне  регулярно приходится иметь дело с  теми, кто ждет от меня помощи в развале страны. На памяти любого не принадлежащего к «элитной» касте россиянина найдется и пара историй с медиками, которых непременно следует материально ублажить, чтобы насмерть не укокошили, и куча эпизодов, когда за умеренную сумму  удается заполучить положенные по закону льготы, и отмазка сына от армии через знакомого военкома. Да вот, всего лишь неделю назад, например, я едва не стала соучастницей коррупционного акта. Сначала я минут двадцать валялась в ногах у дамы из районного  отдела соцзащиты населения. Дама ничего такого особенного мне не была должна, она должна была просто выйти из-за стола, открыть дверцу в заветную комнатку и выдать мне индивидуальные средства реабилитации. Это входит в ее служебные обязанности, и потому сама по себе ситуация выглядела так же дико, как если бы я, заплатив свои 18 рублей, слезно уговаривала бы кондуктора в трамвае выдать мне за это билетик. Но выглядела дама весьма  утомленной, поэтому я почувствовала, что в чем-то перед ней провинилась. Пришла и допекаю ее своей иждивенческой психологией, что, как известно, вообще нашему народу чрезвычайно присуще. На свете довольно много людей, которые истязают разные социальные службы просьбами о том, о сем, а тут еще я. В общем, я стала даму страстно уговаривать дать мне то, о чем я прошу. И все это время мне было очень неловко. Выпрашивать что-нибудь у посторонних дам – вовсе не мое хобби, которым я от скуки пытаюсь заполнить свободное время, оттого и неловкость нарастала.  Дама же то и дело повторяла: «Нет. Сейчас – нет. Может быть, в будущем году». А потом, окончательно обессилев от нашего с ней диалога, решительно поставила точку: «Приходите в феврале. Только тогда, - предупредила дама, - вот эта, эта, эта и эта справки будут уже недействительны, пойдете и принесете мне новые». «Как в феврале? – напугалась я. – А до февраля как же?» Испуг мой был вполне обоснованным. Дело в том, что под средствами индивидуальной реабилитации обычно подразумевается именно то, без чего, как сказали бы специалисты, «страдает качество жизни». На нормальном языке это означает, что  если у вас, упаси боже, ампутированы ноги, то вам полагаются протезы, а без них вам будет ой  как плохо. Но безногих людей в нашей стране очень много, а хороших протезов очень мало. По этой причине сотрудники органов соцзащиты любят говорить что-нибудь вроде: «Приходите в следующем феврале». Это я объясняю, чтобы стало понятно: просто так, от скуки, ни один нормальный человек не станет обращаться в эти органы. И я отлично понимала, чего от меня ждет утомленная просителями дама из органов соцзащиты. Она ждала, что мы договоримся без слов. Что я достану деньги из кошелька, положу ей на стол, она незаметно скинет их к себе в сумочку, а потом с милой улыбкой выдаст те самые средства индивидуальной реабилитации так, словно и не было этих  двадцати минут моего унизительного нытья (время, которое я потратила на сидение в очереди, чтобы добиться аудиенции у важной дамы, я в расчет не беру – да и кто в нашей стране берет в расчет такую естественную вещь, как время, проведенное в очереди?) Продолжая аналогию с трамвайным кондуктором, можно сказать, что я получила бы, таким образом, свой билетик, заплатив за него втридорога. Страна бы в очередной раз пошатнулась, но устояла. 

С дамой-то все просто. Для нее условные единицы, услужливо сунутые ей в карман клиентами,  никакая не взятка, а доза энергетического раствора, без которого она давно разучилась работать. Это  такая же неотъемлемая часть ее профессии, как дресс-код для работника банка. Ее никто никогда не поймает и не посадит: в конце концов, наша дама – рыбка мелкая, не то, что дама сердца господина Сердюкова с ее сундуком драгоценностей и уж тем более не то, что сам господин Сердюков, который, как тут на днях выяснилось, вообще ни в чем не виноват. Если вдруг мою даму из соцобеспечения и уличат в мздоимстве, то все равно не посадят: дама взвоет, что у нее копеечная зарплата, тяжелая жизнь, голодные и босые детки протягивают ручки, и всем станет ее жалко.  Главным же аргументом даминого адвоката станет следующий: «У нас же тотальная коррупция, стоит ли придавать значение таким мелочам, как взятка?»

Со мной же все намного сложнее. Во-первых и в-главных, меня, в отличие от дамы из соцзащиты,  никому не жалко, потому что я тот самый «народ», из-за которого в стране одни неприятности: я вечно хочу справедливости и понимания от той самой «элиты», которая в силу зоологической алчности напрочь позабыла значение таких слов как «понимание» и «справедливость». И потом, предложи я даме умеренную сумму за те услуги, которые она обязана оказать мне согласно должностной инструкции, я ведь сама подпадаю под статью: зачем спровоцировала  человека? Разве ж я не читала книжек о страшных искушениях, перед которыми слабому существу так трудно устоять? Как же можно подвергать волю человеческую таким жестоким испытаниям? Ах, да нельзя, разумеется, нельзя. Я и сама это хорошо понимаю: надо стиснуть зубы и никому ничего не давать, тогда и брать не будут.

 Мы же сами, как всегда, виноваты.  Это как в историях с изнасилованными девушками, которых суд присяжных признает виновными в случившемся: а вот не носи такое глубокое декольте, тебя и не тронут. Да вот же и сам господин Путин не так давно дал отповедь Андрею Макаревичу относительно бизнесменов: пусть, говорит, ваши бизнесмены на себя посмотрят – вот не давали бы взяток, не было бы никакой коррупции. Вот я и смотрю на себя: так как же мне быть с этими дамами из соцзащиты и с этими анестезиологами, и со всеми остальными - как? Как приучить их нормально работать, если они категорически этого не хотят? Ситуация, похоже,  безвыходная. Если вы облечены некоторой властью и вам взятку предлагают – по правилам игры отказаться никак невозможно. Вы обязаны ее взять  во что бы то ни стало хоть борзыми щенками. А если не предлагают, наплюйте на свои служебные обязанности и ничего не делайте. Затаитесь и выжидайте. Может, тогда вам предложат эту самую взятку, которую вы, конечно же, будете вынуждены принять. А если вы знаете, что вокруг вас все берут взятки, то терпите! Терпите, как Сергей Иванов, который два года кряду знал о хищениях в ГЛОНАССе и терпел. Терпите! Тогда все встанет на круги своя, и никакой Госдеп нам не нужен, чтобы развалить Россию.

Екатерина Спиваковская