На митингах людьми овладевают сентиментальные чувства: все вчерашние враги и соперники неожиданно начинают брататься, ощущать единение, блогеры потом описывают пережитое так, словно впервые увидели своих соотечественников: "Было много хороших лиц".

Мы всей редакцией тоже взялись за руки и зашагали, шурша лыжными штанами, к самарскому Дворцу спорта. Я очень порывалась спеть старую военную песню "Солнце скрылось за горою, затуманились речные перекаты", но коллеги меня зашикали. Я думала, что их смутили мои вокальные данные, но они мотивировали свой протест опасениями, что я простужу горло. Вообще мороз заставил людей стать трогательными. Каждый норовил кого-нибудь спасти, отдав последнюю шапку или последние рукавицы. Впереди нас шли два человека, толстый и тонкий. Понятно, что несмотря на нечеловеческие усилия городских властей по преодолению гололедицы, истребить ее до конца песком и реагентом так и не удалось, и всякий раз, когда тонкий в силу своей хрупкой неустойчивости съезжал влево, толстый его бережно ловил и устанавливал обратно в строй. И таких примеров человеколюбия было не счесть.

За нами вышагивали представители ЛДПР, которых я сразу заприметила, как прекрасную добычу: как известно, фирменными цветами либерал-демократов являются синий и желтый. И если синие шарики в морозном воздухе выглядят удручающе, то желтые, особенно когда они собраны в гигантскую гроздь, представляют собой самый настоящий соблазн. Мне очень хотелось похитить несколько элдэпээровских шариков, но когда мы дошли до площади у Дворца спорта и я вознамерилась осуществить свой план, обнаружилось, что к древку этой шариковой грозди накрепко прикручена рука того члена ЛДПР, которому доверили честь ее нести. Получалось, что похитить шарики можно только с членом ЛДПР, а мне совсем не улыбалось тащить его на трамвае к себе домой и потом держать на кухне, куда я мечтала пристроить желтые шары. Пришлось отказаться от этой прекрасной затеи, хотя сейчас я понимаю, что не стоило опускать руки: появилась пиратская партия, и значит, в случае чего ее представителей можно будет использовать для воплощения в жизнь любых неординарных затей.

Конечно, митинг на пятнадцатиградусном морозе - не чета вялотекущей декабрьской болтовне. Надежно утеплившийся, как фрекен Бок, новыми стельками Михаил Матвеев, строго-настрого приказал ораторам придерживаться регламента и не занимать микрофон больше двух минут. Поэтому 4 февраля никто не плел басен про то, что "Единая Россия" - это инопланетяне, никто не впадал в транс, призывая народ скандировать "Путин-долой!", - все были кратки, как никогда. К моей персональной радости собравшимися был яростно освистан представитель Русского Национального Единства, и когда я обернулась, чтобы взглянуть на лица тех, кто его освистывал - хорошие ли? хорошие! - стало ясно, что не один лишь мороз стал причиной такой нетерпимости, а собственно политические взгляды данного представителя.

Но все равно я страдала. Я непременно должна страдать, особенно в мороз, потому что страдания греют душу. Есть такой короткий филологический анекдот: "Ночной патруль милиции снял учительницу русского языка М.И.Сидорову с вывески магазина "Обои", когда она пыталась исправить надпись на числительное "Оба". Еще один митинг в защиту честных выборов - и этой учительницей стану я. В противном случае кому-то из ораторов следует обратиться с воззванием к министру образования Фурсенко, чтобы тот с присущей ему легкостью придумал какое-нибудь изящное правило, которое семантически оправдает присутствие запятой в лозунге "Все начальники, сволочи!". Этот обидный лозунг режет мне глаза уже второй митинг. На самом первом я не была, и подозреваю, что правильно делала, иначе, если и там красовался этот нелепый плакат, к текущему моменту от моего революционного запала не осталось бы и жалкой щепотки пороха - гипотетических президентов в стране хоть в банки закручивай, пусть без меня разбираются, а русский язык у нас один на всех, и мне его жалко. В конце концов, если речь идет о том, что на тире между "начальниками" и "сволочами" у художника не хватило холста, я готова пожертвовать на благо демократии несколько погонных метров отличной ткани для штор. Очень прошу больше не причинять мне подобных моральных мук и считать этот абзац официальным запросом в самарский штаб по организации митингов "За честные выборы".

Убегая с площади через рамку металлоискателя, я пожала руку самому высокому и красивому полицейскому и сказала: "Спасибо!". Он улыбнулся и ответил: "И вам спасибо! Приходите еще!". И лицо у полицейского было - хорошее. Правда-правда.

Екатерина Спиваковская