Самарский блогер Анна Шевченко, обеспокоенная тем, что лица без определённого места жительства беспрепятственно передвигаются по нашему городу, издала вопль души: «А есть ведь и те, кто жалеет эту шваль. Вот этот пьяный ободрыш раньше был инженером, а вот этот бывший полковник

Им просто не повезло в жизни. Да и вообще каждый имеет право на существование в нашем толерантном обществе. Лично мне плевать, кем они раньше были. Сейчас это шваль, которая загрязняет наше и без того не идеальное общество. Что они дают нам кроме отвратной вони, болезней и преступлений? Ни-че-го.
Вот куда бы их убрать? Просто взять и убрать, чтобы их не было. И как это сделать, чтобы вроде и гуманно было, но результативно?»

Я представитель тех, «кто жалеет эту шваль». Жизнь непредсказуема, и с любым человеком может случиться любая беда, но вряд ли все эти тривиальные вещи интересуют Анну Шевченко. Зато её, возможно, заинтересует моё предложение. Возможно, она даже не сможет от него отказаться. В общем, я хочу принести себя в жертву Анне Шевченко.

Я никогда не видела тот инструмент, которым обычно пользуется Анна, замеряя степень полезности человека обществу, но даже так, на глазок, в чисто физическом плане я одна отнимаю у Анны примерно столько же городского пространства, сколько два-три истощённых бродяги. Это, кстати, является лишним свидетельством, что убытка от меня обществу даже больше, чем от них, потому что я слишком много и слишком хорошо ем. Не всякий бездомный может этим похвастаться. Кроме того, на работу я не хожу, зато по четыре часа в день гуляю с ребёнком, который тоже на редкость удачно вписывается в концепцию «швали», потому что является так называемым ментальным инвалидом. Не я придумала это остроумное определение, но я могу объяснить Анне Шевченко и другим заинтересованным лицам, что оно означает в случае с моей дочерью, которой уже 17 лет. Это выражение - «ментальный инвалид» - означает, что она не может адаптироваться в традиционно существующем социуме без постоянного сопровождения, то есть без моей помощи. Мы с дочерью не учимся и не работаем в привычном понимании этих слов, хотя если Анна захочет ознакомиться с проблемой поподробнее, я выберу время среди своего сладкого безделья и бесконечных променадов по городу и расскажу ей, что такое в нашем случае означает «не учиться» и «не работать». Но так или иначе, я не выплавляю сталь, не добываю нефть, не торгую автомобилями, не крашу заборы, не шью наволочки и не занимаюсь наружной рекламой. А моя дочь вообще является тяжелейшей обузой на шее у нашего государства, потому что она инвалид. Может быть, от нас пахнет получше, чем от тех, кого так экспрессивно описала Анна, но гарантировать это я, конечно же, не могу: мало ли на какой чуткий нос напорешься. Преступлений мы тоже не совершаем, но самое печальное, что мы обе ровным счётом ничего, как сказала бы Анна, не даём нашему обществу. Не даём! И в силу объективных обстоятельств, похоже, и не дадим никогда, а будем лишь алчно брать, брать и брать у нашего общества. Нашего? Или вашего, Анна? Может быть, это два разных общества, а? Моё общество выглядит по-другому – мне тоже не нравится, что на улицах полно несчастных бродяг, но я исполнена к ним сочувствия, а призыв «гуманно и результативно» от них избавляться кажется мне отвратительным. Точно так же меня возмущала практика истребления бездомных собак крысиным ядом. Но я не отрицаю, что в некоем обществе и она кому-то кажется «гуманной и результативной». А как там в вашем обществе, Анна? Кухня, обставленная по всем канонам фэншуя, где сидят несколько милых благоухающих дам и строят планы по очистке мира от всего ненужного?

Понимаете, уважаемая Анна, какая петрушка получается? Тут у вас буквально под носом вырисовываются целых два, как вы любите выражаться, бомжа – ну, не то, чтобы уж совсем бомжа, но как бы это сказать поточнее, не попортив шкурку вашему изысканному слогу? Два явно не полезных члена общества. Мы с дочерью весьма заметно замусориваем собой городской пейзаж. И раз уж назрела необходимость очистить город от всего ненужного, то нас вполне можно «просто взять и убрать, чтобы не было». Убрать вместе с теми бродягами, которые смеют забредать в те же самые скверики, где любит прогуливаться Анна Шевченко. Да что это мы с вами церемонимся, будто бы не живём в стране, где одним из самых популярных мемов стало выражение «зачистка территории»! Зачистить всё – да и дело с концом! Разницы между теми, кто смутил покой Анны Шевченко, и мной практически нет: я тоже «шваль, которая загрязняет наше и без того не идеальное общество». Простите, что злоупотребляю цитатами из высказывания Анны, но никак не могу себе отказать в этой маленькой радости: искренность автора, уверенного, что с лица Земли непременно следует убрать всё, что находится за пределами её персональных представлений о хорошем, меня очень сильно подкупает, как вообще подкупает всё естественное, включая вопли мартовких кошек и птичий гвалт по утрам.

Почему я с такой готовностью приношу себя в жертву Анне Шевченко? Потому что она восхитительна. Она знает секрет правильного мироустройства: сотри с лица Земли всё, что не устраивает лично тебя, и будет тебе счастье. Не надо пытаться кому-то помочь, не надо убивать свою единственную жизнь на заботу о тех, кто попал в беду, не надо кропотливо подтачивать безнадёжно твёрдый камень мелкими капельками усердия. Жги, ломай, уничтожай, очищай, дезинфицируй. А потом живи в стерильном и радостном мире.

 Екатерина Спиваковская

Фото — Дмитрий Марков