Несколько мини-сценариев Александра Покровского, повествующих о судьбах Родины.

Скетч двадцать два. «Адские выборы»

Ведущая, с рожками на голове: Дорогие обитатели нашего дорого Ада! Полным ходом идет подготовка к первым и пока единственным по-настоящему демократическим и открытым выборам Главного Сатаны в нашем обожаемом Аду. Для участия в выборах в качестве наблюдателей от Светозарного Верха приглашены наши старые знакомые – совершенно божественные Вергилий и Данте.

Сцена: Вергилий и Данте идут по Аду – вокруг огонь и сковородки.

Данте: Земную жизнь, пройдя до середины, я оказался…

Вергилий, перебивая его: В полной ерунде… Друг мой, лирику можно будет опустить – подводит его к столу, на котором лежат две сковородки.

Вергилий: Вот, спешите видеть, к выборам привлекаются все – и черти, и, так сказать, страдальцы. Каждый может положить свой бюллетень на одну из двух сковородок. Левая сковородка – это «да», правая – «нет». Бюллетень тут же сгорает, а информация, считанная с него, передается в центр обработки информации. Таким образом, подделка исключена – второй раз от того же самого избирателя бюллетень гореть не будет.

Данте: Умно, мой друг!

Вергилий: Умно! А кандидат у нас только один, но зато какой – сам Сатана!

Мимо пробегает девочка. На голове у нее маленькие рожки, а за спиной – белые крылышки. Девочка останавливается перед Данте и Вергилием и читает стихи:

День догорел на сфере той земли,

Где я искал путей и дней короче.

Там сумерки лиловые легли.

Меня там нет. Тропой подземной ночи,

Схожу, скользя, уступом скользких скал.

Знакомый Ад глядит в пустые очи.

Девочка убегает.

Данте: Какой одаренный ребенок! А почему у нее и то и это?

Вергилий: Крылышки и рожки?

Данте: Ну, да!

Вергилий: Чистая душа. Она еще не решила, в какую сторону двинутся, вот и носит на себе и то и это. На всякий случай. Но вернемся к выборам, друг мой! Тут вот какое дело.

Данте: Я весь внимание!

Вергилий: Мы посланы сюда, чтоб наблюдать, но зреет недовольство, и Светлый Лик хотел бы все пресечь.

Данте: Но в чем оно?

Вергилий: Страдальцам, что томятся тут, обещано снижение тарифов.

Данте: Что за тарифы?

Вергилий: Видите ли, друг, им выставляются счета за то тепло, что было израсходовано сковородами, а в этом деле, за участие, так сказать, обещано существенное послабление. Счета не будут их уж так душить. Счета за ЖКХ.

Данте: И в этом вижу я прогресс и демократии отсветы!

Вергилий: Все так, но только Лик, что Свет нам всем дает, обеспокоен.

Данте: Не понимаю чем.

Вергилий: Но как же! А вдруг все осознают подтасовки! И ринутся страдальцы и восстанут! И Сатана падет!

Данте: Воскликну Аллилуйя!

Вергилий: Да вы в уме ли?

Данте: Что такое?

Тут мимо движется какой-то парнишка. Вергилий останавливает его, и, указывая на него Данте, говорит: Вы не знакомы?

Данте: Нет.

Вергилий: Познакомьтесь. Это Пауэрс – американский летчик. Он тут летал не там. Залетел куда не просили. Сюда, словом. Ну, и сбили его, по ошибке. Теперь меняем на трех депутатов Государственной Думы.

Данте: И как?

Вергилий: Думаю, отдадут – обращаясь к Пауэрсу – иди, любезный.

Вергилий: Так на чем мы остановились?

Данте: На восстании!

Вергилий: Так вот! Не кажется ли вам, что Сатана слабеет? Все эти выборы и демократия? Какая, к черту, демократия в Аду? Светлейший Лик не хочет перемен!

Данте: Я понял замысел божественный!

Вергилий: То есть, ежели что… со сковородками какая неутряска… ну, там не тот падет наш голосок… да не туда… или там лишний бюллетень…

Данте: Я буду нем, как рыба!

Вергилий: Вот это наблюдатель! Вот это да! Ну, просто с плеч обрушилась гора! Пойдем, мой друг, попробуем откаты.

Данте: Что за откаты?

Вергилий: Увидишь сам!

Ведущая: Уходим на рекламу!

Реклама: Сталин, трубка, кабинет.

Сталин: Ну, что могу сказать. Я тоже все время снижал цены на продовольствие. Масло у меня дешевело, и народ меня любил. Сталин задумывается мечтательно, выпускает дым медленно из трубки и добавляет: А кто не любил, тот делал потом это самое масло.

Скетч двадцать три. «Изобретаем слоганы»

Ведущая: Срочно нужны слоганы ведущим политическим партиям для предвыборной борьбы!

Штаб политтехнологов. Работа кипит – несколько человек за столом – стол завален бумагами, кто-то все время входит и выходит из комнаты. Обстановка нервная, все всклокочены. Главный политтехнолог вообще напоминает умалишенного – волосы на голове дыбом.

Главный нервно: Ну? Есть?

Первый: Есть! «Голосуй не голосуй…»

Главный: Это что, слоган?

Первый: Да!

Главный: Анархистов, что ли?

Первый: Их!

Главный: В сторону его! Сейчас только позитив! Ну?

Первый: Вот: «Размыты дороги…»

Главный: Хватит про дороги! Дальше, дальше!

Второй: А если так: «Хватит воровать!»

Главный: Это для тех, кто против воров?

Второй: Да!

Главный: А для тех, кто за воров, у нас есть что-нибудь?

Первый: Есть! «Время не ждет!»

Второй: Или: «Воруй! Страшный Суд еще далече!»

Главный: Да вы все с ума посходили! Мы создаем слоганы для всех партий одновременно, но они должны быть разными! РАЗНЫМИ!!! Это!!! Понятно? А у вас – то «Воруй!», то «Не воруй!». БЛИН!!! Где ваш креатив? Я вас спрашиваю, где ваш креатив?!! Вам деньги заплачены! Народные, между прочим, из кармана избирателей!

Первый: А если так: «Береги карман!»

Второй: «Не дай себя…»

Главный: Блин, бараны!

Первый: А вот у меня есть! Вот, послушайте! Для воров: «Вы голосуете – мы отвечаем!»

Главный: Ну? И за что они тут отвечают? А? Для воров нужно что-то необычное! Не заезженное! Новое!

Второй: А вот для не воров: «Поди! Подай свой голос!»

Главный: Куда подай? Они же не на паперти! Я с вами с ума сойду! Еще раз! Что у нас есть для воров?

Первый: «Мы и только мы…»

Главный: Господи! Вразуми, не оставь нас милостью своей, охорони нас, Господи!

Второй: Я придумал!

Главный, встрепенувшись: Ну?

Второй: Для воров!

Главный: Ну?

Второй: «Открой свое сердце новому…»

Главный: Новому воровству, что ли? Нет, я с вами точно заболею!

Первый: Может, детишек послушаем?

Главный взбалмошно: Каких детишек?

Перед ним выводят маленькую девочку, та немедленно начинает читать стихи:

Пусть гнал нас временный ущерб

В тьму, в стужу, в пораженья, в голод:

Нет, не случайно новый герб

Зажжен над миром — Серп и Молот!

Главный: Это для этих?

Первый: Для них!

Главный: А для тех?

Девочка читает опять:

Мир долго жил! Довольно лжи!

Как в осень, плод поспелый золот,

В единый сноп, серп, нас вложи,

В единый цоколь скуй нас, молот!

Главный: Цоколь? Опять у вас серп? Опять молот?

Девочку уводит ведущая – Пойдем детка!

Главный: Думайте! Хватит этих… серпов!

Первый: А если так и написать: «Хватит серпов!»

Главный: Нет, я с вами точно рехнусь!

Мимо ведут какого-то парнишку.

Главный: А это кто?

Первый: Это Пауэрс, американский летчик. Его тут у нас сбили…

Главный: А его-то на хрена?

Первый: Ну, мы подумали…

Главный: Подумали? Подумали? Чем вы подумали?

В это время кто-то вбегает и кричит: Я только что из аптеки!

Главный: Ну?

Тот, что вбежал: Там висит (задыхается от бега)… висит…

Главный: Ну?!!

Тот: «Время действовать!» и «Поднимем гордо голову!» Вот такая! Реклама!

Главный: Что за реклама?

Тот: Презервативов!

Главный, вскакивая из-за стола: Все в аптеки! И принесите мне все рекламы презервативов!

Все разбегаются.

Реклама: Сталин, трубка, кабинет.

Сталин, закуривая, мечтательно: А в этом что-то есть… Вот в наше время не было презервативов. А теперь – партии… презервативы…

Скетч двадцать четыре. «Изобретаем позы»

Ведущая: Подготовка ко дню выборов идет полным ходом! Идут предвыборные дебаты! Многие кандидаты существенно расширили круг затрагиваемых вопросов.

Штаб политтехнологов. Работа кипит – несколько человек за столом – стол завален бумагами, кто-то все время входит, что-то вносит, наклоняется к главному политтехнологу, о чем-то ему говорит. Обстановка нервная. Главный политтехнолог по-прежнему напоминает умалишенного – волосы на голове дыбом.

Главный: Так! Еще раз! Собрались! Думаем над жестами!

Первый: А над костюмами больше не надо думать?

Главный: Проснулись? С костюмами уже давно решили! Что там может быть нового? Костюм, галстук, если он встречается с противниками, и костюм без этой хреновины – если с народом! И по интонации! Правильно ставим ударения! Правильно! Интонационно! Теперь позы! Позы и жесты! Ну? У кого что есть?

Второй: А если поза глубокой заинтересованности?

Главный: Покажи!

Второй встает, делает себе заинтересованное лицо, чуть наклоняется вперед и говорит: А тут у него кнопка!

Главный: Какая кнопка?

Второй: Кнопка запуска.

Главный: Кнопка запуска чего?

Второй: А все равно чего – газопровода, сталеплавильного стана, детской спортплощадки, печи.

Главный: Какой печи?

Второй: Литейной!

Главный: И все это в одной позе?

Второй: Ну, да!

Главный: Позы менять надо! Это понятно? Всем понятно? Вот где у него руки?

Второй: Какие руки?

Главный: Мои, наверное! Его руки у него где? Торчат они, что ли?

Второй: Руки сзади! (показывает).

Главный: Это поза второгодника, которому отличник исправляет домашнюю работу! Руки – это главное! Уверенная покладка рук!

Второй: Покладка?

Главный: Ну, или посадка! Я уже не знаю что! Позу изобрести не можете! И жест должен быть?

Первый: Жест?

Главный: Ты в первый раз об этом слышишь? Жест! Он! Жест! Какой он делает жест, когда эту… пи-пи… кнопку нажимает?

Второй, задумчиво: Жест…

Первый: А если перебивка?

Главный: Какая перебивка?

Первый: Девочку выпускаем…

Главный, не дослушав, подхватывает: Славянской внешности…

И тут ему выводят девочку – ей лет девять, она тут же начинает читать стихи:

Прощай, немытая Россия!..

Главный подхватывает: В последний раз передо мной, ты катишь волны голубые и блещешь гордою красой! Вы с ума сошли? Причем тут ребенок? Я бабу имел в виду! С ногами! Уберите ребенка и найдите бабу!

Мимо идет какой-то парень. Маленький.

Главный: А это у нас кто?

Первый: Это Пауэрс?

Главный: Из какого отдела?

Первый: Он из Америки. Летчик. Его тут сбили…

Главный: И он до сих пор у вас тут шляется? Убрать немедленно! На чем мы остановились?

Второй: Поза и жест!

Главный: Жест! Рука!

Первый: Мелкое дрожание рук!

Второй: Передает волнение!

Главный: Он у вас с глубокого похмелья, что ли? Или витаминов нажрался?

Ведущая: Самое время уходить на рекламу.

Реклама: Сталин, кабинет, трубка.

Сталин, закуривая, медленно: Торопливо все как-то, как мне кажется. Суетливо. А вот у меня был только один жест – руку я поднимал медленно и приветствовал мимо идущий народ.

Скетч двадцать пять. «Биография кандидата»

Ведущая: Кандидаты в депутаты проводят много времени на местах, изучая запросы и нужды. Это, собственно, и составляет биография депутата – изучение запросов и нужд.

Штаб политтехнологов. Работа кипит – несколько человек за столом. Тут же сидит и кандидат в депутаты – Павел Петрович Запрудигора – громадный мужчина. Обстановка непростая, беспокойная. Главный политтехнолог – нервный, дерганный малый, все время на взводе, срывается мигом и от всякой ерунды – волосы на голове дыбом.

Главный: Так! Быстренько думаем над биографией нашего уважаемого кандидата – Павла Петровича Запрудигора (кивок в его сторону). Кстати, мне не нравится то, что с первого года жизни и до тридцати трех лет у нас биография отсутствует. Кто это правил?

Первый: Я

Главный: В чем дело?

Первый: Но «…неоконченное среднее образование с пропущенными элементами начальной школы…», а так же… сами понимаете что, после окончания школы, в местах не столь… я бы это опустил.

Главный: Ты опустил, но ничего не дал взамен! (обращается к Павлу Петровичу) Вам кто писал вот это заключение.

Павел Петрович: Один пи…пи..пи.. (и дальше пикает не переставая).

Главный: Хорошо! Достаточно! Все понятно? Всем, все понятно? (обращается к кандидату) Павел Петрович, вы не смогли бы рассказать нам (мечтательно), например, о погоде в тех местах, где проходило ваше детство?

Павел Петрович: Погода там оху…

Главный (быстро): Достаточно! Надо заняться лексикой, фонетикой и самим смыслом всего произносимого нашим дорогим кандидатом! Задача поставлена! И вот, например, эта фраза: «В период с такого-то по такое-то был смотрящим…» Это, как, что?

Первый: На этом настаивал сам кандидат и это я оставил.

Главный: Куда ты оставил? Что оставил? Кому оставил?

Второй: Может быть, «впередсмотрящим»?

Главный: Вперед? Это интересно! Ну?

Первый: Ну, как на корабле. Может, отправим его в плавание на барке «Товарищ»? И он там будет впередсмотрящим?

Главный: Хорошо! На барке! Очень хорошо, потому что вопросов никаких не может быть! Впередсмотрящий! И на тридцать лет!

Первый: На двадцать!

Второй: На десять!

Главный (обращаясь к кандидату): Павел Петрович, не смогли бы вы, в качестве эксперимента, сказать нам тут такую дежурную фразу: «Дожди в Испании…»

Павел Петрович: «Дожди, бля, в Испании…»

Главный: Хватит! (обращаясь к напарникам): Согласен на десять! Десять лет в кругосветном плавании – корабль, море, волны, суровый мужской быт!

(обращается к кандидату): А как вы относитесь к детям?

Павел Петрович: Дети…

Главный: Давайте ему ребенка!

Ведущая вводит девочку. Девочка сейчас же читает стихи:

Ветхая избушка,

Вся в снегу стоит.

Бабушка-старушка,

Из окна глядит.

Внукам-шалунишкам,

По колено снег.

Весел ребятишкам

Быстрых санок бег...

Бегают, смеются,

Лепят снежный дом,

Звонко раздаются

Голоса кругом...

Петрович: Дети, бля…

Главный: Уберите ребенка!

Ведущая: Пойдем детка – уводит девочку.

Мимо идет какой-то маленький парень. Главный, щелкая пальцами, его останавливает: Это Пауэрс?

Второй: Он самый!

Главный: Опять сбили?

Второй: Опять! У них же такие самолеты! Там сбиваешь – самолет вдребезги, а Пауэрс жив, а у нас – летчик в дребезги, а самолет жив, и еще сто лет потом летает.

Главный: Сейчас не об этом! Павел Петрович, вот перед вами американский летчик. Вот как вы относитесь к американцам?

Петрович: Удавил бы их всех на х… (пи-пи)

Главный: Уберите Пауэрса! (Пауэрса уводит ведущая). И с толерантностью надо бы поработать! А что там за пункт в биографии: «в 1993 году привлекался… так… условно… так… вот: продал доверчивым японцам четыре острова Курильской гряды, на которые предъявил документ о праве собственности». Павел Петрович, это что? Правда?

Петрович: Да, бля…

Реклама: Сталин, кабинет, трубка.

Сталин, задумчиво: Вот помню, я тоже шалил в юности – банки, тачанки, а потом… Государственный ум в себе развил. До сих пор приятно вспомнить.

Александр Покровский, писатель,

автор книг "72 метра", "Расстрелять" и других