Накануне в Самару приехал кандидат политических наук Александр Кынев. Он выступил перед местными политиками, политтехнологами и активистами с лекцией «Основные тенденции региональных выборов и развития партийной системы в России 2012-2013 гг. Что готовит 2014 электоральный год?»

Впрочем, о области речи в докладе не было. Причин тому, очевидно, две: в наступившем году в регионе не предвидится интересных выборов, а в предыдущем были лишь одни – в городскую думу Тольятти, которые прошли тихо и на федеральном уровне практически не освещались. «Парк Гагарина» поговорил с Кыневым после лекции и выяснил, что готовит год грядущий для нашей области.

– Ваш сегодняшний доклад был посвящен тенденциям на выборах в 2014 году, но в области никаких крупных выборов в этом году не намечается. Есть только один слух: что на них может досрочно пойти губернатор Николай Меркушкин. Как вы считаете, насколько этот слух может быть правдивым?

– Теоретически все возможно, но надо понимать, что решение о досрочных выборах в любом регионе принимается в Москве. Скажем, я знаю более пятнадцати регионов, где за прошлый год в течение лета, весны появлялись данные о том, что губернатор выйдет на досрочные выборы. В итоге таким регионом оказался один – это город Москва. А в 2012 году тоже был один - Рязанская область. Это вопрос, который решается в федеральном центре. Желающих достаточно. Понятно, что многие главы регионов хотели бы сменить косвенную легитимность, полученную через заксобрание, на прямую, полученную на выборах.

– Меркушкин входит в их число?

– Я не знаю, я не работаю в администрации, это вы там спрашивайте(смеется). Администрация президента ни перед кем не отчитывается [о том], кто к ней обращается, а кто нет.

В принципе, я думаю, что тот выбор, который делает региональная администрация, на самом деле имеет только одно единственное следствие. В зависимости от того, существует ли перспектива прямых выборов или нет, это влияет на отношение с остальными политическими и экономическими силами региона. Потому что, если губернатор будет заинтересован идти на прямые выборы, тогда нужно идти на согласие, компромиссы, договоренности с другими политическими силами. А иначе невозможно.

Если цели идти на прямые выборы не ставится, тогда это более жесткий, более конфронтационный сценарий и с местным самоуправлением, и с бизнесом. Пока мне кажется, что ситуация в [самарском] регионе не очень похожа на обстановку предстоящих выборов с точки зрения отношений с другими игроками. Я не вижу явного стиля на формирование политических коалиций. Я вижу как раз довольно конфронтационную риторику в отношении местного самоуправления (МСУ), в отношении разных политических сил.

Но все возможно. Если решение будет принято, возможно, эта риторика будет другой. Посмотрим, но во всяком случае в топе регионов, где такие выборы возможны, Самарская область в последнее время не называется. Возможно, такие переговоры есть, я этого не исключаю, но они точно не на виду.

– Вы упомянули МСУ. Я слушал ваше выступление, и, насколько понимаю, вы считаете, что Меркушкин не решится на отмену прямых выборов и Тольятти?

– Теоретически на них можно пойти в рамках модели сити-менеджера, это сейчас есть в федеральном законе. Закон на сегодня только тот, каков он есть. Никакого другого закона нет. Все разговоры про какую-то другую реформу, про то, что вообще не будет ни сити-менеджеров, ни кого-то еще, а будут только назначаемые люди на уровне крупных городов, это пока только разговоры. Никакого готового проекта, разработанного и донесенного [до общества], никто пока в глаза не видел. Наоборот, последнее время эту тему боятся выносить на поверхность, потому что она вызвала слишком активное неприятие, очевидный скандал и очень негативную реакцию среди общественников, в ряде ассоциаций местного самоуправления, среди ассоциаций мэров городов ряда регионов и так далее. То есть здесь очень сильный конфронтационный потенциал.

Если пойти на реформу МСУ в виде, скажем, изменения порядка формирования органов власти крупных городов, это будет означать глобальную перестройку системы местного самоуправления по всей стране. Это будет многолетний хаос, потому что это будет означать смену правовых статусов, это будет означать, что вы одни организации закрываете и передаете имущество и обязательства в другие юридические лица. Вы попробуйте закрыть какое-нибудь ООО – вы три года его будете закрывать! А что такое закрыть город и передать от него имущество, долги, социальные обязательства кому-то другому? Это будет такое количество скандалов, бесконечных судов, тяжб! Это начнется просто управленческий хаос, в котором утонет страна, и мало не покажется никому. На это могут идти только абсолютные авантюристы, абсолютно не понимающие, что они открывают «ящик Пандоры», который они потом не смогут закрыть.

За последнее время сколько читал экспертных докладов на эту тему, я не видел ни одного позитивного отклика ни от одного специалиста по МСУ, ни одного экономиста. Я понимаю большое желание некоторых чиновников использовать какой-то ресурс с тем, чтобы капитализировать свое политическое влияние, но это авантюризм, это ничем кроме хаоса кончиться не может. Тем более это невозможно без принятия федерального закона. Как можно принять данный закон в нынешних условиях, я тоже представить не могу.

Поэтому заявка была сделана в декабре, сейчас смотрят на реакцию и, видимо, в ближайшее время будут думать, что с этим делать дальше. Но я считаю, что гора родит какую-нибудь жалкую мышь. Потому что слишком объемные риски появляются, которые просто приведут к коллапсу.

– Когда мы говорим об МСУ, чаще подразумеваем большие города, но когда Николай Меркушкин выступал перед депутатами, чиновниками, главами районов, он сказал, что государственную власть могут продлить и до сельского уровня.

– Это противоречит Конституции. Проводить госвласть до поселения, это означает упразднить местное самоуправление.

– Некоторые наши чиновники даже ссылались на европейский опыт местного самоуправления. Насколько коррелирует то, что предлагают они, с мировым опытом?

– Никак не коррелирует. В лучшем случае мы наблюдаем передергивание, когда выхватывается какой-нибудь один аспект и не договариваются 25 других.

– Вот, например, та система, когда в районы [крупных городов] передается большой объем полномочий и выбирают глав районов.

– Что касается самоуправления в городах, в большинстве крупных городов существует самоуправление на уровне районов, которое не отменяет наличия выборности власти города в целом. Скажем, в Нью-Йорке выбирается и мэр, и существует общегородской совет, при этом существуют выборные органы власти тех пяти больших частей Нью-Йорка, из которых он состоит. Есть мэр Бруклина, есть мэр Манхэттена, есть мэр Статен-Айленда, есть мэр Куинса... И есть «большой» мэр, и все они избираются.

Существуют агломерационные схемы, но опять-таки никакого отношения они к МСУ не имеют, это схемы принятия решений в рамках каких-то инфраструктурных проектов. Кроме того, надо понимать, что агломерации – это термин не управленческий, а сугубо демографическо-экономический. Он никакого отношения к органам власти не имеет.

– А ситуация, когда есть выборные главы районов и назначенный «мэр», к чему может привести?

– Не может внутри органов МСУ быть назначенный чиновник. Тогда это уже не орган МСУ, тогда это уже выход из правового поля, подписанных документов по поводу местного самоуправления, это выход за пределы Европейской хартии о МСУ и за целый ряд других правовых обязательств.

Кто бы что ни говорил в пропагандистских целях, выйти из европейского правового поля Россия не может, потому что это наш главный экономический партнер и вся наша политическо-экономическая элита нацелена на Европу. Обратите внимание, что даже церемония открытия Олимпийских игр вся была выдержана в абсолютно проевропейском духе, потому что показала, что российская цивилизация произошла из европейской. С этого началась церемония открытия, а это, несомненно, символический жест, который был адресован тем гостям, которые туда приехали.

Я думаю, что разум здесь должен возобладать. Радикалы есть всегда. Они высказывают свои точки зрения, но все-таки большинство тех, кто принимает решения, являются людьми умеренными.

Беседовал Антон Фейнберг