Материалы

10 декабря уроженца Узбекистана, трудового мигранта Гайратжона Камалова, более полугода содержавшегося в СИЗО по ложному обвинению, освободили из-под стражи.

«Парк Гагарина» подробно описывал эту историю ранее, но все же напомним.

Камалов был ложно обвинен в изнасиловании, 23 мая нынешнего года арестован, затем — помещен в СИЗО. Расследование дела осуществляли следователи Красноглинского следственного отдела СУ СКР по области (руководитель областного Следственного управления — Виталий Горсткин, руководитель Красноглинского следственного отдела - Илья Иванов, следователи — Филиппенко, Кукарцева - Ред.). Уже первые экспертизы показали, что Камалов вряд ли виновен (потерпевшая оказалась девственницей, следов изнасилования не обнаружено). А в конце июля ложно обвинившая Камалова девочка призналась своим родным, что оговорила его. Те сразу же (31 июля) написали заявление о закрытии уголовного дела. Но наши следователи не привыкли отступать, и уж если человек попал в жернова «правоохранительной» машины, даже невиновный, то в очень редких случаях ему удается доказать, что он не преступник. Такое впечатление, что вместо провозглашенной презумпции невиновности у нас в стране действует презумпция виновности. Все поставлено с ног на голову.

Говорят, если следователям очень надо добиться от подследственного признания, даже в том, чего он не совершал, самое удобное — это поместить его в СИЗО. Там, оторванный от близких, без связи с внешним миром, один против всей тюремной и следственной машины, человек становится более податливым, легче соглашается на уговоры, легче верит угрозам...

А еще говорят, что если по расследованным сотрудником делам будет больше двух оправдательных приговоров в год, то сотрудника могут сильно наказать, вплоть до увольнения. Так что следователю прямая выгода раз вцепившись в человека, любой ценой добиваться от него признания. Ведь у нас, как и в годы сталинского террора, «признание — царица доказательств».

С точки зрения такой извращенной логики Гайратжон Камалов был идеальным «клиентом». Мигрант из Узбекистана, на птичьих правах (хоть и с оформленной регистрацией) — о том, как обходятся с мигрантами из Средней Азии наши «правоохранители» рассказано предостаточно. Так что с момента взятия под стражу судьба Камалова была почти предрешена. По счастью, у него оказались родственники, которые сделали все, чтобы помочь молодому человеку: наняли защитника, писали ходатайства, жалобы, обжаловали судебные решения о продлении срока содержания под стражей... И в конце концов, обратились к средствам массовой информации.

Тем временем, Красноглинский суд послушно продлевал Камалову срок содержания в СИЗО по просьбе следователей (даже тексты постановлений суда почти слово в слово совпадают с текстами ходатайств следователей о продлении содержания под стражей). Кстати, в ходатайствах следователей после 31 июля, когда они получили заявление «потерпевших» о том, что Камалов обвинен ложно, об этом самом заявлении не говорится ни слова, как будто его не было. Суд, видимо, тоже не особо интересовался подробностями расследования. Но вот не заметить родственников «пострадавшей» девочки, которые приходили на заседания суда и там ходатайствовали о прекращении уголовного дела и освобождении Камалова, было трудно. Тем не менее, судьям это удалось.

Сестра Гайратжона пришла в редакцию «Парка Гагарина» в середине ноября — как раз перед тем, как суд должен был в очередной раз продлить ему срок содержания в СИЗО. Для непосвященных объясним, что стандартный установленный законом срок предварительного следствия — 2 месяца. И продлеваться он может только в крайнем случае, если дело чрезвычайно важное и запутанное. На деле — следователи могут продлевать сроки практически до бесконечности, а суды — санкционировать нахождение подследственного в неволе на все это время. Почему следствию выгоднее, чтобы подследственный находился в СИЗО, мы уже сказали. И даже если человек очень болен, это не останавливает ни следователей, ни судей от того, чтобы держать его в тюрьме. А чего стесняться? Ведь если даже он умрет без должной медицинской помощи, следователь и судья ответственности не понесут — это доказано множеством хорошо известных примеров из нашей действительности.

И действительно, несмотря на то, что после выхода статьи, повествующей о горькой доле Камалова, этот случай получил серьезный общественный резонанс, 19 ноября Красноглинский суд в очередной раз сделал реверанс следователям, продлив его содержание в СИЗО еще на месяц. Следующий наш материал был написан спустя десять дней, когда на дело Камалова обратили внимание уже и Уполномоченный по правам человека в области, и депутат Государственной думы от области Александр Хинштейн, и узбекская община Самары. Все они, в свою очередь, обратились в прокуратуру, к руководству Следственного комитета России с требованием проконтролировать соблюдение закона при производстве следствия, а председатель узбекской общины еще и поставил в известность посольство республики Узбекистан.

Абсурдность ситуации и огрехи следствия стали очевидны, и 10 декабря следователи были вынуждены освободить Камалова из-под стражи под подписку о невыезде. Хорошо, что человека перестали мучить тюрьмой. Но дело не закрыто. В постановлении об изменении меры пресечения следователи с механическим упорством повторяют то, что давно опровергнуто экспертизами и показаниям: следствием установлено, что «Камалов... совершил половое сношение с использованием беспомощного состояния потерпевшей, не достигшей четырнадцатилетнего возраста». Следователя Кукарцеву даже не смущает явное противоречие этих слов другим абзацам постановления: «03.10.2012 в ходе дополнительного допроса потерпевшей... последняя заявила, что Камалова оговорила, а факт изнасилования придумала». А вывод следователя из всего изложенного достоин помещения в кунсткамеру на веки вечные: «Таким образом... отпали основания для дальнейшего содержания Камалова под стражей, а именно отпала возможность обвиняемого воздействовать на потерпевшую с целью воспрепятствовать установлению истины...». Кстати, здесь впервые следствие признает тот факт, что пострадавшая созналась, что оговорила Камалова (хотя, как мы помним, следователям об этом известно уже с июля).

Но вопросов к сочинению следователя Кукарцевой все равно остается множество. Почему постановление об изменении меры пресечения принято 10 декабря, когда, по ее же словам, следователю Кукарцевой стало известно об оговоре 3 октября? Почему человек провел в СИЗО еще девять недель? Почему не закрывается дело, если признается, что потерпевшая оговорила Камалова? Почему в другом постановлении следователя, об избрании меры пресечения в виде подписки о невыезде основания избрания такой меры указаны совершенно другие, а о том, что Камалова оговорили, нет ни слова? Можно ли, даже на основании всего лишь этих двух небрежно составленных постановлений, говорить о юридической грамотности и профессионализме следователей? И кто должен давать оценку такой следовательской работе? Судя по выступлению руководителя СУ СКР по области Виталия Горсткина на радио «Эхо Москвы», его такая работа подчиненных вполне устраивает. В таком случае возникает уже вопрос о его собственной профпригодности.

И последнее. Судя по тому упорству, с которым следователи цепляются за Камалова, им необходимо любыми способами сделать его преступником. Не насильником, так хоть хулиганом: все легче будет потом оправдываться «мы же говорили, он преступник! Спинным мозгом чувствовали!». Поэтому, когда он приезжал с родственниками в редакцию «Парка Гагарина», мы позволили себе дать ему несколько советов. Которым он будет следовать. Так что, надеемся, в ближайшее время (до закрытия уголовного дела, которое все равно прийдется закрыть, как бы ни хотели следователи нарисовать себе очередную «палку») с ним не произойдет ничего неожиданного: он не совершит пьяный дебош, не бросится с кулаками на сотрудников полиции, у него не обнаружатся залежи наркотиков и боеприпасов. А мы в «Парке Гагарина» будем пристально следить за его судьбой вплоть до разрешения этой ситуации. Если следователи все же осмелятся передать дело в суд — будем освещать и судебный процесс. Чтобы все заинтересованные стороны — Уполномоченный по правам человека, прокуратура, депутаты, представители узбекской общины и узбекского посольства в РФ — своевременно получали бы информацию о судьбе Гайратжона Камалова.

Роман Хахалин

Комментарий

 Нормохаммад Охунжанов, президент СООО «Узбекская община»:

- Мы официальным письмом поставили в известность о ситуации с Камаловым посольство республики Узбекистан. Я разговаривал с первым советником посла, он как раз занимается политическими вопросами. На следующей неделе я еду в посольство, мы будем ситуацию обсуждать. Посольство и узбекская община будут следить за ситуацией до ее окончательного разрешения.