Хотите прославиться там, где всё кажется вам красивым и загадочным, - занимайтесь самопиаром.

Много лет в любом застолье на ура проходила моя история про Пита из пермской группы «Тараканы», который с досадной ненастойчивостью приставал ко мне в фойе Дома молодёжи в 1991, кажется, году. История эта подлинная, имевшая место в реальности: спустя годы выяснилось, что Пит, к тому времени погибший от передоза, был знаковой персоной в Пермской субкультурной тусовке, и я предполагаю, что слух о нашем с ним несостоявшемся, но потенциально возможном близком контакте повлиял на мою репутацию решающим образом.

Благодаря Питу, царствие ему небесное, я так бойко поддерживала своё реноме секущей в рок-искусстве особы, что на склоне лет удостоилась приглашения в жюри отборочного тура рок-фестиваля «Самый плохой». В жюри! Сама-то я сейчас уже и не вспомню, как тот Пит выглядел, помню лишь, что лицо у него было белее штукатурки и носил он длинное распахнутое пальто. Моё же собственное пальто в ту пору было красное и с машинной вышивкой на карманах. И чёрная юбка - разумеется, критическое мини, а вы бы как хотели? 91-й год на дворе (ах, да что теперь об этом).

Все эти томные тортилльи воспоминания, а также врезавшееся навсегда в сознание лекарственное название одной из групп – «Стугерон Янссен», всё это пронеслось в моей голове неделю назад, когда я боязливо кралась к бару «Хьюстон». «Жюри, – думала я с ужасом, – жюри. Это сейчас понабегут важные монстры рока с большими животами и будут смотреть на меня сверху вниз мужским шовинистическим взглядом».

Я приготовилась отражать гендерную атаку умными музыкальными терминами наподобие «бас-бочка», но выяснилось, что всё жюри целиком, помимо меня, включает интеллигентных журналистов Сульдина и Самохвалова, которых если сложить вместе, умножить на два, возвести в квадрат и неделю кормить сдобными булочками, всё равно в итоге получится не монстр рока с большим животом, а Ходячая Утончённая Дерзость. А дерзостью меня запугать трудно, мне и самой палец в рот не клади, особенно после порции рома с колой, ну хорошо, после двух.

Так что мы с обоими членами жюри прекрасно поладили и даже затеяли мини-заговор против исполнителей в штанах неправильного фасона. Пусть это был и не слишком объективный критерий, зато небезосновательный, учитывая, что узкоштанная группа «Детройт» просто-таки вынула из нас душу своими однообразными композициями и плоскими шуточками, за что лично мною была предана анафеме раз и навсегда, и я с трудом удержалась от соблазна отправить этим ребятам ссылку на бесплатный онлайн-курс «Как не имея голоса и слуха научиться петь и играть на музыкальных инструментах за два месяца».

Критерий насчёт штанов, повторюсь, был не вполне объективен, что подтвердил выход на сцену группы «Сход снега», о которой я предвзято подумала: «Ффф!» Стоило фронтмену разинуть рот, как он мне тут же понравился вопреки штанам (узкие джинсы с аккуратными дырками на коленях). Почти всё тут было так, как надо: истероидный панк с явным креном в рэп (или наоборот, рэп с креном в панк), лирическая песня про суицид («Вам понравится», – пообещал вокалист и не подвёл), настойчивое желание исполнить какой-нибудь кавер (которые, по условиям конкурса, были запрещены). Вот если бы ещё слова разобрать, цены бы не было «Сходу снега», ибо откуда догадаться, что эффектная «песня про суицид» действительно была про суицид, когда бы они не предупредили об этом заранее, ума не приложу: слова у наших рок-исполнителей катастрофически слипаются в вязкий ком. Как хочешь, так и крутись, угадывая, про любовь тебе поют или про войну.

Группа «Синестезия» с яркой вокалисткой, которая после выступления по-свойски обсуждала с подружками у входа в бар размеры лифчиков, вполне соответствовала всем нормам хорошего вкуса: никаких узких штанов, кроме как на самой солистке (девочкам можно), плюс отчётливый интонационный привет Жанне Агузаровой. И конечно, только очень вредный человек вроде меня мог расслышать у группы «Синестезия» нотки группы «Комбинация», ну так ведь я же об этом молчу: мало ли что кому послышится ближе к ночи.

В финал вместе со «Сходом снега» и «Синестезией» прошли группа «branky» (без тени стеснения признаюсь, что голосовала за красивого фронтмена, а вовсе не за его откровенное и весьма талантливое подражание «БИ-2») и ещё две группы, которых за уши вытянули преданные поклонники. Участь одной из них вообще целиком и полностью была предрешена мощным «административным ресурсом», голосующим по принципу «карусели»: кто интересуется политикой, тот хорошо знает, как незамысловато и беспроигрышно работает этот механизм. Что ж, преданности фанатов ещё никто не отменял. Называть эту группу из деликатности не буду, потому что уверена – кто придёт на фестиваль в декабре, тот без труда отбракует её из общей массы. Называть вторую из оставшихся тоже не буду – чтобы угадать первую было не так легко, потому что обе друг друга стоят.

На меня весьма сентиментальное впечатление произвели дедушки куйбышевского рока, группа «Фиолетовый холст», в том числе и потому, что они выглядели именно как дедушки – седые и красноносые, в чёрных майках с говорящей надписью поперёк груди «Black Sabbath». Дедушки из «Фиолетового холста», в отличие от некоторых внучков, всё делали по-всамделишному и даже пижонили всерьёз: картинно, как подобает звёздам, скинули кожаны перед саундчеком, натурально пели молодыми голосами, точно попадая в ноты, честно играли рок, не превращая его в какофонию битого стекла и железок, рычали, кричали, матерились и трясли гитарой над головой. Я искренне голосовала за «Фиолетовый холст», но в финале его нет, как нет и ещё пары групп, которые мне понравились, и всё это вместе взятое наводит на мысль, что в жюри меня позвали просто для красоты. Должна малодушно признаться, эта мысль мне очень приятна, несмотря ни на что. Почаще бы так.

Екатерина Спиваковская

Фото автора и отсюда.

Программу декабрьских концертов рок-фестиваля “Самый плохой”, а также информацию о билетах ищите вот здесь.

*Парафраз названия альбома Федула Жадного “Неразумное, Недоброе, Невечное” (2015)