«Напротив бара Рогги О’Доноху юный Патрик Алоизиус Дигнам, прижимая к себе полтора фунта свиных котлет, за которыми его посылали в мясную лавку Мангана, бывшую Ференбаха, глазея по сторонам и наслаждаясь теплом, шагал по Уиклоу-стрит». (Дж.Джойс. «Улисс»)
Пока мы тут охаем, ахаем, хватаемся за бока и не можем ни бросить курить, ни похудеть, храбрая РПЦ – вжух! – и одним махом вышла из зоны комфорта. А как ещё прикажете расценивать информацию о том, что Русская Православная Церковь отныне и впредь будет официально чтить память святого Патрика, кумира всех российских поклонников кельтской культуры?
Святого Патрика! Того самого невразумительного и даже несколько маргинального типа, чья родословная теряется в дебрях римского влияния, Патрика, в честь которого толпы каких-то ненормальных в зелёных шляпах пьют «Гиннес» и пляшут риверданс, – это наша-то строгая РПЦ, к которой не подойдёшь ближе, чем на полкилометра, если на тебе кофточка с недостаточно глухой застёжкой. Чудеса, да и только.
Лично меня после этого способна удивить разве только новость о легализации Русской Православной Церковью хеллоуинских тыкв. Так и вижу массовое ликование старушек, торгующих тыквами на ближайшем перекрёстке: теперь именно они правят миром, а их любимую тыкву Священный Синод официально объявил главным овощем всех времён и народов. По обочине периферийного зрения с песнями и транспарантами проходят защитники тыкв – раз находятся защитники новогодних ёлок, женщин и бродячих собак, значит, и за тыквы должен кто-то заступаться.
Ещё кто-то непременно возьмёт на себя утилизацию карнавального мусора после хэллоуинского шабаша, а кто-то третий, наделённый, помимо способности горланить лозунги, коммерческой жилкой, непременно должен наладить производство силиконовых тыкв. Зачем? Как зачем, разумеется, чтобы сохранить природу будущим поколениям (бедные будущие поколения, что им делать с природой, в которой столько тыкв
Патрика тоже надо защищать, чтобы сохранить его для будущих поколений. Этот святой, больше известный в нашей стране как покровитель любителей пива, был моим коллегой, филологом, а это значит, что ему то и дело приходилось нести бремя борьбы с энтропией, чему свидетельством служат не только его тёрки с друидами, но и его героическое змееборство. Думаю, последний мотив и сподвиг Священный Синод РПЦ столь смело сымпровизировать накануне Дня святого Патрика: в славянской агиографии тоже змей предостаточно, налицо явное сюжетное родство с местными персонажами.
Размашистый жест со стороны РПЦ, конечно, удивителен, но самое интересное здесь – реакция публики, которая снова и снова транслирует нам мысль: русскому человеку самый последний мертвец милее всех живых. Представьте на секунду, что речь идёт не об ирландском святом, а о живом человеке, которого Священный Синод, допустим, взял и громко похвалил по всем информационным каналам, и этот человек – не президент Путин. Сколько этому бедолаге придётся открещиваться в соцсетях, что он тут не причём, он не вымогал одобрения у столь одиозного института, как РПЦ, не искал её расположения, и вообще, его хата с краю? Я думаю, моральная агрессия превзойдёт все мыслимые нормы – логика у наших граждан породы «мирный обыватель» простая и линейная: хорошего человека собака не покусает, а РПЦ не похвалит. Обструкция такому человеку гарантирована.
Мифическому Патрику хорошо. Патрик давно мёртв и свят. С Патриком всё о’кей, он попивает пиво в ближайшем пабе, ест отбивную и наслаждается теплом – да не тем теплом, которое окутывало джойсова персонажа в ясный день, а теплом человеческого участия.
Неожиданно обласканный столь мощной официальной структурой, как РПЦ, Патрик сделался в десять раз милее и ближе чувствительному сердцу среднего россиянина – теперь по его поводу хочется не только выпить пива и отчебучить риверданс, но и сочувственно всплакнуть, и это так по-нашенски. Я тоже тихо всплакну авансом, хотя и по другому поводу – тревожно мне за Патрика, ведь от любви до ненависти один шаг, особенно если речь идёт о той весьма полемичной форме любви, которую генерирует Русская Православная Церковь. Но пока что праздник, мы все дружно пляшем степ и носим зелёные шляпы.
Екатерина Спиваковская