Не знаю, развлечёт ли вас эта идея, но если вы хотите найти какое-нибудь совпадение, совсем не надо сильно напрягаться – достаточно заглянуть в календарь знаменательных дат.

 

Вот, например, сегодня – 16 октября, а это означает, что всего лишь тридцать с лишним лет назад, в 1978 году, Кароль Войтыла был избран Папой Римским. Его назвали Иоанн Павел Второй, а спустя ровно двадцать лет после этого события, 16 октября 1998 года, когда в моём доме все мирно спали, я читала в журнале историю о том, как в молодости будущий Папа увлекался спортом, в том числе и альпинизмом. И однажды, присев перевести дух во время крутого маршрута, он разговорился с молодой и красивой женщиной, которая ему очень понравилась. Когда она спросила его, кем он работает, он ответил: «Ксендзом». На что та ехидно заметила: «Да-а, ксендзы меня никогда ещё не кадрили».

Эта история нравится мне абсолютно всем – и тем, что в ней замешан будущий Папа Римский, и тем, что его новая знакомая употребила милое старомодное слово «кадрили». Сейчас это называется не «закадрить», а «склеить» – тоже неплохой термин, хотя и немного простоват: звучит не так весело и не слишком подходит по стилю к изысканному Иоанну Павлу Второму.

Я пишу «Второй» словами, потому что не представляю, где на этой клавиатуре две палочки, с помощью которых можно было бы изобразить римскую цифру «два» (буквой П? двумя латинскими I? всё не то, всё не так, всё недостаточно совершенно) – и это обстоятельство говорит мне о том, что в мире, несмотря на то, что после этой истории Кароль Войтыла успел поработать на должности Папы Римского, умереть и обзавестись преемниками, – несмотря на столь солидный срок, в мире всё ещё полным-полно несовершенств. Например, суффиксы.

Немногие знают, что Кароль Войтыла не только снимался в кино и занимался спортом, он ещё и был отчаянным противником уменьшительно-ласкательных суффиксов, потому что не любил слащавостей. Это сильно снизило бы его шансы преуспеть в соцсетях, доживи он до пика их популярности, потому что он, скорей всего, не осилил бы весь объём приторной лексики, которую должен регулярно использовать модный блогер. Ведь, например, к будущему Папе, Бенедикту ХVI, Иоанну Павлу Второму, следуя сетевому этикету, пришлось бы обращаться так: «Йозефчик Алоизик, позволь предложить тебе чашечку чая!» А тот был бы ему вынужден отвечать: «Спасибо, Иоанчик Павлушечка, буду тебе крайне признателен!» А уж если бы в их разговор встрял ныне действующий Папа, Франциск, чьё мирское имя, как известно, Хорхе Марио Берголья, то тут уж пиши пропало, потому что ни один из вариантов не только не предлагает ни одной возможности уменьшить и обласкать, но и полностью их обрубает, делая добрейшего Франциска неприступным нордическим персонажем.

Помнится, в старом советском фильме про Золушку злая мачеха, собираясь на бал со своими неуклюжими дочерьми, вопрошала с ноткой истерики в голосе: «Кто, кто превратил наши пальцы в лепестки роз?» – была у неё там какая-то мастеровитая, как сейчас бы сказали, стилистка-визажистка, но не в этом дело. Дело как раз в лепестках. Эти суффиксы! Вероятно, какой-то розовощёкий добрячок запульнул ими в интернет, чтобы они разнеслись там по закоулкам, превращая тематические страницы для маленьких детей в лепестки роз, но слегка напортачил при запуске, и они полетели по неверной траектории, угодив прямиком в соцсети и на форумы.

Особенно подфартило в этом смысле печально известным родительским форумам, о которых лучше говорить или хорошо, или ничего, чтобы не убили. Пытаться всерьёз анализировать, отчего психически здоровые женщины фертильного возраста (а там, как и, впрочем, везде, преобладают женщины) ведут себя на этих форумах так, словно предварительно закинулись каким-то пряным наркотиком, который вышиб из них рассудок, оставив на его месте хлам в виде изуродованных слов, не стоит: смеяться вы будете недолго, потому что очень скоро смех перейдёт в тяжкую дурноту – там чересчур много суффиксов, которыми разъярённые мамаши прикрывают своё хамство. Им кажется, что чем больше они будут использовать эти деминутивы, тем приличнее будет их нефильтрованный базар. Что ж, у каждого свои представления о такте, а ещё о штампах: я всё думала-гадала, отчего всяк, кто хочет сказать мне приятное в интернете, начинает свой спич с того, что я – очень светлый «человечек». Какой же я человечек при тридцать восьмом размере ноги? А потом заглянула на один из форумов молодых мам, где нет людей, нет детей, нет взрослых, нет вообще никого и ничего, кроме человечков, пузожителей, зайчоночков и спиногрызиков. Восхитительное нашествие словесной саранчи, на которую невозможно найти управу, разве что напустить на неё стаю диких котов, чтобы те растерзали эту жужжащую тучу. Но столько диких котов на свете не найти, поэтому Бог с ними, с этими форумами. Вернёмся к римским папам.

Вот я вижу, как Иоанн Павел Второй и Бенедикт (ах, ну до чего же хочется написать «Камбербетч»!) – Бенедикт Шестнадцатый (ради справедливости напишу порядковые номера обоих пап словами), как два этих папы сделались блогерами и называют друг дружку уменьшительно-ласкательными именами, и качают права, сцепившись на почве арки, разрушенной в Пальмире. И вот уже Иоанн швыряет тиару оземь (виртуально, разумеется, щелкнув селфи пятым айфоном – почему только пятым? потому что он не пижон!), а Бенедикт в ярости грозит покинуть фейсбук навсегда, сочинив прощальное послание в надрывном духе Евгения Гришковца.

Но тут – весьма кстати – онлайн появляется Франциск и говорит: «Брейк!» Улыбаясь своей живой улыбкой на аватаре, он отправляет фотки с ватиканскими котиками каждому из своих коллег, и призывает их не ссориться. «Ребята, давайте жить дружно», – так и пишет Франциск, и все трое, обнявшись и распевая псалмы, уходят из виртуального мира в реальный, где по-прежнему так много несовершенств, но зато не так много уменьшительно-ласкательных суффиксов.

Екатерина Спиваковская