Печать

lobio big

Если стакан красной фасоли — можно с такими белыми пятнышками, разводами и прожилками на густо-бордовой шкурке — замочить на ночь в холодной воде, а утром поставить в той же самой воде на ма-а-а-аленький огонёк и варить, помешивая время от времени и подливая всё ту же холодную воду по мере выкипания, не меньше трёх (а лучше — четырёх) часов, исполненных вселенского умиротворения, то по прошествии этого времени у вас получится идеальная основа для вкусного грузинского блюда «лобио».

Добавьте обжаренный лук, горсть грецких орехов, прокалённых на протвине в духовке, чеснок и травы по вкусу, и не забудьте посолить. Всё. Можно есть прямо так, немедленно, а можно дождаться, когда лобио совсем-совсем остынет, выловить из тёмно-коричневого душистого бульона все фасолины такой специальной штуковиной с дырками — дуршлаг? всё время забываю! — переложить их в салатницу, посыпать нарезанной кинзой. Можно позвать гостей или собраться всей семьёй, накрыть стол бабушкиной скатертью с вышивкой «ришелье», а можно сесть на краешек табуретки возле подоконника и вылавливать фасоль из огромной миски в благословенном одиночестве.

А можно фасоль и не варить. Можно даже не замачивать, а просто дойти до магазина и купить банку какого-нибудь «бондюэля» или даже что-нибудь подемократичнее, чтобы не входить в трагические расходы из-за такой низости, как удовлетворение базовой потребности в пище. Принести банку домой, вскрыть ножиком, посыпать петрушкой, съесть, не выкладывая на тарелку.

В самом крайнем случае можно и петрушкой не посыпать, фасоль — она и есть фасоль.
Следует, однако, заметить, что не всякая фасоль — лобио. Далеко, далеко не всякая, господа. И особенно — если речь идёт о консервированной фасоли из магазинной баночки.

Дело тут не в поварских амбициях, дело в образе мыслей. Хорошо, когда человек излагает свои сложные мысли просто и доступно. Плохо, когда он вульгарно излагает мысли, примитивные, словно консервированная фасоль.

Я к чему? Я к тому, что мне бы хотелось вернуть сложность мира прямо сюда, где она пребывала, копошилась, бурлила, кипела, дремала, кричала и терпеливо выжидала, если этого требовали исторические или мои частные обстоятельства, в эпоху до водораздела. Отчего-то считается, что водоразделом стали события на Украине, а лакмусовой бумажкой, по которой проверяется причастность каждого из нас к сложному или упрощённому варианту мира — «Крымнаш», но мне-то кажется, что лобио обернулось сплошной фасолью из магазинной баночки гораздо раньше: когда мы распробовали на вкус соцсети и принялись делить людей на «чистых» и «нечистых».

Приведу три простых примера из личной практики, а потом возьму с собой своё личное мнение и заберусь с головой под одеяло, чтобы никто меня не трогал — я знаю, что в реальной жизни, в отличие от интернета, это пока ещё возможно.

Итак, пример номер один. Я пишу в фейсбуке о проблеме домашнего насилия, высказывая среди прочего мысль о том, что жёсткие рекомендации женщинам, подвергшимся избиению со стороны мужей, — немедленно уходить из дома куда глаза глядят, забирать детей, идти куда угодно, только не оставаться дома, — такие истероидные рекомендации, пишу я, чаще всего исходят от советчиков, которые слыхом не слыхивали о том, как же обстоят в реальности дела с помощью жертвам домашнего насилия. Уйти с маленьким ребёнком «куда глаза глядят» — это для вас фигура речи, а для избитой женщины, у которой на руках ещё и ребёнок, это просто ситуация полного тупика.

Повторяю, всё это я пишу у себя в фейсбуке, не пытаясь выдать своё отношение к проблеме ни за экспертное мнение, ни за истину в последней инстанции. В ответ получаю около сотни комментариев, половина из которых сводится к пылкому осуждению моей «позиции» (излюбленное словечко любого радикально настроенного юзера, при этом полюс его убеждений совершенно неважен: главное — атакующий настрой против каждого, кто говорит и думает хоть немножечко иначе, а уж если множечко, тут вообще держись!). При этом патетика разливается нешуточная: женщине указуют на её достоинство, которое она сохранит лишь в том случае, если уйдёт от тирана в никуда.

Вот это самое «достоинство» меня и подкосило. Что ж, когда-то давно один писатель сказал, что нет ничего лучше, чем порассуждать о чужой беде, покачиваясь в мягком кресле.

Пример номер два, совсем коротенький, потому что ошарашивающий. Написала в том же фейсбуке, что изумлена градусом страстей, которые разгорелись вокруг бездарного танца оренбургских «пчёлок». Тут же огребла несколько оплеух за своё участие (!) в «травле». То есть Следственный комитет и я — близнецы-братья. Сказать по этому поводу мне больше нечего, кроме того, что я была потрясена до глубины души.

Пример номер три. В блоге Евгения Ройзмана прочитала историю, которую могу передать лишь в интепретации автора. Суть истории в том, что охранник магазина — 28-летний парень, отец троих детей, забил ворвавшегося в магазин наркомана до смерти, получил восемь лет тюрьмы, после чего подал апелляцию и при деятельном вмешательстве Ройзмана, Ольги Романовой и других активных граждан был освобождён. Мне не понравилось всё сразу. При всём уважении к Евгению Ройзману, мне не понравилось, как эта история была изложена — это ведь может не нравиться, не так ли? Мне показалось — да, именно так, мне показалось, ведь человеку, который читает текст, вполне может что-то казаться, ведь субъективное восприятие пока ещё не запрещено Конституцией, насколько мне известно, — итак, мне показалось, что в изложении Ройзмана сквозит явная маркировка наркоманов как второсортных людей. Допустим, с точки зрения тех, кто не так погружён в проблему, эти люди действительно второсортны, но возможна ли такая точка зрения у человека, который возглавлял фонд «Город без наркотиков»? Это мне тоже не понравилось. Наконец, мне не понравились приветственные лайки под постом Евгения Ройзмана.

Что хотят сказать все эти люди, которым это «нравится»? Что именно тут может понравиться? Что взрослый человек, забивший до смерти другого человека, не понесёт за это никакой ответственности на том основании, что он — отец троих детей, а его жертва — наркоман?

Безусловно, я знаю о невероятной харизме Евгения Ройзмана, но мне всё-таки кажется, что одной лишь харизмы недостаточно, чтобы сбить с панталыку целую толпу народа, который отказывается соображать самостоятельно и лишь ликующе ставит лайки.

Я не стала ничего писать под постом Евгения Ройзмана — меня уже давно с души воротит от уровня дискуссий в интернете, но дело не в этом. Я уже примерно знаю, чем меня пригвоздят на этот раз, или в следующий, или через раз. На что намекнут, куда ткнут носом. Это неинтересно. Вокруг меня за короткое время офарисеилось столько людей, которые прежде были глубоки и разнообразны, и не судили об окружающем мире, руководствуясь однозначными флажками чёрного и белого цветов. Так и на здоровье, пусть обретаются в своей контрастной резервации.

Пусть хавают свою незатейливую фасоль из магазинной баночки, с треском вскрыв её туристическим ножом, а я буду неспешно готовить лобио по сложному древнему рецепту.

Холодная вода, ночь, ранним утром — на тихий огонёк. Варить три часа, а лучше четыре. Не забыть прокалить грецкие орехи, иначе вкус не тот. Лук — помельче. И так далее, и так далее, не упрощая ни на шаг.

Екатерина Спиваковская