В прошлом году, к пятидесятилетию первого полета человека в космос, делала интервью с «космическими первопроходцами», сегодня хочу рассказать притчу по теме

В ходе бесед несколько человек упоминали о взрыве на старте 14 декабря 1966 года, являлись её свидетелями. Серьезнейшая нештатная ситуация. Как все было: во время пуска ракеты происходит аварийное выключение двигателя, само по себе оно к серьезным последствиям не приводит. Наблюдающие за стартом выходят из бункера, идут к ракете - совершать осмотр, разбираться, выискивать причины отбоя. Выявляют, что на одном блоке произошел прогар наружной обшивки хвостового отсека, принимают решение сливать топливо, ракету не запускать, и проходит четырнадцать минут.

Проходит четырнадцать минут, автоматика дает команду на отстрел корабля - аварийное спасение космонавтов, эта команда испытывалась впервые и была не отлажена. Капсула отстреливается, парашют выходит, остаток ракеты мгновенно загорается и начинается большой пожар. Огонь гудит, кругом топливо в баках в космическом количестве, и надо бежать. Люди отбегали, как можно дальше, куда успеют. Через пару десятков секунд ракета взорвалась. Старт разнесло в бетонные клочья.

Погиб один человек. Непосредственная служба его проходила на старте, и он знал разные ходы и выходы, потайные дверцы и решил, видимо, что надежно укроется там, как в подземном убежище. То ли потаенная дверца была закрыта, то ли он просто не рассчитал своих сил и не успел до нее добежать. Погиб.

А если бы помчался, не думая лишнего, вместе со всеми – остался бы жив. И вывод тут вроде бы напрашивается такой, что иногда именно думать – лишнее. И надо так: дают – бери, бьют- беги. У военных вообще это очень принято, а они все-таки обучены умирать в крайних случаях.

А может быть, эта притча о том, что ни одна звездная дорога не устлана розами, а вот взорванными телами - всегда. Каждый день космонавтики у меня такое настроение – философическое, и хочется красиво резюмировать и подводить итоги. Как правило, сделать это не позволяют обстоятельства. Например, дочь. С утра она стояла на сложно составленных табуретках и рылась на антресоли. Судя по тому, что на ее голове была модная кожаная кепка, она разыскивала подходящий шейный платок.

- Дочь, - сказала я радостно, - а ведь сегодня – двенадцатое апреля!

- Да, - ответила дочь из-под потолка, - у нас сегодня концерт.

- Какой еще концерт, - сказала я, - день космонавтики! Ура!

День космонавтики для нашей семьи - праздник особенный. А как же ему быть не особенным, если вся наша семья в разное время заканчивала аэрокосмические университеты, за исключением несознательной тетки-доктора, которая немного нарушает ряды.

- Прям так-таки и «ура», - качнула кепкой равнодушная дочь, спрыгнула с табуреток и закрылась в ванной

Ох, уж эти новые дети! Они никогда не мечтали стать космонавтами. Стать инженерами-механиками они мечтают не особенно. А ведь это – очень романтические специальности, инженер и космонавт. Взять хотя бы радионебо. Коротко объясню: наблюдать за космосом можно в оптический телескоп, а можно - в радиотелескоп. Он будет улавливать радиоизлучения, поступающие из космоса. И можно увидеть радионебо, совсем другое небо. Не похожее на то, которому человек привычно грозит кулаком или возносит благодарности. Огромное радиосолнце - раз в десять больше солнца по диаметру, причем не одно, а целых три, включая Кассиопейское и солнце созвездия Лебедь. Все светится в радиолучах. Сияет Млечный Путь. Радиолуна, правда, выглядит малопривлекательно. И фаз у нее не бывает.

Очень меня это радионебо радует, как инженера-механика, как женщину и как мать. Хочется иногда подпрыгнуть и улететь. В радионебо. К радиозвездам! У космонавтов это получается, и даже без прыжков.

Наталья Апрелева