Про фильм Т.Альфредсона «Шпион, выйди вон!» по роману Дж.Ле Карре

Забыли пароль? Я спрашиваю: забыли пароль?

Мало того, что не забыли, но вас еще и ничуть не удивляет этот странный вопрос. Как не удивляет и то обстоятельство, что у вас вообще есть пароль, и чаще всего - далеко не один. Какой же русский не любит фильмы про шпионов. Особенно тот русский, который сутками елозит в интернете, где к нему то и дело лезет невидимый шептун с глупым вопросом: "Забыли пароль?". И вообще, можно ли не любить фильмы про шпионов, если каждый из нас и так уже давным-давно шпион, только без надлежащего денежного пособия? Каждый хоть раз в своей виртуальной усидчивости натыкался на информацию, которая неожиданно оказывалась недостаточно невинной, чтобы сознание могло спокойно ее переварить - эта информация требовала немедленного расследования и влекла за собой сложную цепочку параноидальных "прогулок по ссылкам", а те, в свою очередь, вели к непредсказуемым сопоставлениям и выводам. В общем, к просмотру фильма под игривым названием "Шпион, выйди вон!" современный российский зритель был, казалось бы, подготовлен как нельзя лучше. По крайней мере, я, изобличившая в виртуальных изменах каждого второго из двадцати своих знакомых, считала, что мы с этим фильмом просто созданы друг для друга. Ну, и потом, один мой знакомый киновед прямо так и сказал: «Это Великое Кино. Великое». Я сразу вспомнила про Джеймса Бонда. Кто скажет, что бондиана – не Великое Кино, оторвите мне обе руки.

Вспомнить бы мне заодно, что Джеймс Бонд как эталон образцового шпиона, который в огне не горит, в воде не тонет, в каждой серии с обаятельной легкостью обзаводится новой подружкой, а главное - никогда не плачет, уже давно отошел в лучший из миров, шок от просмотра картины режиссера Томаса Альфредсона был бы менее болезненным. А тут я как с первых кадров смутилась жесткой партикулярной мимикой главного героя с веселеньким именем Смайли (очевидно, по зловещей иронии Джона Ле Карре, автора экранизированного романа), так до самого финала и просидела в глубоком оцепенении, силясь понять, кто кого и зачем.

Ни вам поцелуев с красотками на крыле самолета, ни приличного "пиф-пафа" с погоней в горячей крови. То есть с кровью как раз полный порядок: бьют в этом кино отменно, кровавое месиво выглядит более чем убедительно, но с непривычки только расположишься к сладострастному созерцанию бешеного мордобоя, а он, не успев начаться, уже закончился, жертва медленно и печально утирает разбитый нос, а то и вовсе разлагается в ванне с выпущенными внутренностями. И все это не в ущерб правдоподобию, а строго наоборот: шпионская жизнь как она есть. Без мишурного блеска бондианы, с тягомотными буднями, скучными переговорами, с начальниками в сизых галстуках, рутинным истреблением противников и предателей. "Я у вас считаюсь главным головорезом", - произносит один из персонажей, и вы напрягаетесь: сейчас начнется. Но ничего не начинается, просто вас поставили в известность: перед вами - головорез. Так-так. Ждем-с дальше. "Карла заплатила за эту девушку", - вкрадчиво говорит другой, и вы снова, стряхнув надвигающуюся дремоту, оживляетесь: ага, сейчас мы посмотрим, что это за Карла такая, которая выкупает девушек. Но страшная и ужасная Карла так никогда и не появится. Я вам больше скажу, в этом фильме не появится не только таинственная Карла, но даже и Карло, которого тоже неоднократно и многозначительно поминают разными полунамеками на его финансовое могущество. Потом вы еще пару раз встрепенетесь: сначала от удивления, потому что убитый в первые десять минут персонаж неожиданно воскреснет и разоткровенничается, а потом от ужаса, когда интеллигентные английские актеры начнут радостно улыбаться и пританцовывать при звуках советского гимна. После этого вы перестанете на что-либо реагировать и будете эстетски наслаждаться отменной работой оператора. А что еще остается делать, когда ничего непонятно?

Итак, если кто-то думал, что разоблачить "крота" в художественном фильме про шпионов означает вбухать миллиардный бюджет в экшн с компьютерными гонками по автостраде, то Альфредсон разнес эти детские фантазии в пух и прах. Он проделал ювелирную работу по созданию картины, начисто лишенной признаков традиционного шпионского кино: воспользовавшись адаптированным сценарием по роману бывшего профессионального разведчика, он с чувством, с толком, с расстановкой поведал скучноватую историю разоблачения предателя, а чтобы обреченные на этот нерасторопный ритм зрители не заснули уже в самом начале фильма, режиссер собрал актеров с легко узнаваемыми, но уже весьма усталыми лицами (исключение составляют лишь красавчик Том Харди и ирреально раскосый, словно неведома зверушка, Бенедикт Камбербетч, - оба они еще свежи и прекрасны). Смотришь на эти лица и тихо радуешься: а, старина Олдмэн, привет. Колин Фёрт, дружище. Как я рада тебя видеть. А это кто? Похож на Романа Поланского, но в титрах его не было, да и вряд ли подвергшийся гонениям со стороны американского правосудия режиссер стал бы так рисковать. Ну, и что ж, все равно похож. Знакомые все лица. Приятно посмотреть.

И самое главное: в этом фильме все плачут. Если сам Гари Олдмэн в особо щемящие минуты нечеловеческим усилием воли сдерживает слезы, о которых мы догадываемся благодаря мастерству светотехника, то Колин Фёрт в момент решающих откровений рыдает, как раскаявшийся ребенок. Головорез Том Харди, лучше всех остальных загримированный под типичного европейца 70-х годов, нервно курит, мечтает о правильной жизни, хочет обзавестись семьей, но и его сигарета гаснет, отсырев от слез, когда он умоляет Смайли спасти русскую девушку Ирину, которая, как он говорит, «даже не мой тип». Тут даже я посочувствовала: все-таки сексуальный стимул в разведке еще никто не отменял, товарищи, и одно дело – вызволять из беды девушку «своего» типа, и совсем другое – так переживать из-за непонятно чего! Скупая мужская слеза скатывается по скуле брутального Марка Стронга, похожего на состарившегося и похудевшего Энди Гарсиа - и немудрено: виданое ли дело, стрелять в самого Колина Фёрта. Я бы тоже всплакнула.

Ах, да, про русскую девушку Ирину. Русскую девушку и русского агента играют русские актеры. По причине мистического совпадения фамилии обоих начинаются на знаменитую русскую букву Х: Ходченкова и Хабенский. Сильно трудиться нашим звёздам не пришлось, у каждого в картине всего лишь по три невзрачных эпизода, но зато лица у них добрые и красивые (кинокритики обычно говорят о таких - "озаренные внутренним светом"). Эти образы, несомненно, делают честь великодушию Альфредсона: мог бы, между прочим, как некоторые другие иноземные режиссеры, изобразить наших гордых и прекрасных соотечественников малограмотными олухами в ушанках.

В финале обнаруживается, что непролитые слезы Смайли-Олдмэна были слезами крокодиловыми: он получает кресло в кабинете своего высокопоставленного предшественника. Я вот всегда знала, что людям с такой сдержанной мимикой не следует чересчур доверять. Теперь вот перечитаю роман Джона Ле Карре, может, дойдет до меня, наконец, отчего они все так горько плакали.

Екатерина Спиваковская