Человек смертен, но это действительно, как говорил Воланд, было бы еще полбеды

Беда в том, что дарованное человечеству осознание собственной смертности потихоньку впитывается в благодатную почву интернета, где время бесконечно, а пространство лишено границ. Благодарить его изобретателей только за то, что они дали людям возможность непрерывно пожирать тонны никчемной информации и находиться в круглосуточном контакте с кем угодно и на каком угодно расстоянии – значит глубоко унижать их в лучших чувствах. Наверняка эти амбициозные персоны претендовали на большее: их глобальная стратегия заключалась в том, чтобы приобщенный к виртуальной реальности человек почувствовал собственное бессмертие. Фокус удался. Конечно, на свете еще остались люди, у которых не до конца притупилось ощущение конечности бытия, но я уверена, что их дни сочтены – в мире сладкого бессмертия таким не место.

Убедилась я в этом, когда стала свидетельницей легкого переполоха в офисе известного провайдера, где весь абонентский отдел пришел в замешательство из-за невозможности расторгнуть договор с клиентом по причине его смерти. Не могу вам объяснить, зачем я об этом сейчас говорю, но меня немного удивило то обстоятельство, что родственники покойного, которые пришли расторгать договор, даже не удостоились формальных слов соболезнования со стороны персонала. Не то, чтобы я выросла среди утонченных аристократов и не приемлю никаких отклонений от протокольной этики, но я вдоль и поперек десять раз пересмотрела все сезоны «Доктора Хауса» и могу засвидетельствовать, что даже это колченогое закомплексованное чудовище с клюкой и недельной щетиной время от времени делало над собой моральное усилие и выдавливало дежурное «аймсорри» тому, кто лишился близкого человека. Тем удивительнее было видеть лощеных клерков, способных лишь тупо бубнить: «К сожалению, у нас нет соответствующей формы для расторжения договора. Вы можете переоформить его на другого пользователя, у нас сейчас действует гибкая система скидок, новый выгодный тариф…» - и так далее с подробными остановками на каждом параграфе прайс-листа. Очень хотелось спросить, живы ли до сих пор их прабабушки, ну ладно – пусть прапрабабушки, и вообще, имеют ли сотрудники данной фирмы представление о том, что жизнь является лишь коротким промежутком между рождением и смертью, но я почему-то не сочла возможным вмешаться в этот мрачный театр абсурда. Теперь очень об этом сожалею. Не исключено, что и мне бы открылись некие глубины бытия, о которых я прежде не подозревала, наивно полагая, что человек – ну да, смертен, а что с этим поделаешь.

Оказывается, поделать очень даже можно. Достаточно наложить табу на слово «смерть» и связанные с этим словом скользкие формальности. Снять, так сказать, с пробега всех, кто подменяет приятную иллюзию огорчительной реальностью. Сама по себе идея переформатировать все неприятные явления в приятные не нова – уж сколько их упало в эту бездну благодаря рекламе: повсюду царит одна таблетка «и от живота, и от головы». Старости не существует – хотите в 50 лет выглядеть на 35? Только попробуйте сказать «Не хочу, идите к черту». Только попробуйте недоверчиво хмыкнуть, услышав очередную бессмыслицу про уникальный БАД от аденомы простаты. Скоро шустрые интернет-провайдеры смекнут, что кое-кто из их упрямых клиентов так и не отказался от неприличной манеры покидать сей мир, и состряпают подобающую форму для расторжения договора, заменив слово «смерть» каким-нибудь изысканным эвфемизмом наподобие «неограниченного отсутствия пользователя».

Екатерина Спиваковская